Железный город - Вячеслав Шалыгин

– Возможно, – Альфред задумался.

Этот старик был прав. И если принять его догадку за основу версии, все сходилось: Фогель с его выкрутасами, проживающий на полста пятом уровне, удаленный доступ и взлом сервера в Третьем Литейном, а в результате проникновение и успешный отход шпиона с территории цеха, теперь вот сожженный утилизатор с обломками «недожеванного» компа… Всё одно к одному, как по нотам. И как раз это странно.

– Вы все еще сомневаетесь, старший инспектор?

– Да, но по другому поводу, герр Рихтер. Вы меня полностью убедили. Это очень ценная информация, но главное – она весьма своевременна.

Альфред, видимо, не переигрывал. Старик снова чуть не прослезился. Что нужно старикам для счастья? Быть полезными, только и всего. Краузе решительно поднялся и указал на пакетик.

– Я могу это взять?

– Да, конечно! – Рихтер тоже вскочил. – Удачи вам, герр Краузе! С такими инспекторами, как вы, безопасность Эйзену гарантирована!

– Спасибо, – Альфред пожал ветерану руку и поскорее нырнул в лифт.

Выбрасывать пакетик с «уликами» он не стал, хотя пресловутый утилизатор малой мощности в лифте имелся. Толку от опилок наверняка будет мало, но пусть это решают эксперты-криминалисты.

«Эксперты разберутся, они башковитые». Краузе вдруг вспомнил об экспертах другого профиля. Хиршу пора было просыпаться, но это терпело. Пока доктор спит, с ним меньше проблем. А вот как дела у Неймана, вернее, у Клауса? То, что шпион пойман, еще ничего не значит! Альфред задумался. А почему? Что в этом дельце выбивается из ряда вон? Что затягивает узел там, где должен быть «бантик»? Почему эйфория от поимки Фогеля была недолгой и, честно говоря, неискренней?

Ответы Краузе получил спустя всего пару секунд. К сожалению, ответы были неприятными, а тон весьма резким. «Отвечал» сам комиссар Штраух.

– Черт возьми, Краузе, чем вы там занимаетесь?!

– Я поймал Фогеля, герр комиссар. На него полно компромата.

– Отставить, Краузе! – Штраух едва не зарычал. – Вы снова вытянули пустышку! Я только что получил сообщение отдела электронной контрразведки. Зафиксирована попытка взлома секретного сервера «научного городка». Фогель тут явно ни при чем.

– Я это подозревал, – вырвалось у Альфреда. – Слишком все было очевидно. Но Фогель может быть сообщником.

– К черту ваши предположения, Краузе! Займитесь, наконец, делом! Поймайте не подозреваемого, не сообщника, а шпиона! Напрягитесь хоть раз в жизни, используйте мозги по назначению! Что вы прицепились к Фогелю и этим экспертам? Расширьте зону поиска!

– Смею напомнить, герр комиссар, это ваш источник в земном штабе дал нам ориентировку на экипаж «Призрака-9» и экспертов.

– Он сказал, что агент заброшен в последние сутки и через наш сектор, а выводы сделали вы, инспектор!

Спорить было глупо, Краузе понимал это с самого начала. Командир всегда прав. Альфред и не собирался спорить, скорее, ему хотелось выплеснуть досаду. Столько усилий, и всё напрасно! Но Штраух не был настроен на сочувствие, да и не мог быть на него настроен. Сантименты противоречили его натуре. Шеф вел себя естественно, как и всегда в подобных ситуациях, то есть страшно злился. Подчиненному оставалось ждать, как человеку, спрятавшемуся в подворотне от грозы. Не всемирный потоп, пройдет когда-нибудь.

– Сроки прежние, Краузе, – чуть остыв, пробасил Штраух. – До «склянок» шпион должен быть найден. Всё.

Изображение, висевшее между Краузе и лифтовым зеркалом, исчезло. Альфред выдохнул с облегчением. Обстановка осложнилась, и вздохи облегчения тут были неуместны, но такова уж человеческая природа: сиюминутную выгоду он всегда оценивает дороже, чем она реально стоит. А маячащие в перспективе проблемы кажутся ему мизерными. Человек понимает, что это обман зрения, но готов себя обманывать ради краткого мига покоя. Очень краткого.

Краузе выдержал паузу: сосчитал мысленно до десяти и вызвал дежурного инспектора компьютерной группы центрального отдела. Дежурный не стал делать вид, что безуспешно пытается вспомнить старшего инспектора из заштатного сектора, видимо, был в курсе, что люди Штрауха считаются в поисках шпиона «первым эшелоном».

– А-а, Краузе, здравствуйте. Слышали новость?

– Потому и звоню. Вы отследили точку доступа?

