Камень огня - Таня Хафф

— Кар клейш?

Не открывая глаз, Аарон нахмурился.

— Ты бы назвал это военачальником, командиром. — Юноша усмехнулся уголком рта. — Он был сорвиголова, этот Джошуа. Ты похож на него, Дар. Тебе нужна война, чтобы тебя оценили.

— Может, мне стоит начать ее, когда мы доберемся до Итайли?

Вор снова усмехнулся.

— Может быть.

— Кар клейш, — задумчиво повторила Чандра. — Я никогда не слышала этого языка. Откуда ты родом?

Аарон горестно вздохнул.

— Очень, очень далеко отсюда.

— Но откуда именно? И почему ты уехал? И почему стал вором, во имя Девяти? Ты же умный человек, из знатного рода. Не представляю, что заставило тебя сделать такой выбор?

Каменные стены с грохотом встали на место, мышцы напряглись, и Аарон вернулся в реальный мир. «Да, — мысленно ответил он, — вряд ли ты сможешь это представить. Рут была на три года моложе тебя, когда умерла». Одним гибким движением юноша встал и, не говоря ни слова, пошел на нос, где мог побыть один на один с воспоминанием о ее крике.

Дарвиш яростно воткнул пробку в горшочек, готовый свернуть Чандре шею.

— Просто блестяще! — прорычал он.

— Что? — взъерепенилась девушка. — Я только задала ему несколько вопросов.

— В следующий раз, о Ужасный Чародей, — Дарвиш встал и зло посмотрел на нее, — подумай сначала об ответах, которые можешь получить, а потом подумай еще раз, стоит ли спрашивать. А теперь ты можешь осуждать меня, если тебе захочется, но я собираюсь напиться.

Оставшись одна, Чандра пожевала губу и повертела в руках просмоленный конец каната. В сравнении с законами, управляющими людьми, даже самое трудное колдовство с его монотонными заклинаниями и возможной катастрофой показалось ей одновременно и легким, и безопасным. По крайней мере правила колдовства никогда не менялись.

— Я не виновата, — сказала девушка своей тени. Но тень не выглядела убежденной.

— Мужайся, сестричка. — В красно-золотом свете Камня лицо мужчины казалось обманчиво добрым. — Пробейся, покажи, чего ты стоишь, и тебе никогда не придется снова быть одной.

— Мне жаль ее, — признался Дарвиш. Они с Аароном облокотились на перила и любовались солнцем, тонущим под горизонтом. — Она так деловито заявляет отцу: «Раз я не нужна тебе, то и ты не нужен мне». И до сих пор не признается, как сильно он ее обидел.

Вор хмыкнул.

— Она прячет обиду под гневом и, — принц ухмыльнулся, — подчас несносным характером. — Закатный свет придавал его коже красноватый оттенок, иллюзия на его голубых глазах из карей превратилась в фиолетовую. — Хотелось бы как-то помочь ей.

Вор пристально посмотрел на Дарвиша и недоверчиво покачал головой.

— Слепой слепого ведет, — бросил он и пошел прочь, все еще качая головой.

Легкий крен судна швырнул огромную фигуру к стене. Постояв там минуту, человек отправился дальше. Он сощурился, чтобы разглядеть сквозь ночь и дождливую морось свою цель, и решительно качнулся вперед. Со второй попытки дверь открылась, и, наклонив голову под низкую притолоку, Дарвиш ввалился в крошечную каютку.

— Убирайся с меня, ты, увалень! Ты весь мокрый!

Принц медленно встал и заботливо остановил донельзя раскачавшийся гамак Чандры.

— Ты вроде должна… спать.

— Я и спала, пока ты не плюхнулся на меня!

Дарвиш на минуту задумался.

— А-а, — сказал он, — ты спишь… А… Аарон? — Он всмотрелся в темноту узкой койки.

Серебристые глаза вора жутко замерцали.

— Я спал.

— А-а.

Так как Дарвиш продолжал нависать над ним, Аарон беспокойно пошевелился.

— От тебя разит, — произнес он. — Ложись спать.

Принц вздохнул и выпрямился.

— Ложись спать, — угрюмо повторил он, как-то ухитрившись найти свой гамак и забраться в него. — Ложись спать один. Я порс… посреди океана. Рискую… жизнью… и я с девств… Девственницей и камнем. Аарон не любит мальчиков, — добавил он через секунду, — и я уважаю это.

«Ты не мальчик», — подумал Аарон.

А священники сказали: «Мужчина, любящий мужчину, — гадок в глазах Господа».

— А Чандра просто ребенок. Малышка. Всего-то семнадцать. Это нормально быть… девств… девственницей, когда ты еще ребенок. Я понимаю. Правда.

— Послушай, — внезапно промолвила Чандра, — тут нет ничего личного. — Может, если она объяснит, Дарвиш отстанет? Конечно, это не лучшее время и место, но в темноте было легко говорить, и девушка продолжала: — Это потому, что я — Чародей Девяти.

— Чародеи, — возразил принц из затененных глубин своего гамака, — не должны быть… девственницами. Я знаю… по опыту. Даже по четырем опытам. По пяти, если считать… что одна из них была дважды.

— Но не все чародеи одинаковы. — Чандре было очень важно, чтобы они поняли. — Чародеи фокусируют себя для внешней силы, направляя ее по своим внутренним каналам в выбранные заранее формы. Большинство чародеев способны фокусировать лишь малое количество доступной силы, и формы, в которые они могут направить ее, ограничены искусством, которое делает их чародеями Первого, или Второго, или Девятого. Чародеи всех Девяти способны фокусировать всю имеющуюся силу, и формы ограничены только уровнем их мастерства.

— Но девственницы…

— Я подхожу к этому. Чтобы фокусировать такое количество магической силы, чародей сам должен быть сильным. Близость ослабляет тебя. Брак ослабляет тебя. Любовь ослабляет тебя больше всего. Я не потеряю свою силу, саму себя в другом человеке. Я не сделаю этого. Никогда.

— Тогда не делай. — Голос Аарона был одновременно сталь, и камень, и лед.

— Мы добудем Камень, — зевнул Дарвиш, — и покажем им всем. — Он снова зевнул, и почти мгновенно его дыхание замедлилось.

Чандра тоже глубоко вдохнула и неуверенно выдохнула. Уж до чего свойственные ему привычки внушали ей отвращение — и все равно Дарвиш нравился ей. Причем намного больше, чем можно было ожидать от красавца принца. Мы добудем Камень, сказал он. Мы. Она, и Дарвиш, и Аарон. Если Аарон захочет быть частью этого «мы»…

Затем над мягкими храпами принца раздался голос:

— Спокойной ночи, Чародей.

Девушка улыбнулась. «Мы добудем Камень».

— Спокойной ночи, Вор.

— … но, ваше милостивейшее величество, если вы хотите сделать это подальше от гавани — мы ищем один-единственный корабль, а океан большой.

Король Харит ткнул мясистым пальцем в карту, квадратный рубин вспыхнул под лампой темно-красным огнем.

— Что тут сложного? «Грифон» идет отсюда, — палец передвинулся, — сюда. Ты велишь кораблю ждать здесь, и когда «Грифон» пройдет мимо, он наш. Все просто.

— Большинство кораблей, ваше милостивейшее величество, — снова попытался объяснить адмирал, — выходят к северному течению где-то здесь…