Благословенный 2 (СИ) - Коллингвуд Виктор

В общем, как оказалось, приезд родителей оказался неприятной неожиданностью для принцессы Амалии. Дело в том, что её в своё время тоже предлагали папеньке в жёны, и он… отверг её, выбрав еёйную сестру Вильгельмину. Конечно, наличие в непосредственной близости несостоявшегося жениха, да еще и его текущей супруги, было не очень приятно для такой чувствительной особы, как принцесса Амалия.

— Вы правы, мадмуазель, — сконфуженно отвечал я. — Надо признать, иногда императрица ведёт себя с учтивостью слонихи, по трупам шагая к желанной цели.

Принцессы страшно смутились.

— Ой, что вы! Нельзя такое говорить об императрице! — покраснев, возмущённо воскликнула Луиза. — Это совершенно недопустимо! — и Элизе демонстративно заткнула уши.

Да, лояльность к «августейшим родителям» вдалбливают у них с младых лет и навсегда!

— Конечно же нельзя! А разве кто-то что-то сказал?

— Нельзя так говорить. И я настаиваю на том, чтобы меня не считали инициатором подобного рода разговоров!

— Да о чём вы, Бога Ради? Константин Павлович! Ты что-то слышал?

— Решительно ничего! — с серьёзным видом подтвердил Костик.

— Ну, а про наших родителей, что вам сказать… Придётся принцессе Амалии либо сидеть в своих покоях, либо же смириться с обществом короля Павла!

Игра была прервана, и я с облегчением отправился в Адмиралтейство. У меня на рассмотрении как раз была модель нового быстроходного клипера для южных морей, обещавшая превосходные результаты. Снабжённый мощнейшим парусным вооружением, этот корабль мог бы доставлять грузы из Сингапура в Петербург не менее чем в три раза быстрее обычного судна.

Однако же буквально через полчаса ко мне явился гофкурьер с требованием прибыть немедленно к императрице. Пришлось, оторвавшись от чертежей,по ледяному ноябрьскому дождю спешить обратно в Зимний дворец. Едва войдя, я увидел что бабушка на меня сердита.

— Александр Павлович, соблаговоли принять участие в развлечении наших гостей! — безапелляционно заявила она. — Вот уедут они, и будешь ты дальше в свои кораблики играться, а сейчас займись-ка делом!

— Принцессы нынче не в духе, бабушка, так я думаю, что стоит подождать, пока вернутся к хорошему настроению…

— Ну, вот и верни его им!

— Но у меня…

— Хватит со мною спорить! Марш развлекать принцесс! После обеда — в Зимнем саду будут жмурки и фанты.

— Конечно, государыня! — смиренно ответил я, поклонившись. Эээх, клипер…

* * *

К вечеру, намарафеченный по самое не могу, я прибыл в Эрмитажный театр. Сначала давали французскую комедию ' Охота Генриха IV'. Король Павел и королева Мария присутствовали в зале, что, верно, доставляло Амалии невыразимые муки.

Эрмитажный театр — это очень небольшая сцена и совсем маленький зрительный зал, Рассчитанный всего лишь на 250 мест, фактически он посещался всего несколькими десятками сановитых и вельможных зрителей. Всего было три придворные труппы итальянская, русская и французская. Чаще всего в Эрмитажном театре играла французская труппа. Екатерина не любила тяжеловесные немецкие спектакли и музыку немецких композиторов, предпочитая изящные французские постановки. Спектакли давали каждую неделю. Зал в Эрмитажном театре хоть и был был невелик, но обладал зато прекрасной акустикой. Особенностью этого камерного театра был амфитеатр полукруглых рядов зрительских кресел. Даже у императрицы не было ни ложи, ни постоянного места, — зрители садились, кто куда желает. Зал был украшен фигурами Аполлона и девяти муз, расположенных в нишах.

После окончания комедии, вызвавшей сдержанные аплодисменты публики, мы были отправлены играть.

Сначала играли «в верёвочку». Сначала выбрали «водящего», применив считалочку типа «Вышел немец из тумана». Им оказался в этот раз Костя. Затем все играющие стали в круг и взялись двумя руками за верёвку. Костик, стоя внутри круга, должен осалить чью-то ладонь, пока она касается веревочки, а мы отдергивали ладони от веревочки или двигали их вдоль нее, причём осаленный игрок сменяет водящего.

