Микадо. Император из будущего - Алексей Вязовский

       После осмотра, меня ждут четыре государственных советника. Если с Ёсикуни Хатакэяма мы сработались и быстро решаем все накопившиеся за день вопросы, то трое остальных - это трэш и ад. Советники носят титул - родзю, т.е. старейшин. И это действительно, старые, пожилые люди с отдышкой, дрожащими руками и слезящимися глазами. Добиться от них чего-нибудь внятного - невозможно. Память дырявая, настроения крайне консервативные. Так жили наши предки - нам жить также! Вот их главный девиз. Жду как манны небесной приезда в Киото моих сторонников и вассалов. Тогда, наконец, можно будет сформировать нормальное правительство бакуфу и начать реформы. Дипломатия и торговля, земельная реформа, налоговая реформа, реорганизация армии и административного устройства - за что ни возьмись, везде работы непочатый край. Опять я упираюсь в кадровые ограничения.

       Бессмысленные совещания с родзю затягиваются на три, четыре часа. Но всему приходит конец и к полудню старички расходятся. Бьет колокол, косё за сёдзи опять кричит: "Мо-о-о!" - начинается обед. Слуги вносят кушанья и в парадных покоях появляются фрейлины. Дамы прямо таки выскакивают из кимоно, чтобы прислужить мне, обратить на себя внимание. Попасть из фрейлин в наложницы - большая удача. Ну, а если еще умудришься родить ребенка мужского пола, считай, что жизнь удалась. Пришлось и тут наводить порядок. Второй мой указ (первый - о запрете торговли человеческими органами) накладывал вето на чернение зубов и беление лиц женщинами. А то, понимаешь, когда тебе улыбается красавица, а у нее вместо рта - черный провал - меня лично бьет дрожь.

       Обед заканчивается, а у императора стартует сиеста. Можно переодеться в легкое кимоно, выпить чаю, почитать исторические хроники, конфуцианские тексты. Не самому, конечно. Для этого при дворе есть специальная должность - Первый чтец. Вслед за сиестой приходит время работы с документами. Они делятся на два вида. Подаваемые для ознакомления с уже принятыми родзю решениями и требующие личной резолюции микадо. С последними выходит любопытно. Раньше подобными бумагами занимался Сёгун или Регенты. Теперь их все шлют во дворец. Вал грамот просто захлестывает меня - тут и одобрения приговоров удельных князей, и финансовая документация (отчеты, ревизии). Периодически попадаются различные прожекты, будь то закладка новых крепостей, портов...Особое место занимают письма граждан. Предыдущее правительство развесило в Киото несколько жалобных ящиков и теперь все доносы, жалобы идут напрямую в мой секретариат. Сабуро Хейко не справляется с потоком (в первую очередь потому, что проблемы, изложенные в письмах, некому делегировать), так что разбираться в бедах горожан приходится мне лично.

       Вечер обычно заканчивается ужином и какой-нибудь синтоистской церемонией, на которой я вынужден исполнять роль "свадебного генерала". До постели добираюсь уже ползком и опять вынужден скрипеть зубами на косё, которые укладываются у меня в ногах на специальных футонах. Оно и понятно - один раз император сумел незаметно покинуть дворец и аристократия не хочет повторения истории.

       Как же мне не хватает жены! Скорее бы приехала Тотоми, по которой я так соскучился. Уже засыпая, вспоминаю про Саюки. Перед отъездом в чумной Киото я запретил ей сопровождать меня. Потом закрутился, про запрет забыл. И только сейчас вспомнил, что девушка все еще находится в землях Оми и ждет приказа. Пора ведьмочку вызвать во дворец. С этой мыслью я засыпаю окончательно.

    Глава 16

    Будьте внимательны к своим мыслям,

    они -- начало поступков. Лао Цзы

       31-е августа - день моего рождения. Самое удивительное, что и у Ёшихиро Сатоми тоже. Об этом помнит Хиро-сан и на утренней аудиенции буквально продавливает своим авторитетом общенародный праздник. Я же, удивленный совпадением, покорно соглашаюсь. Получается, что мы с Сатоми родились в один день, с разницей в 473 года. Нет ли тут какой-то мистической закономерности, которая привела меня в тело средневекового дайме?

       Кажется, первыми, кто начал видеть связь между цифрами и природными закономерностями - были Пифагор и его ученики. Напрягаю свою чудо-память. Так уроки по философии, семинары... Что-то про мировую гармонию, в которой заключен закон мироздания. Про единство во множестве и множество в единстве. Перед внутренним взором всплывает фигура унивесритетского препода: " ...Учение Пифагора продолжает учение Орфея о бессмертии души, о перевоплощениях (sic!), о средствах спасения и очищения души, приводя его в стройную, обоснованную систему. Задачу земной жизни человека Пифагор определяет, как внесение во внутренний мир порядка, "числа", гармонии...". Ага, вот где собака порылась. Что там дальше? "Греки пришли к обожествлению числа через астрономические наблюдения. Ведь небесные явления, с которыми связаны все главнейшие изменения земной жизни и истории, наступают с математической правильностью, повторяясь в точно определённые циклы. Эти циклы можно вычислять, а значит и прогнозировать, проверяя на практике гипотезы". Чем, собственно, и занимался Пифагор. Теперь все ясно.

