Реванш у смерти - Алия Шакирова

Принялась латать тело девушки через ауру. Медленный, но эффективный метод лечения. Ты словно бы проектируешь слепок здоровых тканей, хранящийся в памяти биополя, на больные. Энергетика делает свое дело.

Вампир ловко, как заправский хирург, накладывал швы, повязки — все нашлось у него в аптечке. Я же делала что умею, стараясь не утонуть в жалости к пострадавшей. Неспешно, последовательно, прошлась по каждому ушибу, по каждой сломанной косточке, по каждой ране. Влила побольше своей энергии — аура аджагар сама по себе целебна, полезна для здоровья.

Стелла застонала и… очнулась. Разлепила одутловатые веки, жадно втянула воздух, истошно закричала — нечеловеческий рык, переходящий в стон взорвал тишину. Я аж вздрогнула. Вот черт! Переборщила! Слишком много сил влила в безжизненный мозг, вот он и заработал на полную катушку.

Не успела попенять себе за неосторожность, Беарн могучими руками зафиксировал пострадавшую, чтобы не дергалась. Ал схватил с прикроватной тумбочки заранее приготовленный шприц и вонзил в руку Стеллы таким быстрым движением, что я едва уловила.

Прозрачная жидкость перекочевала в вену несчастной, тело расслабилось, искаженное гримасой страдания лицо умиротворилось — наказанная заснула.

— Не думал, что она так быстро очнется, — удивился ледяной, но встретившись со мной взглядом понимающе кивнул. — Не переживай, ты многое сделала. Я уже ощущаю, как она поправляется.

— Спасибо, — Беарн легонько пихнул в бок — пролетела метр с лишним, во время ухватившись за дверную ручку. Вербер виновато пожал плечами. На эмоциях могучий сверх не рассчитал силу. Улыбнулась в знак того, что не обижена.

— Ты устала, — озаботился Ал. — Иди, поспи, мы почти закончили. Дальше сами.

Предложение было как нельзя кстати.

Ноги подкашивались, голова чугунная, казалось, прислонюсь к стене и тут же отключусь.

На полном автопилоте дошла до своей комнаты, приняла горячий душ, еле ворочаясь под мощными струями, вытащила из гардероба первый попавшийся спортивный костюм, темно-зеленый, на три размера больше требуемого. Надела, забралась в постель и отключилась.

Провалилась в глубокий сон.

…

Грезы посетили тревожные… но запомнились плохо. Такое происходило и раньше, но чаще прекрасно воспроизводила случившееся в царстве Морфея. Обрывки остались и сейчас. Чудища, догонявшие в темных коридорах. Невиданные существа, обитавшие там и почему-то искавшие моей помощи. Диковинные деревья с человеческими руками вместо сучьев. Застывшие как изваяния, при моем приближении они начинали тянуться навстречу, шевеля белесыми пальцами с синюшными ногтями…

В ужасе шарахнулась, упала в пропасть… Долго летела, самой себе напоминая Кэрроловскую Алису…

Раз — и я среди огромной пустоши, заросшей репейником и бурьяном…

Было что-то еще. Обрывки. Загадочные встречные в капюшонах, с горящими четырьмя глазами. Двумя на обычном месте и еще двумя там, где должен быть рот.

Темнота… надвигавшаяся, пожиравшая окружающий мир, оставлявшая за собой лишь выжженную пустыню.

Пробуждение было резким и неприятным, как и сами грезы.

Со всех сторон обрушился страшный гул. Клетки вибрировали, мышцы грозили лопнуть, органы — оторваться и начать бродить по телу, зубы с противным скрежетом стучали друг о друга…

Звук нарастал и вскоре превратился в грохот, от которого вселенная сотрясалась будто от яростного урагана.

Сильнее…

Воздух колыхался, дрожал, облепляя кожу влажными испарениями…

Яркий свет ударил в лицо, вынудив зажмуриться. Чужое солнце пробивалось сквозь узкую щель в портьерах, разрезав комнату длинной белесой полосой.

Утро.

Во входную дверь барабанили с такой силой, что казалось странным — как она еще на месте. Громыхание оборвалось. Суматошно покинув постель, надела кеды на босу ногу и побежала в холл. Внизу никого. Только за входной дверью слышались мужские голоса. Звонкий, высокий — Ала, басистый и грудной — Беарна и еще один… Я узнала бы его из тысяч. Бархатистый и даже не грудной, скорее утробный. Холод вонзился в тело подобно миллионам жалящих пчел. Сердце зашлось от стука, а легкие заработали так, точно я марафонец, подходящий к финишу.

Дремучий, первобытный страх заставил замереть посреди холла, пригвоздил к месту. Пошевелиться… издать хотя бы стон… даже на это не хватало сил. Градины пота выступили на теле, потекли по шее и спине.

Бежать! Бежать! Бежать!

Ноги не слушались, словно вросли в пол, руки повисли безвольными плетьми.

Дверь распахнулась от гулкого удара.

Трое сверхов уставились на меня. Ал с нарочито оптимистичным, позитивным выражением лица. Беарн, ободряюще подмигнувший… Тарелл… вождь канов.

Свободная белая футболка не скрывала его звериной мощи. Растянутые синие джинсы, на размер больше положенного, висели на округлых бедрах лишь благодаря ремню с массивной пряжкой.

Немая сцена длилась несколько минут. Мышцы окаменели, дернуться и то не выходило. Тарелл… затрудняюсь подобрать слова, описывающие его взгляд, без тени смущения бродящий по телу. Чувствовала себя… голой! Абсолютно нагой, как Афродита, вышедшая из морской пены.

Загадочные, непонятные и противоположные эмоции заставляли желать съежиться и выпрямиться одновременно. Выставить грудь, на которой блестящие черные зрачки кана задержались на несколько минут, и заслонить руками. В мимике Тарелла сквозило что-то бесстыдное, по-дикому, по-животному бесстыдное и пугающее. В тоже время, мелькало… восхищение, с каким гигантский лев взирает на свою самку… Ленивое, поощряющее, гордое. Ноги и руки одеревенели… Челюсти свело, зубы неприятно заскрежетали, скулы заныли.

— Хм… — Тарелл перевел взгляд на Ала, на Беарна. — Меняю Стеллу на нее! — бесцеремонно ткнул в меня пальцем, — Можете забрать сучку со всеми потрохами… И делать что хотите. А ее отдайте.

Господи! Провалиться бы сейчас под землю! Нет, рвануть в свой мир! А что, это план! Может уже в силах создать портал? Размечталась! Большую часть накопленной за сутки энергии отдала Стелле. Попробовать вызвать своих? Сейчас! Куратор четко предупредил — на этом клоне Земли слишком много сверхъестественного — минутный контакт с нашати истощит сильнее попытки сотворить путь домой. Мысли суетливо метались от одной глупейшей идеи к другой, а тело по-прежнему не слушалось. Тарелл загипнотизировал, парализовал, лишил воли и самообладания.

— Не мечтай, мразь людоедская! — выплюнул Ал, — Убирайся с нашей территории, пока не вызвал братьев, полицию и еще черт знает кого!

Кан усмехнулся как ленивый хищник перед более мелким, но голосистым противником. Беарн зарычал, обнажив зубы-конусы, ледяной оскалился, Тарелл и бровью не повел.