Письма. Том I. 1828–1855 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

Поручая себя молитвам Вашего Высокопреосвященства, имею честь быть с сыновнею преданностпо и любовью, Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря и отца, нижайший послушник

Иннокентий, епископ Камчатский.

Апреля 29 дня. 1844. Новоархангельск.

Письмо 49

Ваше Высокопреподобие, Всечестный Отец Архимандрит.

Да воздаст Вам Господь Бог за то попечение, какое прилагаете Вы о сыне моем. Вы этим меня очень утешили.

Не знаю; едва ли кажущееся исправление его истинное! По крайней мере, я на это не надеюсь! Собственные усилия человека в исправлении себя (как Вы и сами знаете лучше меня), очень не надежны, даже совсем не надежны. Только благодать Божия может это начать и совершить, а из всех приемов сына моего в исправлении себя я вижу только его действия, по крайней мере, я не вижу в них духа благодати. Там, где человек выражается, я, мне, мое, исправлюсь. — Тут дело не надежно.

Настоящее положеше его меня не сокрушает, я ждал этого. Но боюсь что он, сделавшись рясоносцем, не окажется таким, каким должен быть. И потому, если бы касалось до меня самого, то я не только руки но пальца не положил бы на него. Напрасно он хочет ко мне, я ни за что не дам ему ни малейшей должности, и он мне здесь будет только мешать. Но это отнюдь не значит, что я отрекаюсь от него, нет! где бы он ни был и кто бы он ни был, хоть с краскою в лице, но всегда назову его сыном своим, и, если бы случилось (и была возможность), то стал бы сам ухаживать за ним.

Господа ради, умоляю Вас, не оставьте его, в случае нужды кормите его на счет мои, заплачу все. Я надеюсь, я уверен, что Вы это сделаете, и тем утешите и обяжете меня навсегда, Вашего покорнейшаго слугу

Иннокентия, Е. Камчатского.

Марта 28 дня, 1845.

По поводу этого письма, вот что пишет нам достоуважаемый отец протоиерей Московского Страстного монастыря, Нил Михайлович Воронцов от 29 июля 1888 года: «Многоуважаемый Иван Платонович, посылаю Вам письмо Высокопреосвященнййшего Митрополита Иннокентия, когда еще он был Епископом Камчатским, писанное в 1845 году к моему родителю. Знаменскому Архимандриту Митрофану. Поводом к написанию сего письма было следующее: Старший сын его, Иннокентия Вениаминов, уволенный из среднего отделения Вифанской семинарии, был прислан Московским Митрополитом Филаретом к моему родителю на исправление; по этому случаю было послано моим родителем письмо к Епископу Иннокентию, на которое и был прислан от него ответ весьма замечательный по отеческой любви к несчастному его сыну и по той твердости и прямоте, какие свойственны великому Архипастырю.

Участь Иннокентия Вениаминова в дальнейшем не известна мне; он. кажется, пропал без вести. Впрочем, я думаю, о сем более знает Борис Сергвевич Шереметев, потому что Иннокентий ходил из Знаменского монастыря к Шереметевым, пользуясь их благодеяниями.»

Письмо 50

Возлюбленная моя о Господе Авдотья Ивановна![89]

Искренно благодарю Вас за добрую память обо мне! Чему новым доказательством служить письмо Ваше и посылка! Да воздаст Вам Господь Своею милостью.

Скажите пожалуста, откуда и с него Вы взяли такую надежду, что мы увидимся! Мне это и в голову не приходить. Да! увидимся, верно увидимся там пред престолом Страшного Судии и, может быть, по милости Господа нашего Иисуса Христа, которого Вы любите, и которого и я желаю любить-может быть, увидимся и в обителях Его. Но здесь! на земле! не думаю. Я готов и располагаюсь здесь даже умереть.

Но где бы мы ни были, будем молиться друг за друга. Я, слава Богу, здоров и на днях собираюсь в Петропавловск.

Прощайте, Господь с Вами! Искренно и душевно уважаюпцй Вас, Ваш покорный слуга

Иннокентий, Е. Камчатский.

Апреля 2 дня. 1843.

Письмо 51

Возлюбленная моя о Господе Надежда Николаевна![90]

Не знаю, как и чем могу я благодарить Вас за любовь Вашу ко мне-ко мне, совсем чужому для Вас, и любовь бескорыстнейшую-христианскую! Да воздаст Вам Господь Бог за это! О! Он воздаст, непременно воздаст Вам! ибо Вы, любя меня, не меня любите во мне, а веропроповедника. Следовательно, если и чаша студеной воды, поданная тому, кто действует во имя Иисуса Христа — не останется без награды, то кольми паче Ваша и подобных Вам душ-любовь ко мне — недостойному преемнику Апостольства, — получить награду.

Не исполнились мои и Ваши надежды и хлопоты на сына моего Иннокентия. Он не то, чем бы я желал его видеть. Но мне ли пререкать Господу-все так устрояющему! аще благая пряхом от Господа, злых ли не стерпим! (Я уверен, что Вы это тысячу раз повторяете с Иовом). Пусть будет воля Божия! сделайте милость, не хлопочите много о нем. Пусть он делает, как знает. Он уже не ребенок. Впрочем, это не значит, чтобы я отрекался от него; нет! Где бы он ни был и кто бы он ни был, я всегда буду считать его своим сыном.

О! как я благодарю моего Господа за то, что Он велел мне познакомиться с Вами и вообще с любезными моему сердцу Московскими знакомыми!

Прощайте! Господь с Вами! Ваш покорнейший слуга

Иннокентий, Епископ Камчатский.

Апреля 4 дня 1845 г.

Письмо 52

Милостивая Государыня, Варвара Петровна.

Искренно благодарю Вас за письмо Ваше ко мне, от 3 ноября 1843 г., которое я получил 9 сентября 1844 года. Вы, между прочим, изволите меня уведомлять о смерти Николеньки Шереметева ([91]). Да! очень и очень верю, как тяжела была Вам такая потеря. Не равнодушен и я был при чтении письма Вашего, тем более, что я сам знал его. Знаю и его маменьку, и не только знаю, но и люблю ее христианскою любовью за то именно, что она воспитывала его по-христиански — по-старинному. Это меня чрезвычайно всегда утешало и, признаюсь, я нередко хвалился ее примером. И поэтому, судя по нашим близоруким, человеческим расчетам, казалось бы, кому бы и иметь детей, как не такой благочестивой матери? Но Господь иначе устроил. Впрочем, в этом ясно видна Его отеческая заботливость об графине Анне Сергеевне. И именно, по-моему так: без страданья, без скорбей никто не войдет в Царствие Небесное. Это истина непреложная. Анне Сергеевне не доставало этого, и Отец небесный посетил ее самою величайшею скорбию, и которую, как Вы пишете, и как я и сам уверен, она перенесла с преданностью. Но в то же время Он