Хранители Фолганда (СИ) - Иванна Осипова

и разрывается при мысли о сыне, но её хватило и на собственное смирение, и на поддержку семьи.

— Он там, потому что это нужно ему. А то, что Мальтус важен тебе для расследования… Так совпало.

— Ничего про Мальтуса не понятно и связь с магом неявная.

Они расцепили объятия, оставаясь едины и на расстоянии. Стихии сплетались в танце между ними.

— Мутный тип, — Шаун счёл, что может вмешаться. — Больше десяти лет живёт в столице. Приехал с неплохим капиталом и успел здесь накопить. Коллекционеры часто пользуются его услугами. Умеет старик достать ценные товары. Сам вроде бы откуда-то с юга, из-за внутреннего моря. Не бывал там, Стеф? А то бы порталом, туда-обратно, заодно узнали бы детали.

— За внутреннее море магам лучше не соваться, — Фолганд задумался о словах напарника, очень дельных и логичных. — Оттуда в старые времена пошла смута против таких, как я. Надо поговорить с Аспером, какие дела сейчас с наместником, как народ настроен. Предрассудки слишком сильны в людях.

Шаун удивился, что всегда решительный маг, не ухватился на возможную ниточку. Покопавшись в памяти, он вспомнил о слухах, ходивших вокруг дел в южной провинции. Было там какое-то нехорошее дело, только сейчас Энвар не мог вспомнить подробностей. Закончилось всё сменой наместника, подобранного не из числа местных жителей.

— Попробуем узнать через архивы в столице, — он не стал терзать мага вопросами.

— Пойду домой, — Вельда поцеловала мужа на прощание. — С девочками позанимаемся защитами.

— Они умницы, — улыбнулся маг. — Впрочем, как и их мама.

Улыбка чуть тронула губы Белки, глаза остались серьёзными.

— Фрейя стремительно набирает силу. Не представляю, что она сможет взрослой. Выжжет весь Фолганд, вероятно.

— Ей нужно особое внимание, — Стефан кивнул, и его тревожило будущее младшей дочери.

Оба вспомнили, что, появившись на свет, Фрейя уже была полна стихий. Стефан взял малышку на руки и ощутил её силу, увидел, как плотный кокон потоков закрывает дочь от опасностей этого мира. Восхитился и испугался. Особые силы требовали постоянного внимания от родителей, дисциплины и воли. И маг восемь лет сражался с непоседливой одарённой девочкой, пытаясь заранее предугадать возможные сложности.

Вельда ушла, а Фолганд, глядя в окно проводил жену взглядом. Она затерялась, свернув на соседнюю улицу, а к управе бежал человек в сером жреческом одеянии.

— Ещё не хватало! — слишком громко рявкнул маг.

Шаун подскочил на месте, округлив глаза, и не понимая, что случилось.

— К нам сейчас жрец пожалует.

— Держи себя в руках, Стеф, — усмехнулся в ус Энвар.

Спустя много лет они вполне могли шутить на тему жрецов, крипт и Дивного бога, но иногда Стефан впадал в мрачный сарказм или тихую злость при упоминании прошлых событий.

Жрец и правда влетел в кабинет без стука. На раскрасневшимся лице лежала печать тревоги и ответственности.

— Господа, в Доме Дивного бога совершено преступление! — неожиданно высоким голосом возвестил он.

— Убийство? — дознаватели задали вопрос хором и переглянулись, слишком необычное место выбрано для преступления.

— Слава ликам, нет! — жрец воздел руки к небу. — Но архивариус точно кого-нибудь убьёт сегодня. Поспешите, господа.

Дознаватели воспользовались порталом, переместив сразу и младших служащих со стражей. Жрец от такого приключения отказался, сторонясь мага. Память о прежних сложных отношениях между Стефаном Фолгандом и жрецами была ещё жива.

В Доме Дивного бога, на первый взгляд, ничего не изменилось. Жрецы свершали свои ритуалы, возносили молитвы Светлому Лику, а жители столицы подносили дары, пытаясь выторговать себе немного милости. Глядя на это, Стефан испытывал жалость к людям. Знали бы горожане, кому молятся. Боги Фолганда не знают милосердия. Единственный мёртвый бог, испытавший сочувствие, убит магом Стефаном Фолгандом.

Стоило группе из Управы показаться возле Дома, как несколько одинаково серых жрецов повели дознавателей к боковому входу. Дорога была знакома магу до мельчайших деталей, и теперь не забыл, где находилась приёмная Рюта Тарвита. Шаун о чем-то догадался и косился на мага, а Стефан решительно шёл за жрецами с каменным лицом. Время прошло, прошлое он оставил в прошлом.

24

И спустя время Скай во всех подробностях помнил, что произошло после того, как старик втолкнул его в тайную дверь под лестницей. В темноте он чуть не скатился вниз по узким каменным ступеням, удержался, сбежал, быстро перебирая ногами, оказавшись в маленькой пустой комнате или, скорее тюремной камере.

Когда-то отец показывал им с сестрой, как устроена тюрьма в Фолганде, и привёл в похожее место. Камеры были пусты, но Скай запомнил чувство подавленности и бесконечной тоски этого места. Для привыкшего к домашнему теплу и любви мальчика, новые ощущения стали потрясением, чего и добивался Стефан, желая раскрыть перед детьми разные стороны жизни. Скай всегда знал, что мир вокруг состоит не только из радости и хороших людей, но его никогда не касалась тёмная изнанка жизни.

Мальтус зажёг факел, обнажив светом цепи, подвешенные к стене. В немом изумлении Скай обернулся к старику и увидел, какое сияющее у того лицо. Подобные лица он видел весной на празднике Дивного бога. И только отец с мамой всегда избегали этого дня, печально смотрели на украшенные деревья в городе и никогда не водили детей к огромному костру на центральной площади. Вначале удивляло, почему все горожане радуются, а их семья закрывается в доме, пытаясь за делами забыть о дате, и вместо Стефана Фолганда у главного костра стоит маленький наследник лорда Аспера. Став старше Скай узнал историю про Кукловода и жрецов ревнителей лика.

И вот, старик радовался искренне и торжествующе. Не может быть! Он же не запрет его здесь?! А как же книга и задание? Сам Мальтус постоянно подгонял в исполнении, не терпел перерывов в занятии.

— Как я буду работать с книгой? — не удержался и спросил, пытаясь достучаться до разума старика.

— Вернёшься к заданию после наказания, — ворчливо ответил Мальтус, все мысли которого, похоже, были заняты совсем не книгой.

Голос антиквара дрожал от…нетерпения. Поняв это Скай испугался, предательски задрожали колени. Вероятно, впервые страх завладел им не в детских кошмарах, а в реальном мире, где он всегда чувствовал себя защищённым и свободным. Зло не касалось его. Под защитой отца и родового имени он не ведал бед.

Глубокое дыхание вернуло иллюзию контроля над ситуацией. Но что собирается делать с ним безумный старик? Память вывела из тени