Снятся ли андроидам электроовцы? - Филип Дик

И протянул руку ладонью вверх.

— Кажется, вы были правы относительно мотивов Гарланда, — признал Рик. — Он действительно хотел посеять между нами вражду.

Он чувствовал сильнейшую усталость — и физическую, и психическую.

— Вы уже сформировали теорию, которая бы объясняла существование меня как части человеческого рода? — поинтересовался Ресч.

— В вашей эмпатической способности ролеобразования должен иметь место дефект. Наш тест его не регистрирует. Я имею в виду ваше отношение к андроидам.

— Естественно, этот параметр не испытывается.

— Возможно, следовало бы его ввести.

Раньше такое Рику никогда не приходило в голову — он не чувствовал никакого сочувствия к убиваемым анди, воспринимая их как совершенные, умные машины. Но Фил Ресч… Инстинктивно Рик понимал, что он прав. Сопереживание относительно искусственной структуры? Которая только делает вид, что живет? Но Люба Люфт казалась живой на самом деле.

— Вы понимаете, что может произойти, если мы включим андроидов в свой спектр эмпатической способности, наравне с животными? — тихо спросил Ресч.

— Тогда мы не сможем защищаться.

— Именно. «Узел-6»… они нас раздавят. Между «Узлом-6» и людьми, как барьер, стоим мы, вы и я — агенты по борьбе с андроидами. Благодаря нам разница между анди и людьми остается видимой, четкой. Тем более… — Он умолк, увидев, что Рик снова открывает чемоданчик. — Я думал, что все уже ясно.

— Я хочу задать вопрос самому себе. И хочу, чтобы вы считали показания. Результат я вычислю сам.

Он приклеил к щеке сетку и настроил карандаш-излучатель.

— Что я должен делать?

— Следить за циферблатами. Временной интервал значения не имеет. Только величина отклонения стрелки.

— Конечно, Рик, — с готовностью сказал Ресч.

— Итак, вопрос. Я спускаюсь в лифте с пойманным андроидом. Кто-то из присутствующих убивает его, без предупреждения.

— Никакой особой реакции, — констатировал Ресч.

— Что показали стрелки?

— Левая — 2,8; правая — 3,3.

— Андроид — женщина, — добавил Рик.

— 4,0 и 6,0 соответственно.

— Довольно высоко, — покачал головой Рик, снимая сеточку и выключая луч. — Налицо эмпатическая реакция. Несколько меньшие показатели дает в среднем каждый испытуемый человек. Исключая самые экстремальные варианты, когда разговор ведется об обивке из детской кожи и так далее.

— И что из этого следует?

— Что я способен сопереживать некоторым андроидам. Так, одному-двум…

«Любе Люфт, например, — подумал он. — Я ошибался. В Ресче нет ничего нечеловеческого. Это моя реакция отклоняется от нормы. Интересно, а еще кто-нибудь из людей испытывает что-либо подобное по отношению к андроидам?

Конечно, на моей работе это может никогда не отразиться. Скорее всего, виновата здесь «Волшебная флейта»… и голос Любы. Вообще ее творчество. С Полоковым и Гарландом все было совсем по-другому. И если бы Ресч оказался андроидом, я убил бы его без всяких угрызений совести, особенно после смерти Любы.

В том лифте, в музее, я спускался с двумя существами, человеком и андроидом, и чувства мои были распределены противоположно ожидаемым. По крайней мере, тем, которые я должен бы был испытывать.»

— Ты в беде, Декард, — тихо сказал Ресч.

Казалось, эта мысль его забавляла.

— Что я должен делать? — спросил Рик.

— Секс, — улыбнулся Ресч. — Все дело в этом.

— Секс?

— Конечно. Половая любовь. Потому что оно… она… была привлекательна для тебя, физически привлекательна. С тобой разве никогда не случалось этого раньше? — Он рассмеялся. — Еще когда я учился, нам говорили, что это — проблема номер один среди агентов по борьбе с анди. Разве ты не в курсе, Декард? У колонистов есть даже любовницы-андроиды.

— Но это запрещено законом!

— Конечно. Но большинство половых извращений запрещены так же, а люди, тем не менее, продолжают этим заниматься.

— А если это не секс? — Если это… любовь?

— Любовь — второе название секса.

— Любовь к родине? К музыке?

— Если это любовь к женщине, то называется она — секс. К женщине или ее андроидной имитации. Проснись, взгляни в лицо действительности! Когда-то и я это испытывал. Когда только начинал охотиться. Не позволяй себе раскиснуть — и все пройдет. Дело в том, что в твоем случае события следовали в неправильном порядке. Ты убил ее, точнее — присутствовал при устранении, а потом почувствовал физическое влечение. Нужно делать наоборот.

Рик пристально посмотрел на него.

— Ты имеешь в виду… сначала лечь с ней в постель, а потом…

— … убить, — коротко отрезал Ресч.

На губах его играла все та же жестокая улыбка.

«Ты хороший охотник на андроидов, Фил Ресч, — подумал вдруг Рик. — И твое отношение к ним — тому доказательство. Ну, а я?»

И внезапно, впервые он начал сомневаться в ответе.

13

Джон Исидор выжимал из своего аэрокара немыслимую скорость. Думами он был уже там, в своем доме.

Не покинула ли она своей квартиры?

Одна, в пустом доме, девушка наверняка смотрит Бастера Дружби, вздрагивая от cтpaxa всякий раз, когда в коридоре ей мерещатся чьи-то шаги.

По дороге он останавливался у бакалейного магазинчика, где по ценам черного рынка можно было еще что-то купить, и теперь на сиденье рядом с ним покачивались в так движению машины такие деликатесы, как банка соевого творога, спелые персики, добрый мягкий сыр, зрелый и отвратительно пахнущий. В этот вечер Джон Р. Исидор испытывал непривычное волнение, и машину вел несколько нервно, рывками. Кар, якобы починенный, сотрясался и фыркал. Джон чертыхался.

В кабине волнами распространялся запах персиков и сыра, приятно щекоча обоняние. Все эти редкости, на которые он угрохал Двухнедельную зарплату, занятую вперед у мистера Слоута, дополнялись спрятанной под сиденье (где она не могла разбиться) бутылкой шабли. Это было целое состояние. Исидор держал ее в сейфе, в Банке Америки, не желая продавать, сколько бы не предлагали, на случай, если в его жизни вдруг появится девушка. И, наконец, это произошло.

Замусоренная, мертвая крыша дома подействовала на него как всегда — угнетающе. По пути от кара к лифту он полностью сосредоточился на драгоценном мешке и бутылке, чтобы не споткнуться и не рухнуть в яму экономического краха. Через несколько минут скрипящий и лязгающий лифт доставил его на этаж, где жила теперь новая обитательница дома — Прис Страттон. И еще через несколько секунд он уже стоял перед ее дверью, чувствуя, как вовсю колотится сердце.