Под напряжением - Джеффри Дивер

— Выбьет пробки.

— Абсолютно верно. Вы можете сделать то же самое с любой цепью. Но при этом не забывайте правило номер два. Прежде всего обезопасьте себя. Потому что при высоком напряжении прикосновение к двум проводам может вызвать очень серьезную дугу.

Соммерс перешел к соленым крекерам, которые он по неизменной привычке запил большим глотком газированной воды.

— Я могу еще много чего вам порассказать, но думаю, что главное вы ухватили.

— Да, конечно. Вы мне на самом деле очень помогли, Чарли. Я вам очень признательна.

Советы Соммерса производили впечатление предельно простых, и хотя Сакс внимательно их слушала, электричество как орудие преступления продолжало восприниматься ею как нечто абсолютно непонятное и чуждое.

Да и в свете произошедшего все его советы представлялись какими-то ненадежными. Ну как, к примеру, Луис Мартин мог избежать соприкосновения с электрическим током, защитить себя от него или отсечь голову этому жуткому чудовищу? Ответ — никак.

— Если я вам понадоблюсь по каким-нибудь техническим вопросам, звоните. — Соммерс дал ей два номера мобильных телефонов. — Ах да, секундочку… Вот. — И он протянул Амелии черную пластиковую коробку с кнопкой на одной стороне и экраном сверху. Она напоминала слегка вытянутый мобильный телефон. — Одно из моих изобретений. Бесконтактный детектор электрического тока. Большинство подобных детекторов способны установить наличие тока до тысячи вольт, и вам нужно находиться поблизости от провода или терминала, чтобы устройство сработало. Мое изобретение может регистрировать ток до десяти тысяч вольт. И оно очень чувствительно, способно «почувствовать» наличие электрического напряжения на расстоянии четырех-пяти футов и сразу же определит его уровень.

— Спасибо. Вы очень любезны. — Сакс рассмеялась, рассматривая устройство. — Жаль, что до сих пор не изобрели такого же прибора, который мог бы подсказать, что человек, идущий по противоположной стороне улицы, вооружен.

Сакс, конечно же, шутила. Но Чарли Соммерс кивал, слушая ее, с каким-то подозрительно сосредоточенным выражением лица, словно воспринимал ее слова совершенно серьезно. Попрощавшись с Амелией, он сунул в рот горсть чипсов и начал с бешеной скоростью чертить на куске бумаги какую-то схему. И Сакс заметила, что он тут же потянулся за салфеткой.

21

— Линкольн, это доктор Копески.

На пороге лаборатории стоял Том с каким-то посетителем.

Линкольн Райм рассеянно поднял голову. Было уже половина девятого вечера. Несмотря на всю срочность дела компании «Алгонкин» и напряжение, царившее в помещении, до возвращения Амелии Сакс со встречи с исполнительным директором компании ему практически было нечего делать. Поэтому он с неохотой согласился принять представителя Общества борьбы за права инвалидов, который намеревался вручить Райму награду.

Копески вовсе не собирался ждать специального приглашения от Райма и быстрым шагом проследовал в комнату.

— Пожалуйста, зовите меня Арлен.

Человек с приятным негромким голосом, в строгом костюме и белой рубашке, в галстуке, напоминавшем черно-оранжевый леденец, подошел к криминалисту и наклонил голову в приветствии. Ни малейших намеков на рукопожатие — поразительная тактичность. И он даже не взглянул на парализованные ноги Райма и его коляску. Копески работал на организацию, защищавшую права инвалидов, поэтому состояние Райма было для него совсем не в новинку. Отношение, которое Райма вполне устраивало. Райм исходил из того, что все мы в той или иной мере инвалиды: у кого-то еще не зажили рубцы от психологических травм, кто-то страдает от артрита, а кто-то от болезни Лу Герига.[5] Сама жизнь — одна большая инвалидность. И вопрос заключается только в том, как мы решаем проблему своей собственной инвалидности. Райм редко задумывался над этим. Он сам никогда не участвовал в защите прав инвалидов и подобные вещи рассматривал как ненужную помеху основной работе. Просто так сложилось, что он криминалист с ограниченными возможностями передвижения. Он, насколько мог, старался скомпенсировать названный недостаток и продолжал работать.

Райм взглянул на Мела Купера и кивнул в сторону кабинета, который располагался напротив лаборатории через коридор. Том провел туда Копески, а Райм проследовал за ним в своем кресле.

— Садитесь, если угодно, — предложил Райм.

