Риша решает! - Алекс Хилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да? – звучит из динамика строгий голос.
– Привет, мам.
– Что случилось?
– Обязательно должно что-то случиться?
– Не обязательно, но…
– Вообще-то ты, как взрослая, должна переживать обо мне и звонить сама, чтобы удостовериться в целости и сохранности собственного ребенка.
– За своего ребенка я не переживаю, а вот за остальной мир даже очень. Что стряслось? Каков ущерб?
– Я взорвала универ, – равнодушно говорю я.
– Надеюсь, ты шутишь.
– Очень надеешься?
– Риша, – с нажимом говорит мама. – Я на работе. Ближе к делу.
– Конечно. Если тебе позвонят сегодня и скажут, что я отлупила одногруппницу просто так, не верь им. Это все. Хорошего дня.
– Стой-стой! Риша! Подожди секунду, я выйду на улицу.
Сворачиваю на узкую дорожку, выложенную искусственным камнем, и шагаю через пустующий летний дворик небольшого ресторана. Небо затянуто серыми тучами, вокруг ни одного солнечного пятнышка, только серость. Слышу из динамика стук каблуков, щелчок и глухой хлопок.
– И за что ты ее отлупила? – спрашивает мама, протяжно вздыхая.
– За дело.
– В полицию пойдут?
– Не думаю. Нас быстро растащили.
– Сама как?
Комкаю салфетку и выкидываю в урну, но ветер подхватывает окровавленный клочок бумаги и роняет рядом. Наклоняюсь, пальцы цепляются за пустоту.
– Риша, – мягко зовет мама.
– В норме, – цежу я и, наконец-то поймав салфетку, отправляю ее на дно урны. – Полный порядок.
– Точно?
– Точнее некуда. Лучше расскажи, как твои дела? Как новый коллектив? – мигом меняю тему и прибавляю шаг, чтобы перейти дорогу. У меня нет привычки жаловаться. Впрочем, как и у мамы нет привычки жалеть меня из-за такой ерунды.
– Как-как? – недовольно причитает она. – Курицы безголовые. Что такое чек-листы они не знают, зато пользоваться кофемашиной умеют все. Наверное, придется задержаться здесь до праздников. Перед Новым годом обычно наплыв клиентов увеличивается, нужно все наладить.
– Ясно. Ну, удачи тебе.
– Спасибо.
– Не за что, – чуть крепче сжимаю мобильный телефон. – Ладно, не буду больше…
– Все нормально, – перебивает мама. – Давай поболтаем, я уже все равно отвлеклась. Чем ты там занята? Домой идешь?
– Нет.
– А куда? К мальчишкам?
– Нет, на… на занятия танцами, – не слишком охотно все же сознаюсь я.
– Что? – удивленно переспрашивает она. – Танцами?
– Угу. Купила абонемент в центр «Малый, зажигай!». Помнишь такой? Бывший дворец культуры, недалеко от кинотеатра.
– Это же центр для детей.
– Недавно там открылись и взрослые группы.
– Оу, здорово. А как у тебя с деньгами? Может…
– Не волнуйся, – тут же отмахиваюсь я. – У нас с гномами заказ на выходные, с голоду не помрем.
– Хорошо. Мальчишки присматривают за тобой?
– Скорее, я за ними.
– Расскажи мне сказки, – сухо усмехается мама. – Не подпускай Лешу к плите. Ладно?
– Ни за что.
– Как они там вообще? Ты их не обижаешь?
Слабо улыбаюсь и морщусь из-за острой боли в ране на губе. Я знаю, что мама не самый чуткий и внимательный человек в мире, но еще я знаю, что она любит меня. И гномов тоже. Пусть и не говорит об этом так часто, как, возможно, хотелось бы. Она просто такая. Если я камень, то мама точно скала. Холодная и несокрушимая. По-другому и быть не может, ведь я ее часть.
– Их пятеро, мам. Попробуй обидеть.