– Нет, как и в двух предыдущих случаях. Взлом зафиксировали, определили уровень, сектор, но… Парень работает очень профессионально. Каждый раз с новым компом, из нового места и уничтожает все следы раньше, чем мы успеваем локализовать его сетевую метку. Я давно говорил своему комиссару, что софт у нас ни к черту. Между нами, Альфред, поделом этим яйцеголовым в «научном городке». Писали бы приличные программы для ГСП, жили бы спокойно.

– Недолюбливают нас?

– Не то слово, – дежурный скривился. – Презирают. Маргиналами обзывают. Как будто мы для себя стараемся. Вот и нарвались, ученые мужья.

– Мужи, – невольно исправил Краузе. – Вы говорите, было три случая? Первый – вскрыли пожарно-охранную систему Литейного, третий – сервер «городка», а второй?

– Литейный был вторым. Первый случай зафиксирован чуть раньше. Была попытка взлома главного городского банка данных. Ее пресекли, но точно сказать, что успел раздобыть взломщик, мы не можем. Софт – дерьмо, я же говорю.

– Очень мило, – Краузе крепко задумался. – И с каких уровней входил в сеть хакер?

– Взломщик, – теперь дежурный поправил Альфреда. «Засорение» языка иностранными словами не приветствовалось. С неизбежным злом, вроде официально признанных Министерством пропаганды терминов «компьютер», «сервер», «файл», «софт» и старинных заимствований из латыни или французского, цензоры мирились, но обиходные словечки выжигали каленым железом. Насколько эффективно – понятно. Ни насколько. Запреты на удобство и точность слов – самые глупые и бесперспективные из всех запретов.

– Да, взломщик, – не стал сопротивляться Краузе.

– В первом случае он работал в вашем секторе, Альфред. Я думал, вы знаете. С вашим дежурным мы эту тему обсуждали, и он при мне докладывал комиссару.

– А, ну да, – Краузе кивнул.

«Клаус набивается в любимчики к Штрауху? Странно. Или комиссар затеял расследование по двум каналам, для надежности. И кто, интересно узнать, возглавляет конкурирующую группу? Стоп! Клаус говорил о группе Бауэра. Неужели он?»

– Второй сеанс состоялся на пятьдесят пятом уровне, в гостиничном секторе, – продолжил офицер. – Тоже никаких следов. Ну, а сейчас этот наглец сделал ход конем, вошел в сеть через сервер «Золотой свастики». Представляете? Нос нам вздумал утереть, взломщик-невидимка. Показал, какие мы ламеры…

– ..? – Краузе удивленно вскинул бровь.

– Э-э… бездарные киберсыщики, – торопливо исправился дежурный.

– Пятьдесят пятый… – Краузе потер виски. – Погодите! В момент инцидента на сороковом уровне он сидел где-то в гостиничном секторе полста пятого? Сидел… в каком-нибудь кафе и ломал пароли?

– В кафе? Возможно, – дежурный оживился. – Надо проверить записи городских камер наблюдения.

– Спасибо, дружище, – Краузе выключил связь.

В голове будто что-то вспыхнуло и осветило спрятанное до сих пор в темноте понимание главной нестыковки. Хакер (да простят цензоры Минпропа) действовал очень ловко, но он не мог быть одновременно на сороковом уровне в секторе Третьего Литейного и на пятьдесят пятом, поблизости от гостиницы «Вайсе». Значит… агентов было двое! Теперь это доказано. Взломщик умело прикрывал акции шпиона, находясь от него на приличном расстоянии. И это лишь во-первых. Во-вторых, напарник Фогеля имеет доступ в закрытые сектора, например, карантинный и «Золотую свастику», а также на территории особого полицейского надзора, вроде гостиничного сектора. В-третьих, сообщник неплохо разбирается в электронике и свободно чувствует себя в сети, а в четвертых, он тоже иностранец, что убедительно доказал герр Рихтер. Сделать правильные выводы из перечисленного было нетрудно, по всем этим пунктам подходил только один человек. То есть, в прежний вывод «Нейман или Фогель» всего лишь вносилась поправка: «Нейман и Фогель», но Краузе хотел быть уверенным в своей правоте на сто процентов.

Он снова активировал комп и вызвал Клауса.

– Где ты?

– В «Золотой свастике», шеф. Здорово тут. «Солнечные» лампы, высокий потолок, живая зелень повсюду, ресторанчики, магазинчики, даже бассейн имеется. В смысле – пруд. С карпами. И капсулы тут открытые, можно ехать и глазеть на виды за окном, как на планете какой-то.

– Давай обмениваться впечатлениями на досуге, за бутылкой шнапса, – Краузе нетерпеливо пощелкал пальцами. – Результат, Клаус, результат выкладывай.

– А-а, ну тут все чисто, шеф. Алиби полное. Нейман после вчерашней пьянки отправился ночевать не в гостиницу, а к коллеге, сюда, в «Золотую свастику». Я проверил отметки на посту, и просмотрел записи камер. Был тут профессор неотлучно. Сначала дома у приятеля, потом в его же компании гулял по скверу. Короче, чист наш эксперт, как дистиллят.