Костик очень любит эту игру; причём он старается не осаливать, а напугать разом всех игроков, чтобы они отпустили веревочку, и она упала на землю. Считается, что так он побеждает всех игроков одновременно.

Затем перешли к жмуркам, и первым вадил я. Надо сказать, что в огромном зале поймать кого-то, будучи с завязанными глазами, очень непростое дело. Бывало, я мимолётно касался воздушной кисейной материи, но схватить никого не мог. Сняв повязку, я обнаружил, что все игравшие подростки разулись, и, оставшись в одних чулках, скользили по паркету зала почти бесшумно!

— Ну, я так не играю! — заявил я им.

— Смотрите, принц недоволен. Он надулся и покраснел! — закричала Фике, хлопая в ладоши.

— Я просто запыхался вас ловить! Я тут единственный в башмаках!

— Так разуйтесь, что в этом такого?

Тут нас позвали ужинать, а после играли в фанты. Всё было чинно-благородно, не считая того, что Константин Павлович заставил меня залезть под стол. Правда, я ему отомстил, ущипнув под столом за ляжку. С этими детьми и сам становишься на время мелким шалопаем!

На следующий день я не утерпел и спросил у Екатерины:

— Бабушка, но зачем же приехали папенька с маменькой? Они поставили в неудобное положение принцессу Амалию!

На лице императрицы отразилось гамма чувств, которые коротко можно было бы описать фразой «ну, что же тут поделаешь?»

— Господин Александр! А ежели у вас с одной из принцесс вдруг сладится, и надобно будет делать помолвку, — надобно ведь будет согласие родителей! Вот я и вызвала их. Пусть будут наготове!

Услышав слово «помолвка», я здорово напрягся.

— Послушай, — осторожно начал я, внимательно следя за её реакцией на мои слова, — а не рановато ли у нас всё это дело происходит? Я не чувствую себя готовым к семейной жизни!

Бабушка от меня только отмахнулась.

— Ах, господин Александр, да чего же тут «готовиться»? Это сущая бездельница, ей-богу! Я сама была немногим старше, когда выходила замуж, и право же, жалею сейчас, что этого не случилось раньше!

— И что же бабушка, — спросил я, чувствуя, что ступаю по минному полю, — ваш брак был удачен?

Она, однако же, отнеслась к этому довольно легко — по крайней мере, внешне.

— Когда речь идёт о судьбах династий, довольно трудно, знаешь ли, рассчитывать на полное совпадение душ. Но вам, сударь, выдалась прекрасная возможность и в законном браке обрести своё счастие! Не правда ли, юные принцессы Баденские очаровательны… особенно старшая?

Зная уже немало характер императрицы, я сразу понял, что настал момент безудержно восхвалять обеих принцесс, особенно старшую, а заодно и её хвалить и горячо благодарить.

— Принцессы — сама прелесть и непосредственность. Не могу выразить, как я счастлив своей судьбой!

— Ой, ну ладно, ладно, подхалим! Ты лучше скажи, кто тебе понравился-то? Ведь согласись, Луиза чудо как хороша?

— Они обе прелестны!

— Ну, дружок, выбрать-то придётся одну!

— А можно немножко позже? Лет хотя бы через пять?

На лице императрицы промелькнула гримаса из серии «ты там не дури».

— Немного можно. Немного!

— Я… подумаю, бабушка!

— Хорошо, Сашенька, хорошо, — успокаивающим тоном произнесла Екатерина. — Я понимаю, всё это очень волнительно. Ведь ты ещё так молод! Но ничего не поделаешь — все мы через это прошли, и никого при этом не съели! А ты сегодня, раз уж наобещал, изволь показать принцессам Петербург!

— Слушаюсь, бабушка! — ответил я печально и отправился разрабатывать план экскурсии.

День выдался морозный и солнечный, как бывает прямо перед выпадением снега. Лужи замёрзли, подёрнувшись хрустящими ледяными перепонками, топкая грязь превратилась в твёрдое неровное покрытие, на котором гремели и подскакивали подкованные железом шины карет. Государыня подарила принцессам норковые шубки, изумительно лёгкие и красивые, с такими же муфточками; изящные парижские шляпки их были укутаны ажурными пуховыми платками.