– Ты у меня целой сотни стоишь, – говорит она, не помедлив ни секунды. – Передавай им большой привет. Ладно?
– Конечно. У Кирилла, кстати, недавно день рождения был.
– Правда? Что же ты не напомнила? А какое сегодня число? Боже! Я забыла поздравить Люду!
Мама продолжает взволнованно бормотать, перебирая даты. Она как всегда. Если что-то не связано с работой, то в ее голове это надолго не закрепляется. Слева мелькают столбики темно-бордового забора, а в просветах между ними можно разглядеть крыльцо креативного центра, на котором стоит один из близнецов. Темная куртка поверх серой толстовки, растрепанные волосы. Кажется, я догадываюсь, кто это, но лучше проверить. Вхожу во двор, из окон второго этажа раздается хор детских голосов.
– Мам, ты меня слышишь?
– Да, да. Я здесь.
– Мне уже пора, тут… одна заноза в заднице. – Последнюю фразу нарочно говорю довольно громко.
Вскинутая темная бровь и ехидная улыбка позволяют присвоить близнецу точный номер. Второй. Сто процентов. Тело охватывает мелкая дрожь волнения, но я насильно покрываю себя каменной оболочкой. Что бы Стас снова ни придумал, что бы ни сказал, меня не пробить.
– Задай всем, Риша, но если убьешь кого-то, мне не сознавайся. Так я смогу свидетельствовать в твою пользу в суде, – тараторит мама.
– Аналогично.
– Звони, если что.
– Ага, – бросаю я и убираю телефон в карман.
Поднимаюсь по ступеням, Стас облокачивается плечом о дверь, преграждая путь.
– Привет, – чарующе неторопливо говорит он.
– Привет, Стас, – безэмоционально отвечаю я.
– Ого! Ты узнала меня?! Вот это да! – сияет он. – День сразу же стал светлее. Не зря я вышел встречать тебя.
– Ошибаешься.
– Да ну? Ты… – Стас запинается и прищуривается, глядя на мои губы.
Опускаю голову и безуспешно пытаюсь открыть дверь. Почти невесомое прикосновение к подбородку потрескивает на коже мелкими электрическими разрядами, и я тут же шлепаю по наглой лапе. Стас наклоняется к моему лицу, в его взгляде читается искреннее беспокойство. А вот этого не надо.
– Что с губой? – настороженно спрашивает он, растеряв клоунскую жизнерадостность.
– Муж меня бьет, – отвечаю резко и еще раз дергаю за ручку двери.
Стас накрывает мою ладонь своей, мигом согревая замерзшие пальцы, и подступает ближе. Отворачиваюсь, яркий аромат мужского парфюма вперемешку с холодным воздухом немного кружит голову. Веки тяжелые и как будто колючие, слабость сковывает плечи и стекает липкой холодной слизью по плечам. Скорее бы уже вымотаться на тренировке и завалиться спать.
– Ты… замужем? – ошарашенно бубнит Стас.
– А ты бы в это поверил?
– С тобой? Да во все что угодно поверю. Серьезно, Риша. Что случилось? Выглядит… плохо.
– Стас, я шла пешком минут двадцать. Можно мне уже войти? Холодно.
– Да-да. Конечно, – сбивчиво произносит он и открывает дверь, придерживая ее.
– Спасибо, – киваю я и торопливо шагаю через холл к танцевальному классу.
Стас, разумеется, семенит следом, и мне хочется завыть от безысходности.
– Риша… – говорит он, догоняя меня.
– Ответ тот же, – отрезаю я.
– Я еще ничего не спросил.
– Хорошо. Спрашивай.
– Ты…
– Нет.
– Но…
– Нет.
– Просто…
– Нет! – твердо произношу я, остановившись.
Стас склоняет голову, явно собираясь поиграть в гляделки, но у меня не хватает сил даже на это. Сегодня я уже не игрок.
– Риша, я…
– Нет, – повторяю тихо, но уверенно.
Стас ждет еще пару секунд, но я молчу.
