Небесное служение. Дева - Эмилия Витковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В суставе, хотя Абигейл говорит, что он должен срастись прямо.
– Хорошо. – Он мягко кладет мою руку на кровать. Такое противоречие – одна минута угрожающая, а другая нежная. – Тогда это не должно повредить твоим шансам.
– Мои шансы?
Его челюсти сжимаются, но он не отвечает, просто проводит кончиками пальцев по моим бедрам, кружит по коленям, а затем снова поднимается. Он останавливается у моих тазобедренных костей, поглаживая взад и вперед большими пальцами, его ладонь лежит вдоль моих бедер.
– Я разберусь с Грейс. Она ослушалась меня, когда причинила тебе боль. Я заставлю ее заплатить. Ты сказала своей матери, что собираешься присоединиться к монастырю?
Вопрос приводит меня в замешательство.
– Моя мать?
– Она тебя ищет?
Я тяжело сглатываю. Адам опасен, и меньше всего я хочу, чтобы он был рядом с моей матерью. Но почему он спрашивает?
– Помни, ягненок. Доверие. – Он гладит руками мои внутренние бедра и широко распахивает меня.
– Я сказала маме, что поступаю в монастырь по годичной программе обучения.
– У нее были проблемы с этим? – проводят по моей бороздке.
Я задыхаюсь от интимного прикосновения.
– Ей… ей это не понравилось. Она не хотела, чтобы я это делала.
– Почему?
Я не могу сказать ему всю правду о моей матери. Поэтому я говорю полуправду и надеюсь, что он не уловит обман.
– Она сказала, что это культ. И опасно.
Его пальцы скользят по моей коже, зажигая все, к чему прикасаются. Мне становится трудно перевести дыхание, а соски такие твердые, что покалывают и болят.
– Верно по обоим пунктам. – Его ухмылка что-то перекручивает во мне, заставляя мой страх превратиться в желание.
– Почему? – Это единственное слово, которое я могу произнести, пока его сводящие с ума пальцы продолжают свое движение, поглаживая так близко к моему центру. Я закусываю губу при мысли о том, что он чувствует мою влажность, зная, как я на него реагирую.
– Мне нужно, чтобы ты сделал что-нибудь для меня.
Он наклоняется, его дыхание щекочет мою голую плоть. Я сжимаю одеяло.
– Что?
Он вдыхает, и как будто что-то внутри него щелкает, пластинка вылетает из намеченной канавки.
– Ты хоть представляешь, как сильно я хочу вылизать эту текущую пизду?
Меня охватывает дрожь.
– Я иногда думаю об этом. Сегодня, когда я обедал, я думал о том, как бы мне понравилось водить языком по твоей мокрой щели и проникать внутрь. Пробовать каждую частичку тебя, сосать клитор до крика.
Все внутри меня выходит из-под контроля, и в один отчаянный момент я решаю хоть немного приподнять бедра. Прижимаюсь к его рту, давая ему разрешение на все злые дела, которые приходят ему в голову.
– Тебя это беспокоит, Дева? Что я хочу владеть твоей пиздой и носить твой вкус на губах?
– Пожалуйста… – Я не знаю, о чем прошу.
– Пожалуйста? – Он дует на мой клитор, и все мое тело содрогается. – «Пожалуйста, вылижи мне пизду?» Ты об этом просишь?
Да… Нет… Мой разум заблудился в лабиринте смешанных эмоций.
– Я думаю, ты не хочешь, чтобы я останавливался. – Его темные глаза обещают ад, забвение, грех, который никогда не смывается.
Я балансирую на грани. Еще одно теплое прикосновение его губ заставит меня кончить.
Крик разносится по общежитию, крик о помощи. Голос Сары. Я вырываюсь из тумана, когда Адам садится. Она все еще кричит, но ее крики приглушены, а затем к этому добавляется ритмичный стук.
Я вскакиваю с кровати и хватаю платье.
Адам снова тянет меня к себе на колени.
– И куда это ты собралась?
– Я должна ей помочь.
– Вы не можешь. – Его стальные руки крепко держат меня за талию.
– Отпусти меня!
Крики Сары разрывают меня на части.
– Ты ничего не можешь сделать, ягненок.
– Я могу пойти туда и…
– И что? Противостоять ее Защитнику, вызвать его на дуэль? – Он обнимает меня за горло. – Он причинит тебе боль, как и ей. И тогда мне придется убить его. Это то, что ты хочешь? Еще больше крови на моих руках?
– Нет. – я с трудом сдерживаю рыдания. – Я просто хочу, чтобы он остановился.
– Он не остановится. Никто из нас его не остановит. Это часть вашего обучения. Пророк защитит вас от волков, но его львы разорвут вас на части. И чем раньше ты это примешь, тем легче тебе будет.
– Это то, что ты хочешь? – Я цепляюсь за его руку. – Сломать меня?
– Я собираюсь сломать тебя. Вопрос только в том, когда я решу это сделать.
– Пошел ты! – Я впиваюсь ногтями в его руку и борюсь с его хваткой.
– Это дух, который я увидел в тебе в самый первый день, у огня. – Он проводит пальцами по моим ребрам и прижимает меня к себе.
– Отпусти! – Я пытаюсь вырваться, но он твердый, как лист расплавленной стали.
– Ты не выйдешь из этой комнаты, – рычит он мне в ухо, и моя борьба окончена. Я ничего не могу сделать, только прислушиваться к крикам и звукам ударов.
Он вздыхает мне в ухо:
– Давай вернемся к разговору, который у нас был до того, как шум так грубо отвлек меня от запаха твоей мокрой пизды.
– Ты можешь ей помочь.
Он качает головой:
– Боюсь, нет.
– Ты можешь пойти туда и …
– Она меня не касается. Только ты.
Он ерзает подо мной, затем достает из кармана сложенный лист бумаги и протягивает его мне. Я вижу, как мое лицо смотрит на меня, под ним напечатана информация моей мамы. «Вы видели эту женщину?» – надпись огромными буквами вверху.
Мои руки дрожат, когда я пытаюсь разобраться в листовке.
Крики стихают вместе с грохотом кровати. Суровые испытания Сары закончились. Ей никто не помог, даже я.
– Я нашел это недалеко от Подворья. Зачем твоей матери искать тебя, если ты сказала ей, что живешь в монастыре?
– Я не знаю.
– Без понятия?
– Без понятия.
Моя мама не хотела, чтобы я уходила. Не потому, что она опасалась за мою безопасность, а потому, что она упустила последний шанс достать деньги на наркотики. Один из ее многочисленных бойфрендов познакомил ее с героином, когда я была в колледже. С тех пор она не была прежней. Только призрак матери, которая раньше заботилась обо мне, которая так гордилась, когда я получила полную стипендию.
Когда умерла Джорджия, я даже подумала, что, может быть, это хорошо, что мама была вне этого, изолирована от горя. Но в тот день, когда я хоронила сестру, моя мама появилась в черном платье, которое больше