       Совершенно точно, великий философ наделял сакральными функциями тройку - "...ибо как человек состоит из тела, души и духа, так и Вселенная делится на три сферы: мир естественный, мир человеческий и мир божественный...". Семерка тоже фигурировала в его концепции не на последних ролях - отвечала за соединение в индивиде божественного и человеческого. Наконец, четверка. А вот про четверку память моя молчала. Не обсуждалась эта цифра на занятиях. Однако это не значит, что нельзя все про нее выяснить. Например, достать сочинения Пифагора. С ними история мутная. Одни исследователи утверждают, что философ не оставил после себя письменных работ. Другой древнегреческий мыслитель - Диоген - спокойно перечисляет их названия: "О воспитании", "О государстве" и "О природе". Если ему верить, то "О природе" - главный, тайный труд философа - передается из поколения в поколение среди потомков Пифагорейского союза. Который, если верить историкам, в пятом веке до нашей эры перестал существовать, распавшись на акусматиков ("слушателей") и математиков ("учеников"), будучи в дальнейшем поглощенным платониками. Акусматики имели дело с мистическими сторонами учения, математики -- с исследованиями четырёх пифагорейских "матем": арифметики, геометрии, гармоники и сферики. Вот оно! Мысленно отвешиваю своей памяти благодарственный поклон. Всплыла таки четверочка! Аригато.

       Все, беру на вооружение нумерологию Пифогора. Тут явно проглядывает какая-то перспектива разобраться с подоплекой моего незапланированного визита в Японию 16-го века. Если Пифагорейский союз до сих пор существует - а кого тогда сжигают на кострах инквизиции в нынешней Европе? - то... мне срочно нужен посол. А точнее целое посольство, которое отправится ко двору Папы Римского и выбьет из кардиналов всю информацию об учении Пифагора. Не может быть, чтобы Святая Конгрегация не имела сведений об основных религиозных группах в той же Греции. Которая сейчас плотно лежит под османами. А это в свою очередь значит, что и ко двору Сулеймана Великолепного необходимо посылать дипломатическую миссию.

       /Сулейма?н I Великоле?пный (6 ноября 1494 -- 5/6 сентября 1566) -- десятый султан Османской империи, правивший с 22 сентября 1520 года, халиф с 1538 года.

       Сулейман считается величайшим султаном из династии Османов; при нём Оттоманская Порта достигла апогея своего развития/

       /Конгрегация доктрины веры или Конгрегация Вероучения (лат. Congregatio pro Doctrina Fidei) -- старейшая и главная, из девяти Конгрегаций Римской курии, в компетенции которой находится наблюдение за ортодоксальностью и чистотой вероучения и морали проповедуемого в Римско-католической церкв/

       Только вот где взять столько дипломатов?? Опять я упираюсь в проклятый кадровый вопрос. Это начинает конкретно бесить. За что ни возьмись - нет людей. Управляющие провинций? Военные губернаторы, самураи. Коор-бугё городов? Обратно дворяне. Пора создавать полноценный чиновничий аппарат. Компетентный и самовоспроизводящийся. Не откладывая дело в долгий ящик, я велю закладывать кортеж к обеду и отправляюсь на инспекцию в киотские учебные заведения.

       Первым у меня на очереди - Банту. Крупнейший университет Киото. А точнее целый студенческий квартал. Тут и крупнейшая библиотека страны, и учебные корпуса, жилые дома преподавателей, своя полиция, состоящая из дружинников и даже мемориальный комплекс, состоящий из мавзолеев основателя университета и продолжателей его дела. Студиозы и их учителя, предупрежденные о моем визите, сидят на коленях в шашечном порядке. Ряд учеников, ряд преподавателей, которых легко отличить по квадратным китайским шапочкам. После поклонов ниц, я вытаскиваю в свою свиту местного ректора - седоволосого Хако Тосёгу и мы начинаем обходить аудитории Банту. Первое впечатление - все учителя с палками. В университете активно используются телесные наказания. За любые провинности и невыученные уроки студентам дают батогов. Бамбуковыми тростями по пяткам и обратно зубрить задание. Из предметов - конфуцианство, военное дело (стрельба из лука, кэндо), догматы буддизма и синтоизма, каллиграфия, китайский язык, азы математики, астрология... Мнда, опять астрология. Хмурюсь и вспотевший от страха Тосёгу, тянет меня в местную гордость - библиотеку. Книгохранилище - второе сильное впечатление за день. Представьте огромный зал, в котором на полу сидят несколько сотен человек. Перед ними широкие рулоны бумаги, заправленные в специальные держатели. Прямо как в туалете, студенты вытягивают свитки из круглых свертков, изучают текст, после чего сворачивают обратно. Глядя на все это, я подумал, что вся наша жизнь - очень смахивает на эти туалетные рулоны. Вроде длинная, а уходит на всякое дерьмо.