Авва. Очерки о святых и подвижниках благочестия - Владимир Чугунов

И в этом вы сами можете прекрасно убедиться.

Вот некоторые выписки из «Неизданного дневника» 1904–1907 годов, сделанные рукой владыки Арсения. А ведь это последние годы жизни праведника.

«29-го марта 1904 г. Четверг. Согрешил вчера вечером, обошедшись раздражительно и гневно с супругой священника А.Э., разбитого параличом. Мне было неприятно, что она пригласила меня к нему, больному, со Святыми Дарами (на завтра, то есть сегодня), между тем как мне надо было торопиться. Прошу прощения у Господа в грехах моих. Э. был причащён уже вчера, а сегодня – в другой раз».

«20 мая. Отправляясь из женского Ивановского моего монастыря на машину Николаевской железной дороги, я сильно искусился через нищих мальчиков (лет девяти – десяти), неотступно преследовавших мою карету и просивших подачку. Я рассердился, озлобился на них за вторичное прошение (им дано было по рублю, хотя не всем), и меня оставила благодать Божия, я впал в сильную скорбь и тесноту сердца при воспламенении от адской злобы и с трудом умолил Господа, да простит мне грех неприязни, жестокосердия, скупости и сребролюбия, и только в вагоне при настойчивой тайной молитве покаяния сподобился прощения грехов моих и мира и простора сердечного. Не попусти, Боже, впредь доходить до подобного состояния душевного и научи меня всегда жалеть нищих и сострадать им, ибо рука моя доселе не оскудела от подаяния».

«В 12 часов ночи (на 23-е мая). Благодарю Господа, услышавшего тайную молитву мою и явившего мне великую и богатую милость, и избавившего от тли падшую душу мою.

Благодарю Господа, избавившего меня во время Литургии верных от смущения и тесноты, возникших в душе при виде дыма от задуваемых ветром свечей на престоле, коптивших, как казалось, митру на мне (пожалел, значит, чтобы не закоптилась – тщеславие и суетность в такие минуты!). Но Господь послал в моё сердце истину Свою и благодать Свою, и я одолел мечту врага, смущавшего меня пристрастием к тлену и праху. Успокоившись, я совершил службу непреткновенно и сказал доброе слово верующим, предстоявшим в храме, об отдании Пасхи, о доказательствах Воскресения мертвых из природы, которая зимой цепенеет и мертвеет, а летом оживает, укрепляется и благоухает.

В другой раз Господь избавил меня от большого смущения, скорби и тесноты, постигших меня, когда мне доложили о большой сумме, данной одному человеку за сопутствие мне, которое я ценил гораздо менее, и я, было, к нему охладел. Но, взвесив в мыслях те суммы, которые получаю даром от других в разное время, и сумму, которую потребовал от близких моих спутник мой и которую не я платить буду, успокоился благодатию Божией и неприязнь преложил на приязнь к нему.

Но вечером, часов в одиннадцать, враг бесплотный ещё сильнее напал на меня через тот же помысел, через то же пристрастие к деньгам – я долго боролся с врагом и, наконец, именем Господним победил его мечту и козни злейшие и успокоился. Благодарю Господа, Победителя ада, за все Его благодеяния духовные и вещественные, благодарю Тебя, Владыко прещедрый! Утверди во мне сие, еже соделал еси, Владыко, и царствуй во мне.

Слышу, старец Гефсиманского скита, что близ Сергиевой Лавры, отец Варнава недоброжелательно обо мне отозвался. Что я ему сделал? Нужно помолиться, чтобы Господь примирил наши сердца.

Сегодня ко мне приходила жена моего бывшего секретаря и много мне наговорила дерзостей. И это за то, что я всячески поддерживал ее мужа, заботился о их семье. Признаться, я не выдержал и резко попросил её оставить мой дом».

«2 мая 1905 г. Убей во мне, Господи, всякое плотское греховное стремление, оскверняющее меня и разлучающее от Тебя, Источника жизни и святыни. Буди! Господи, болит душа моя грешная тлением. От тли избави мя Духом Твоим Святым. Вижу плоты из многих дерев и сжимается сердце моё: зачем, думаю, истребляют леса и оголяют землю, а богачи наживают огромные капиталы и плохо, скудно оплачивают труд простолюдинов, крестьян. В Архангельске лесопромышленники наготовили горы брёвен и досок для продажи англичанам. Но что тебе за дело, что лесами торгуют и лесопромышленников обогащают? Уж не жаль ли тебе, что и луга косят, и сено убирают, и нивы пожинают, и хлеб в житницы убирают? Уж не жаль ли тебе, что и солнце лучезарное светит и всю землю освещает и оживотворяет? Горняя помышляй человек, а не земная. О, как хитёр враг бесплотный, уязвляющий сердце пристрастием к тленным вещам видимого мира, – сердце, которое должно быть храмом Божиим».

