Камень огня - Таня Хафф

Пока же надо узнать все что можно о ее спутниках, их силу и слабости, чтобы использовать это наилучшим образом, когда придет время.

Дарвиш стоял на корме и смотрел на огни Ишии, вдыхая последние запахи родного города, пока ночной бриз выталкивал «Грифона» в море.

«Ты будешь гордиться мною, отец». В этой мысли было больше угрозы, чем обещания.

Он поднял мехи с вином в прощальном салюте и сразу испил половину, дабы утопить страх, притаившийся в глубине души: принц боялся, что даже возвращения Камня и спасения столицы для этого не хватит.

Аарон удалился на нос и, вглядываясь в темноту, вспоминал, как утихла боль в объятиях Дарвиша.

«Это была связь душ, — рассуждал он. — Связь душ сделала их неуязвимыми. Больше ничего».

Из темноты возникли голоса его детства, суровые священники, грозящие от имени жестокого, непрощающего бога. «Мужчина и мужчина — это грех и богохульство. Этот путь ведет к костру».

«Что это за бог, который считает любовь грехом? — возмутилась Фахарра. — Ее и так слишком мало в мире».

«Это была связь душ, — ответил им всем Аарон. — Связь душ сделала их неуязвимыми. Больше ничего».

— Опять письмо!

Паж передернул плечами и вручил капитану маленькую кожаную сумку с королевскими печатями Итайли и Сизали.

— Не знаю, мадам. Мне велели ак… — он споткнулся на незнакомом слове, — …центировать, что оно должно быть в Тиволике как можно скорее. Вы должны поймать вечерний отлив.

— Я и сама вижу срочный шнурок, парень. — Капитан постучала мозолистым пальцем по красной шелковой бечевке, обвязанной вокруг сумки и запечатанной сургучом. — И не указывай мне, когда отправляться. Я делала это, когда тебя еще на свете не было.

— Да, мадам. Я имею в виду, нет, мадам. — Он отскочил, когда капитан пролаяла приказ и матросы бросились отвязывать швартовы. Засунув руки глубоко в карманы, паж смотрел, как корабль отходит от причала. «Вот это жизнь, — мечтательно думал он, — мчаться через океан, бросать вызов ветру и волнам, чтобы доставить послание любой ценой». Не смея дольше задерживаться, паж вздохнул и потащился по бесчисленным террасам обратно во дворец. Может, ему стоит поступить в военный флот? В Ишии никогда ничего не происходит.

Благополучно выведя корабль из гавани, капитан перевернула сумочку и нахмурилась, разглядывая королевские печати.

— От ее благословеннейшего высочества — вот все, что я могу сказать. И если она хочет еще этих забытых Одной павлинов, пусть найдет для них другой корабль.

— Надоело избивать команду?

Дарвиш бросился на палубу рядом с лежавшим в тени Аароном и ухмыльнулся Чандре.

— Клянусь Девятью, нет! — ответил он. — Надоело, что меня избивают.

Последние два утра Дарвиш выбирал самых крепких матросов и вызывал их на кулачный бой. Якобы для тренировки. Но его спутники подозревали, что принц делает это ради забавы, поскольку сей коварный, не признающий никаких правил, варварский вид борьбы, принятый у матросов, нельзя было назвать тренировкой даже при самой буйной игре воображения. Последние две ночи Дарвиш пил с ними, быстро превратившись из сухопутной крысы в своего парня.

— Я знаю, он должен притворяться наемником, — пожаловалась Чандра Аарону накануне вечером, — но не до такой же степени! Он все-таки принц и должен вести себя подобающе.

Демонские крылья поднялись.

— Почему? — возразил вор. — Ты же не ведешь себя как принцесса.

— Я — Чародей Девяти, — надменно ответила девушка. Аарон жестом показал на Дарвиша, окруженного матросами. Принц учил их крайне непристойной солдатской песенке.

— Он такой, какой есть.

Аарона и Чандру команда игнорировала. Они отвечали тем же.

Вытирая плащом лицо, Дарвиш вопросительно взглянул на маленькую серебряную чашу, стоявшую меж скрещенных ног Чандры.

— Ты еще не нашла Камень?

— Не совсем, — нахмурилась она. — Могу сказать, что он еще существует и что мы направляемся к нему, но любые подробности он выжигает.

В последний раз, когда Чандра пыталась его найти, — перед самым восходом солнца, — поток силы едва не уничтожил ее гадальную чашу. Но девушка не собиралась говорить об этом принцу. Как не собиралась упоминать и о прикосновении, которое легко прошло через ее фокус и отклонило его. Это останется между нею и тем, другим, чародеем.

— По крайней мере мы знаем, что движемся куда надо и что он не уничтожен.

— Еще раз тебе повторяю: ни один чародей в здравом уме не уничтожит Камень Ишии.

— А если этот — не в здравом?

Чандра фыркнула:

— Ты говоришь так, просто чтобы досадить мне!

— Возможно, — допустил принц без всякого раскаяния. Затем подтолкнул Аарона босой ногой. — Ты еще не наложил мазь?

— Хм-м? — Глубоко под капюшоном глаза Аарона были закрыты. Движение корабля и жар солнца заполнили пустоту, и не хотелось опустошать ее снова. Ему было тепло и уютно. Даже боль умерила свою ярость.

— Мазь? — повторил Дарвиш.

Аарон принес горшочек с мазью на палубу, но, нет, он еще не наложил ее. Юноша ухитрился качнуть головой.

— Хочешь, чтобы я это сделал?

Ленивый щелчок белого пальца, казалось, разрешил принцу действовать.

Покачав головой, Дарвиш встал на колени и вытащил пробку.

— Маловато осталось, — предупредил он, откидывая солнечный плащ Аарона. Желтые шелковые штаны — «Если я должен меньше походить на принца, то ты должен меньше походить на вора», — сидели низко на бедрах юноши, а рубашку он вообще не потрудился надеть. «И хорошо, — с кривой улыбкой подумал Дарвиш. — Не думаю, что я готов раздеть его. И остановиться». Он смотрел на свои коричневые пальцы на белой груди Аарона и старался не думать ни о чем конкретном.

Мазь холодила шрамы, и это нежное круговое движение оказалось последней вещью, в которой нуждался вор, чтобы полностью расслабиться. Юноша чувствовал себя так, будто у него не осталось костей.

— Знаешь, что тебе нужно, Дар? — пробормотал он. — Тебе нужна война.

Принц даже оторопел. Никто не называл его Даром с тех пор, как умерла бабушка. Он тщательно провел мазью по полоске между новой кожей и старой, ожидая, когда растворится комок в горле.

— А я-то думал, что именно ее, заодно с прочим, мы пытаемся предотвратить, — выговорил наконец принц.

— Нет-нет, война нужна лично тебе. — Казалось, Аарон убеждает скорее самого себя. — У меня когда-то был кузен, похожий на тебя, — великий воин. Солдаты, простые люди, шли за ним куда угодно. Отец говорил, что Джошуа — лучший кар клейш, когда-либо бывший у него.

— Кар клейш?

Не открывая глаз, Аарон нахмурился.

— Ты бы назвал это военачальником, командиром. — Юноша усмехнулся уголком рта. — Он был сорвиголова, этот Джошуа. Ты похож на него, Дар. Тебе нужна война, чтобы тебя оценили.