Небесное служение. Дева - Эмилия Витковская

– Есть Милость, которую мы все знаем и любим.

– Милость, которую ты сделал мне.

– Я тебя ничего не делал.

Я не хочу пересказывать прошлое. Не снова.

Она приподнимает юбку и закидывает одну ногу мне на колени, подвязки ее черных чулок выглядывают из-под темных складок ткани, когда она седлает меня.

– Вы забыли нас?

– Нет «нас».

Я отворачиваюсь от нее, от созданного мной монстра.

Она впивается ногтями в мою челюсть и тянет к себе. Я позволяю ей это. Стукнуть ее по заднице будет легко и приятно. Но на этот раз она явно переигрывает.

– Это из-за нее?

– Из-за кого?

– Твоя новая шлюха? – Она сжимает сильнее. – Далила?

– Оставь ее в покое.

Она отпускает мое лицо, светлые волосы падают ей на плечи, напоминая мне о глупых детях, которыми мы были раньше. Эти дети мертвы и забыты.

– Это снова может быть хорошо, понимаешь? – Она наклоняется вперед и шепчет мне на ухо.

Я хватаюсь за ручки стула, чтобы не оттолкнуть ее и не разбить ей череп о стол. Было бы так легко сломать ей шею. Тонкая, нежная плоть, требующая меньше силы, чем когда-либо раньше. Финальный щелчок прозвучал бы как блаженное «аминь» в конце арии из ада.

Она опускает ресницы.

– Я могу быть твоей девочкой.

Моя рука сжимает ее горло, прежде чем я могу остановить это. Я сжимаю. Жестко. Это хорошо. Когда ее глаза расширяются, и она цепляется за мои руки, я наслаждаюсь едким запахом страха, который окрашивает воздух вокруг нее. Я хочу ее смерти. Возможно, она не знала этого раньше. Теперь она это знает.

– Держи свои гребаные когти при себе. – Я отталкиваю ее от себя. Она скатывается с офисного стула и приземляется на пол, ее грудь вздымается, когда она втягивает воздух в легкие.

Когда она смотрит на меня, в ее глазах горит ненависть, мне хочется на нее плюнуть.

– Ты думала, мы можем просто притвориться, что ничего не произошло? Что ее никогда не было?

Она вздрагивает.

– Это было так давно, и…

– Заткнись, черт возьми. – Я щелкаю пальцами. – Дай мне все, что вы запланировали на солнцестояние, и я уйду отсюда.

– Мы должны работать вместе. – Она встает и поправляет платье. – Это то, чего хочет Пророк.

– И мы всегда делаем то, что он говорит, не так ли? – рычу я.

Ее гнев уходит, и слезы сияют в ее глазах.

– Адам, пожалуйста. Если Пророк узнает, что я не сделала то, что он хочет… – Она глубоко вздыхает. – Пожалуйста, позволь мне поработать с тобой. Больше ничего пробовать не буду. Клянусь. Просто бизнес, хорошо?

Я борюсь со своим раздражением, но коротко киваю ей.

– Хорошо. Покажи мне планы.

Глава 19

Далила.

Я знаю звук его шагов. Когда он входит в мою комнату, я стою на коленях, мое платье накинуто на изножье кровати.

Он бросает бумажный пакет рядом с дверью, затем подходит и садится передо мной. До меня доносится его запах, какой-то мыльный запах, смешанный с природой. Я забываю, что я действительно не была на улице почти неделю. За исключением коротких поездок по кампусу на белом автобусе, мы не выходим за пределы монастыря.

– О чем ты думаешь? – Его голос шелковистый.

Я встречаюсь с ним взглядом.

– О том, как было бы хорошо выйти на улицу.

– Зачем?

Я пожимаю плечами.

– Я не знаю. Думаю, здесь возникает клаустрофобия.

– Если Пророк позволит тебе бродить за пределами монастыря, волки могут схватить тебя. Все мужчины, которые хотят причинить тебе боль, падший мир, который хочет развратить тебя. – Сарказм превращает каждое слово в его полную противоположность. – Тебе здесь намного безопаснее. Со мной.

Он протягивает руку и проводит пальцами по моим волосам. Он немного наклоняется вперед, его взгляд опускается ниже – я пытаюсь скрыть рану.

– Что это такое?

Я просовываю руку между бедер.

– Ничего.

Он хватает меня за подбородок и переводит мой взгляд на себя.

– Мы договорились о доверии, ягненок?

Дерьмо.

– Покажи мне.

Его глаза сужаются, когда я поднимаю руку.

– Сломанный палец.

Он проводит рукой по моему плечу, откидывая волосы.

– И кто-то ударил тебя. Жестоко. Кто?

– Я попала в аварию.

Он цокает, его темные глаза сверкают, как обсидиан.

– Доверься, ягненок. Если ты солжешь мне, доверие будет подорвано. И как только оно исчезнет… – Он делает движение вперед и рывком поднимает меня.

Я пищу, когда он бросает меня на кровать и ползет по мне, его руки сжимают мои все еще болящие запястья и прижимают меня к себе.

– Как я уже говорил, ягненок, если ты сломаешь это доверие, твое тело будет моим. И я сделаю все, что захочу. Было бы жаль, если ты неправильно истолковала, что здесь происходит. – Он сильнее сжимает мои запястья, возвращая боль от того дня на кресте. – Я полностью контролирую тебя. И ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить меня. Но… – Он прижимается губами к моему уху, – я дал тебе шанс держать меня в страхе. Если ты лжешь…

Я закусываю губу, чтобы она не дрожала, когда он снова встречается с моими глазами. Его голод ощутим, и я дрожу, зная, что я – еда, которую он больше всего желает. Я боюсь Грейс и ее наказаний. Но когда он смотрит на меня сверху вниз, я понимаю, что боюсь его гораздо больше. В нем есть тьма, у которой, кажется, нет дна.

– Последний шанс, ягненок. – Он сжимает мои запястья.

– Благодать. – Страх во мне проявляется в этом одном слове.

– Скажи мне, что произошло. – Он ослабляет хватку и скользит руками по моим предплечьям.

От его прикосновений по коже ползут мурашки.

– Она вытащила меня из класса …

– Что было в расписании занятий сегодня? – Он тычется носом мне в горло.

Мое лицо пылает.

– Это было … Они были, ммм …

Он тихо и мрачно смеется.

– Да?

– Мочеиспускание.

– День водного спорта так скоро? – Его темные волосы щекочут мою щеку. – Сестры начинают рано. Так ты разозлилась на …

– Нет. – Я качаю головой. – Грейс позвала меня. Я пошел к ней в офис.

Он напрягается.

– И что было потом?

– Она заперла дверь и спросила меня о тебе.

– А что я?

– О зеркале.

– Ах. – Его губы касаются моего горла, и тепло разливается между моими бедрами.

– И что ты ей сказал?

– Ничего. Поэтому…

– Поэтому она причинила тебе боль.

– Да. – Я глубоко вздыхаю.

– Спасибо, что была со мной честна, ягненок. – Он отпускает меня и опускается на колени между моими ногами, он берет