«31 октября. В Кронштадте, в Доме трудолюбия, когда ходил с молебнами и причащал больных приезжих, ходила за мной из квартиры в квартиру пожилая дева А., домогавшаяся частицы для своего причащения. В запасе оставалось мало частиц – надо было приберегать для больной в Ораниенбауме, – и я очень рассердился на А. и резко отогнал от себя и Е., её сродницу, ходатайствовавшую за неё; и вот я прогневал своим раздражением Господа, Источника, Основания любви, и ближних моих огорчил, и тяжело мне стало, очень тяжело. Я стал каяться Господу, много каяться, и тут, и на пароходе «Любезный», и Господь простил мне тяжкий грех. Вперёд урок: относиться ко всем кротко, снисходительно, терпеливо, любезно».

«3 июля 1905 г. Воскресенье.

Совершил Литургию в Леушинском соборе в сослужении отца архимандрита Игнатия (наместника Патриарха Антиохийского), местных священников Клавдия и Николая и двух диаконов Александра и Иоанна. Обедню совершил благодатно и умиленно; искушения злобного врага на утрене и Литургии благодатию Христовою победил… Причащая народ, согрешил лицеприятием, неприязнью и привередством ко вновь прибывшим в Леушино женщинам, ничего не делающим, а только рыщущим по миру с не внушающим доверия, неблагообразным видом. Я согрешил и глубоко покаялся в этой вине и молил сильно Господа простить мне эти грехи и изменить добрым изменением сердце моё, изменить на любовь, бесстрашие, благость, нелицеприятие – и Господь совершил во мне чудо воскресения души из мертвых, ибо она была умерщвлена греховным чувством злобы и лицеприятия. Благодарю Господа, Жизнодавца Всещедрого».

«6-го июля 1905, 1 ч. пополудни. Сегодня при великом входе во время Литургии подвергся сильному нападению от злых духов из-за петербургской женщины Наталии, стоявшей на неподобающем месте: на мгновение – озлобление на неё, и через то подвергся влиянию лукавого, лишился мира душевного, простора, дерзновения, смутился и подвергся тесноте и огню, и только усердным тайным покаянием возвратил себе милость Божию и вселение благодати в моё сердце. Наука – вперёд ни на кого не обижаться, никого не презирать, всегда и всех любить во Христе».

«12-го, во вторник, служил утреню и Литургию в домовой церкви Якова Михайловича Поздеева, читал каноны мученикам Проклу и Иларию и преподобному Михаилу Малеину. Обедню совершал с умилением, но на Херувимской враг едва не низложил меня, смутив тяжко неудовольствием на певчих – монахинь Леушинского монастыря, певших Львовское переложение «Иже Херувимы», которое мне очень не понравилось. Покаялся тайно и умолил Господа помиловать и умиротворить меня, грешного, своенравного, капризного. Господь простил и умиротворил…

Следуя по реке Мологе на пароходе «Владимир» и на лошадях в Устюжну, я поражён был приятным удивлением и тронут до умиления горячею верою граждан и простых людей обоего пола, всех возрастов ко мне, грешному, просивших у меня благословения. Особенно это зрелище трогательно было при обратном моём путешествии на лошадях в вечернее позднее время, почти ночью. При этом позднем возвращении меня встречали взрослые и дети, мальчики и особенно девочки и девицы, ожидавшие меня с самого утра и до ночи. Какая горячая вера! Какие слёзы! Какое доверие ко мне – детское, горячее! Плакать самому хотелось при этом. Девочки просили, чтобы я молил Бога хорошо, успешно им учиться. Помоги им, Господи! Это Ты расположил их сердца детские, простые ко мне, недостойному!»

«14 июля. Четверг.

Утром, в половине десятого, прибыл в Санкт-Петербург в женский Ивановский монастырь и служил Литургию, предварив её чтением стихир и канонов из Минеи, а частью из Октоиха. Причастил всех монахинь. Обновился духом и телом.

За мною гоняются из города в город какие-то странствующие девушки и женщины худощавые. Они, слышал я, признают меня за Христа, и я не допускал их иной раз до Святой Чаши Тела и Крови Христовой. Надо их испытать. Они ничего не делают и только перекочёвывают с места на место: где я, там и они. Господи, вразуми их и спаси!

Искушение при проезде в карете на пароход «Царский». Гнались за каретой нищие ребята. Иным дал по полтиннику, а одному мальчику два раза по двадцать копеек. Он пренебрёг ими, оставил на дороге и, желая получить рубль, долго гнался за мною; я рассердился и крикнул: «Ступай прочь». И моё сердце лишилось простора, мира и благодати; стало печально и больно на душе. Я стал каяться Богу и молить о прощении мне греха озлобления, пристрастия к деньгам и жестокосердия к нищим. Горячо каялся, и Господь простил, наконец, и дал мир и дерзновение.