Круги компенсации. Экономический рост и глобализация Японии - Кент Колдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К тому же правящие либералы и их окружение оказывали сельскохозяйственным кооперативам значительную помощь. С 1951 по 1955 год японское правительство выделило более 3 млрд йен на поддержку местных но-киё, причем эти субсидии составили более половины всего бюджета МСЛХ [Bullock 1997]. В 1954 году МСЛХ также разрешило создание общенациональной организации но-киё, Центральной ассоциации сельскохозяйственных кооперативов (Но-киё Тю-киёкаи), которая в дальнейшем будет служить центральным пунктом взаимодействия с правительством.
После бурного и неопределенного демократическо-социалистического периода в начале оккупации союзников, японские правительства начали организовывать свою сельскую местность, превращая но-киё в корпоративный инструмент для того, чтобы связать фермеров с политической судьбой новой доминирующей правящей партии, крайне консервативной, несмотря на ее либеральное название[135]. При помощи трех серьезных изменений Закона о сельскохозяйственных кооперативных ассоциациях, первоначальный вариант которого был принят в 1947 году при социалистической администрации Катаямы, в период 1949–1951 годов либералы значительно усилили посредническую роль но-киё в корпоративном секторе. Новые меры включали (1) разрешение кооперативам совмещать функции покупки и продажи (май 1949 г.); (2) разрешение кооперативам заниматься продажей удобрений фермерам (май 1950 г.); и (3) разрешение фермерам реинвестировать не облагаемые налогом дивиденды от их собственных коммерческих операций в местное отделение но-киё [Calder 1988а: 260].
Группы потребителей и консервативный сельскохозяйственный круг
Цели потребительских кооперативов (сэйкё) были в целом параллельны целям их сельскохозяйственных аналогов (но-киё) в классическом понимании — стабильное производство и снабжение средствами к существованию. Тем не менее архитекторы послевоенного политического порядка Японии реагировали на городские сэйкё совсем иначе, чем на сельские но-киё, по четырем основным причинам. Во-первых, в первые послевоенные годы сэйкё оставались относительно небольшими и слабыми организационно, не имея прочных корней в сельской местности, ставшей богатой по причине нехватки продовольствия в первые послевоенные годы. Во-вторых, сэйкё, как и большинство преимущественно городских групп, с трудом объединяли противоречивые, пересекающиеся заинтересованные стороны, которые по своей природе было трудно организовать, в отличие от более простой ситуации в сельской местности; следовательно, они были менее сплоченными политическими партнерами [Там же: 250–273].
В-третьих, у либералов (на самом деле неверно именуемых консерваторами) имелся серьезный конфликт интересов. Они поддерживали тесные связи с мелкими городскими торговцами, которые считали, что сэйкё экономически покушаются на их средства к существованию. И наконец, члены сэйкё, со своей стороны, либо не замечали, либо не были против того, что их используют в качестве политической силы. Эта ситуация усугублялась тем, что большинство членов сэйкё были женщинами, и это в стране, где женщины получили право голоса только в 1946 году.
Антиглобалистская составляющая коммунализма
Общее политическое предубеждение, которое разделяли и но-киё, и сэйкё, а также японские потребители в целом, было в конечном счете коренящимся в элементарной экономической неуверенности упованием на протекционизм, чувством, что в нестабильном, непредсказуемом мире национальное процветание, здоровье и защита окружающей среды требуют опоры на близких, живущих рядом соседей, с которыми потребители могли бы установить общий контакт, даже если продукция этих соседей была относительно дороже, чем продукция успешных иностранцев, живущих далеко. Как отметил Стивен Фогель, «японские потребители и группы потребителей не придерживаются ожидаемых предпочтений в отношении либерализации. Для них социальная стабильность, безопасность продукции и/или защита окружающей среды ценнее экономической эффективности, и они симпатизируют таким группам производителей, как фермеры и розничные торговцы» [Vogel 2006: 53]. Поэтому сложилось так, что обе стороны уравнения спроса и предложения в японском сельскохозяйственном секторе традиционно относятся к глобальной взаимозависимости в сфере продовольствия с некоторым беспокойством. Эта позиция усиливалась средствами массовой информации Японии, большая часть которых традиционно имеет популистскую направленность и политически конформистскую ориентацию [Krauss 2000]. Конкретные шаги по либерализации также ограничиваются сложностью парламентских процедур [Calder 2005]. Они дают возможность наложить вето игрокам с интенсивными предпочтениями, включая членов сельскохозяйственного круга компенсации.
Парохиальная ориентация Японии в вопросах сельского хозяйства уже давно придала японской продовольственной экономике и ее системе распределения протекционистский ценностный уклон, который на протяжении многих лет постоянно препятствует реальной глобализации страны. Сельскохозяйственные производители и дистрибьюторы проявляют неизменную склонность отдавать предпочтение находящимся по соседству внутренним производителям, а не международному рынку. Это предубеждение было существенно усилено структурой отечественной продовольственной экономики, в которой круги компенсации, сосредоточенные на но-киё и сэйкё, доминируют и в производстве, и в распределении.
Единый общий паттерн и два контрастирующих варианта
С древних времен в Японии традиционно существовала интегрированная и последовательно парохиальная концепция интересов отечественного сельского хозяйства — производитель, дистрибьютор и потребитель выступают в этой концепции как единое целое. Действительно, имеющая многовековые корни и широко поддерживаемая концепция нохонсюги в рамках сообщества с общими заботами о благосостоянии подразумевает, что потребители должны отступить перед интересами производителей. В самой сельскохозяйственной экономике сильная структурная взаимозависимость интересов фермеров и бюрократии возникла на заре XX века, когда были основаны но-кай и сангё кумияй.
Эта взаимозависимость значительно усилилась под давлением мобилизации Второй мировой войны, в результате которой был принят Закон о контроле пищевых продуктов 1942 года, призванный более эффективно снабжать этим продовольствием войска. После войны в ответ на сельскохозяйственный кризис конца 1940-х годов консервативные политики стали открытыми членами круга компенсации сельского хозяйства. Они воспользовались возможностью спасти почти обанкротившиеся но-киё во время вызванной «планом Доджа» депрессии 1949 года, когда Либеральная партия Ёсиды пыталась укрепить свое шаткое положение [Calder 1988а].
В рамках этой давней традиции широкой поддержки сельского хозяйства в Японии сразу после Второй мировой войны возникло два политически контрастных, но экономически взаимодополняющих потока компенсаций в производстве и распределении продовольствия: (1) консервативный вариант, основанный на но-киё; и (2) лево-ориентированная версия, основанная на сэйкё. Первый вариант имел большее политическое влияние, поскольку консерваторы (т. е. либеральная партия) находились после 1949 года у власти и получали большую часть государственных ресурсов. Тем не менее оба варианта одновременно были настроены против иностранной торговли, что
