История письменности. От рисуночного письма к полноценному алфавиту - Игнас Джей Гельб

говорить ниже. В этом письме слог za, например, можно написать знаком заин плюс знак алеф, а слог ti – знаком тав (tāw) плюс йуд (yōdh). Ученые, убежденные в консонантном характере семитского письма, не колеблясь транслитерируют два основных знака в вышеприведенных примерах как согласные z и t соответственно. Однако они не замечают того факта, что scriptio plena не ограничивается семитскими письменностями, но встречается и во многих других системах, совершенно точно слоговых. Выше мы упоминали о существовании в месопотамской клинописи некоторого числа знаков, которые выражают согласный звук, но не указывают гласного и таким образом имеют одинаковую структуру с египетской и семитской системами. Среди этих знаков есть, например, такой, который содержит согласный w плюс любой гласный. Этот знак транслитерируют не при помощи w, как это было бы в египетском и семитском письме, а как wa, wi, we, wu в зависимости от языковой ситуации. Это несоответствие еще более четко проявляется в тех случаях, когда для выражения нужного гласного к знаку wa, wi, we, wu присоединяется знак, содержащий гласный, например в написании wa-a вместо wa, wi-i вместо wi и т. п., что регулярно встречается в хаттских, хурритских и палайских текстах из Богазкея. Аналогичным образом, общепризнано, что в транслитерации ia-a вместо ya или iu-ú вместо yu и т. п., встречающихся в месопотамской клинописи, клинописный знак обозначает ia, ii, ie, iu, а не отдельный согласный. Причина такого расхождения очевидна. Клинописи имеют слоговый характер; поэтому рассматриваемые знаки нельзя транслитерировать иначе чем wa, wi, we, wu или ia, ii, ie, iu соответственно. Семитское же письмо, как утверждается, алфавитное; поэтому знаки с той же структурой транслитерируются там как согласный w или y. Непоследовательность такой транслитерации с точки зрения теории письма совершенно ясна. Поскольку все вышеописанные случаи в семитском письме и клинописи тождественны по структуре, соответствующие транслитерации тоже должны быть одинаковыми, то есть либо слоговыми, либо буквенными. Принимая во внимание, что клинопись безусловно имеет слоговый характер, следует вывод, что идентичные семитские написания также следует рассматривать как слоговые, а не буквенные.

Еще один камень на чашу весов в пользу слогового характера так называемого семитского «алфавита» дает нам изучение написания шва. Когда под греческим влиянием семиты ввели в свою письменность систему гласных, они создали не только диакритические знаки для полных гласных звуков, таких как a, i, e, o, u, но и один знак, именуемый шва, который, будучи присоединен к знаку, характеризует его как согласный без гласного или согласный плюс очень короткий гласный ё (введенный, чтобы облегчить произношение группы смежных согласных). Если семитские знаки первоначально были консонантными, как обычно утверждают, то в значке шва просто не было бы необходимости. Тот факт, что у семитов возникла необходимость ввести знак, указывающий на отсутствие гласного, означает, что для них каждый знак первоначально подразумевал полный слог, то есть согласный плюс гласный.

Еще более важные выводы можно сделать на основе эфиопского и индийского письма. Формы эфиопского письма развились из южноаравийского (см. рис. 75), причем и первые, и вторые совпадают с формами северносемитских письменностей. Когда спустя несколько столетий после начала нашей эры эфиопы решили ввести в свою письменность систему обозначения гласных, они изобрели не только специальные знаки для полных гласных а, I, ё, й, б, но и один знак для шва, как в северносемитском письме. Однако наиболее важная особенность состоит в том, что основной знак без каких-либо дополнительных отметок выражал не отдельный согласный, а слог, состоящий из согласного плюс полный гласный а! Конечно, если семитское письмо изначально было консонантным, было бы разумно ожидать, чтобы основной знак без каких-либо дополнительных отметок выражал отдельный согласный, а для согласного плюс гласный а должен был быть изобретен специальный знак. В индийских системах сложилась практически такая же ситуация: в них имеются специальные знаки для отдельных гласных и отдельный знак, указывающий на отсутствие гласного, а слог, состоящий из согласного плюс гласный а, представлен основным знаком без каких-либо дополнительных отметок. Такое большое сходство или даже тождественность эфиопской и индийской систем связано с тем, что по структуре, если не по форме, все разнообразные индийские письменности происходят от семитского прототипа.

Из того факта, что в индийской и эфиопской письменностях согласный плюс гласный а представлен основным знаком без каких-либо дополнительных отметок, можно сделать еще один вывод, а именно что в некоторых семитских письменностях основным или, скорее, первым чтением всех знаков был согласный плюс гласный а. Из этого основного чтения «согласный плюс гласный а» в некоторых системах развились современные названия знаков, например в индийской. Названия знаков в арабском письме получились в результате смешения двух систем: одни арабские названия, такие как ’alif, ǧīm, dāl, ḏāl, kāf, lām и т. д., явно заимствованы из северносемитского письма, в то время как другие, такие как bā, hā, zā, ḥā, ḫā, ṭā и т. д., могут свидетельствовать о существовании в некоторых семитских письменностях системы, в которой названия знаков происходят от их первого чтения, то есть согласный плюс гласный а. Тем не менее эта реконструкция может существенно потерять в убедительности, если арабские названия типа bā, hā окажутся позднейшими нововведениями, подобными современным эфиопским названиям hā, lā и т. д., принятым вместо прежних hōi, lawe и т. д.

Разнообразные названия знака, обозначающего отсутствие гласного, предоставляют дополнительные важные свидетельства в пользу изначально слогового характера семитской письменности и производных от нее. Так, современное название шва в иврите – производное от слова šāw, «ничто», в то время как более старое еврейское обозначение ḥiṭpā восходит к корню ḥṭp, что значит «убирать». Арабское слово, соответствующее еврейскому шва, – это либо sukūn от корня skn, «быть спокойным, не двигаться», или ǧezma, от ǧzm, «резать, отрезать». Сирийское слово marheṭānā, от корня rhṭ, «бежать», используется не только для обозначения отсутствия гласного, но иногда даже и согласного, исчезнувшего из устной речи, как, например, в написании medīttā вместо прежнего medīntā (со штрихом marheṭānā над знаком n). И наконец, происхождение санскритского слова virāma от корня ram, «останавливать», – это близкая параллель к арабскому sukūn. Следовательно, на основании всего этого можно сделать вывод, по крайней мере применительно к названиям, образованным от корней ḥṭp и ǧzm, что знак шва используется в тех случаях, когда нужно было обозначить устранение гласного звука из слогового знака. Названия, образованные от корня со значением «останавливаться», могут также указывать на «остановку», то есть на то, что входящий в состав знака гласный не произносится.

На вопрос, существуют ли в письменностях, помимо западносемитской, какие-либо данные в пользу предложенной здесь теории, невозможно