Вторая часть его фразы предназначалась для того, чтобы несколько нейтрализовать смысл первой в надежде, что доктор останется стоять, быстро завершит свою миссию и удалится. В руках Копески держал портфель. Наверное, премия находилась в нем. Доктор может ее вручить, сфотографироваться и уйти. Таким образом, с этим скучным мероприятием будет покончено в несколько минут.

Однако доктор сел.

— Я очень внимательно изучил ваши профессиональные достижения.

— Вот как?

— Вы знаете о Совете помощи инвалидам?

Том что-то рассказывал Райму, но тот из его слов запомнил очень немногое.

— Вы делаете много полезного.

— Да, полезного.

Молчание.

Как бы все это поскорее закончить… Райм пристально смотрел в окно — так словно какой-нибудь новый поворот в расследовании прилетит к нему на крыльях, как несколькими часами ранее сокол. И тогда он сможет заявить сидящему в кресле зануде: «Извините, доктор, мне нужно вернуться к работе; профессиональные обязанности, знаете ли…»

— В течение ряда лет мне приходилось работать со многими инвалидами. Повреждения позвоночника, расщелина позвоночника, боковой амиотрофический склероз и множество других заболеваний. Включая рак.

Странная идея. Райм никогда не воспринимал рак как заболевание, ведущее к длительной инвалидности, хотя, вероятно, некоторые его разновидности действительно приводят к ней. Он бросил взгляд на настенные часы, медленно отсчитывавшие время. И тут вошел Том с подносом, на котором был кофе и — о Господи! — пирожные. Ассистент не обратил ни малейшего внимания на гневный взгляд Райма, которым тот хотел напомнить ему, что сейчас не время для милых вечеринок с угощениями.

— Спасибо, — поблагодарил Копески и взял чашку. Райма разочаровало, что доктор не добавил себе в кофе молока, которое охладило бы напиток настолько, что он смог бы его выпить практически одним глотком и уйти.

— Тебе налить, Линкольн?

— Обойдусь, спасибо, — ответил Райм с ледяной интонацией, которую Том столь же успешно проигнорировал, как и полный злобы взгляд Райма минуту назад. Он оставил поднос на столе и вернулся на кухню.

Доктор поудобнее расположился в уютном кожаном кресле.

— Восхитительный кофе.

Райм ответил легким покачиванием головы.

— Я вижу, вы очень занятой человек, поэтому сразу же перейду к делу.

— Я буду вам весьма признателен.

— Детектив Райм… Линкольн. Вы верующий человек?

Общество помощи инвалидам, вероятно, как-то связано с церковью. Они, наверное, не хотят награждать атеиста.

— Нет, не верующий.

— Вы не верите в жизнь после смерти?

— Мне никто никогда не мог представить объективных доказательств существования таковой.

— Многие, очень многие люди разделяют вашу точку зрения. Значит, для вас смерть что-то сродни, скажем, покою.

— В зависимости от того, как я буду умирать.

Улыбка на добром лице.

— Я не совсем верно представился вашему ассистенту. И вам. Но ради благой цели.

Слова доктора не вызвали у Райма особого беспокойства. Если бы этот человек собирался под чужим именем проникнуть к нему в дом и убить его, то Райм был бы уже мертв. Высоко поднятая бровь Райма означала: «Ну что ж, сознавайтесь — и продолжим».

— Я не работаю в СПИ.

— Вот как?

— Да. Но мне часто приходится заявлять, что я принадлежу к тому или иному обществу, так как, если я откровенно называю свою организацию, меня часто не пускают даже на порог.

— Вы от «Свидетелей Иеговы»?

Странная ухмылка.

— Отнюдь. Я принадлежу к организации, именуемой «Умри с достоинством». Она объединяет сторонников эвтаназии и базируется во Флориде.

Райму доводилось о них слышать раньше.

— Как вы относитесь к эвтаназии? Вы сами о ней никогда не подумывали?

— Подумывал. Несколько лет назад. И решил не убивать себя.

— Но тем не менее в принципе для себя вы такой выход допускаете?

— Я думаю, его допускает любой: инвалид и даже здоровый.

Кивок.

— Совершенно верно.

— Итак, мне стало ясно, что никакой награды за самое эффективное завершение своей жизни я не получу. Чем же еще я могу быть вам полезен?

— Нам нужны сторонники. Люди, похожие на вас, пользующиеся авторитетом в обществе. И в то же время такие, кто не исключает возможности подобного способа перехода для себя.