Огонь ведут "Катюши" - Алексей Нестеренко

Как только в войска стали прибывать боеприпасы и продовольствие, командование фронта начало готовить частную операцию по окончательному окружению демянской группировки врага. Во время подготовки операции разгорелись споры о методе артиллерийского обеспечения наступающих войск. Выдвигалось два предложения. Артиллеристы настаивали на классическом методе артподготовки — с пристрелкой, с разрушением обнаруженных дзотов, блиндажей, с огневым сопровождением. Представителигвардейских минометных частей настаивали на внезапном огневом налете всеми артиллерийскими средствами, и главным образом гвардейскими минометными частями. Артиллерии предлагалось наносить удар по переднему краю с широким применением стрельбы прямой наводкой, а гвардейским минометным частям — по узлам сопротивления, расположенным в первой полосе обороны. Затем предполагался перенос огня в глубину и на фланги с немедленной атакой пехоты.

Так как наступление готовилось с двух участков, но в одном общем направлении, спор об артподготовке был решен «третейски»: на одном участке решили проводить артподготовку по классической схеме, а на втором — методом внезапного огневого удара.

3 мая началась операция. В итоге оказалось, что там, где артподготовка проводилась по классической схеме, наша пехота успеха не имела и осталась на прежних позициях. На участке же, где был применен внезапный огневой удар, передовые батальоны продвинулись на 1,5–2 километра. Но так как на другом участке атака наших войск захлебнулась, противник имел возможность перебросить резервы туда, где обозначился успех наших войск. В результате врагу удалось приостановить нате наступление и на этом направлении. Стало очевидно, что в условиях лесисто-болотистой местности с ограниченной видимостью и совершенно непросматриваемой глубиной обороны противника лучший метод артиллерийского обеспечения — внезапный огневой удар на узком фронте прорыва с высокой плотностью огня, надежное обеспечение флангов огнем артиллерии и гвардейских минометных частей, а также стремительная атака пехоты сразу же после огневого налета. Преимущество такого артиллерийского обеспечения прорыва обороны противника неоднократно потом подтверждалось и на других фронтах.

Из Москвы я получил распоряжение выехать на левое крыло фронта, где находились другие гвардейские минометные части. Дороги уже достаточно подсохли, и через двое суток я прибыл в полк, которым командовал Герой Советского Союза гвардии майор Казбек Дриссович Карсанов. Это был высокий статный мужчина с красивой черной бородой. Волевое лицо, спокойные, уверенные движения, рассудительность внушали уважение и симпатию к этому человеку. Забегая вперед, скажу, чтоКазбек Дриссович окончил войну в звании генерал-майора, командуя 7-й гвардейской минометной дивизией.

После беглого ознакомления с дивизионом, который был расположен недалеко от штаба части, мне стало ясно, что полк боеспособен. Вместе с Карсановым мы наметили план проверки дивизионов и тылов полка. Но осуществить эту проверку не пришлось, так как я вскоре получил приказ выехать в Москву. Прежде чем вернуться в столицу, я заехал в штаб фронта, чтобы увидеть генерала Ю. П. Бажанова, с которым мне до сих пор не удалось встретиться, и члена Военного совета опергруппы гвардейских минометных частей фронта полковника Г. С. Должикова. Я доложил им о результатах проверки, передал свое впечатление о полках и в целом о группе. Оно было хорошим. Несмотря ни на что, полки остались боеспособными, моральное состояние их — высоким.

Временные затруднения в обеспечении частей продовольствием и боеприпасами Юрий Павлович объяснял тем, что они не ожидали такого внезапного и раннего наступления весенней распутицы, поэтому не успели своевременно завезти все необходимое на период бездорожья.

Расстались мы друзьями. Осенью 1943 года и в 1944 году мы с Юрием Павловичем были на соседних фронтах: он на 1-м, а я на 2-м Прибалтийском. Оба командовали гвардейскими минометными частями. Когда обстановка позволяла, мы навещали друг друга, обменивались боевым опытом. Юрий Павлович был замечательным товарищем, требовательным и заботливым военачальником. Наша дружба сохранилась и после войны.

Последний раз с маршалом артиллерии Ю. П. Бажановым мы виделись 8 августа 1974 года в Диканьке, во время встречи ветеранов 4-го гвардейского минометного полка.

Глава девятая.

На Южном фронте

Как только я вошел в кабинет к генералу Аборенкову и доложил о возвращении, он вызвал к себе членов Военного совета П. А. Дегтярева и Л. М. Гайдукова. Я доложил им о результатах проверки.

— Да, у Бажанова все приходит в норму, — сделал вывод Аборенков. — А вот на Южном фронте далеко не все благополучно. Вам придется выехать туда. Поедете в опергруппу, где начальником Герой Советского Союза полковник Л. М. Воеводин. Он храбрый офицер, имеет боевой опыт, но ему надо помочь. В составе оперативной группы три полка и два отдельных дивизиона. Не исключена возможность, что вам придется вступить в командование группой, поэтому внимательно изучайте обстановку, состояние частей. О ходе проверки информируйте меня. Когда прибудете в Старобельск, в штаб фронта, сразу явитесь к командующему фронтом.

Через сутки я был в Старобельске у командующего фронтом генерала Р. Я. Малиновского. Он любезно принял меня, поинтересовался мойм боевым опытом. После короткой беседы сказал:

— Приступайте к работе. Если будут обнаружены серьезные недостатки, сообщайте немедленно, а подробный доклад сделаете после окончания проверки.

Осенью 1941 года после тяжелого отхода из Харькова Старобельск показался мне сереньким и скучным городишком. Сейчас, в разгар весны, он выглядел почти празднично. Уже знакомыми улицами я отправился в штаб опергруппы. Самого Воеводина в Старобельске не было.

Он находился в войсках, но где точно, никто в штабе не знал.

Свое предписание я предъявил начальнику штаба подлолковнику Г. В. Осмоловскому, который производил впечатление энергичного и волевого командира. Он позвонил члену Военного совета группы полковнику П. А. Лапаеву и доложил, что прибыл инспектор. Через некоторое время пришел Лапаев.

— Когда прибудет Воеводин? — поинтересовался я.

Он этого точно не знал.

— В таком случае не будем терять времени, — сказал я. — До его возвращения вы меня познакомьте с делами на фронте, расскажите, где находятся полки и в каком они состоянии. После этого составим план проверки частей. Прошу выделить мне для сопровождения офицера, машину и, разумеется, хорошего водителя.