Хранители Фолганда (СИ) - Иванна Осипова

днём. Прекрасный переплёт! А мальчишка не помрёт. Крепкая порода. Только глуп. Один фокус с шаром, благодаря вам, он и поплыл.

Сцепив зубы, Скай заставлял себя слушать, не пропуская ни одного слова. Хотелось сбежать вниз, наброситься на старика, вцепиться в горло в слепой ярости, но он обхватил себя руками, не давая свободы. Тело било крупной дрожью.

— Магия сработала хорошо. Сейчас, когда схема разрушена, ты должен быть очень осторожен. Не вспугни его. Я надеюсь, что его воля достаточно подавлена, — гость говорил отстранённо, словно размышлял. — К тому же голод. Всё, как ты любишь, старик.

— Не до конца. Нетерпеливый упрямец. Я занимаюсь дрессировкой каждый день. Успехи есть, но тяжёлый материал.

— Ничего, — в словах незнакомца почудилась усмешка. — К концу он обретёт смирение, зная твои способы.

— Скорее бы, — тон Мальтуса сменился на ворчливый. — Надоела его кислая мина. Выпорхнул птенчик из-под крыла мамочки с папочкой. Одни сопли, да страдания. Фу, как я этого не люблю!

— Я помню, — мрачно бросил молодой. — Повезло юнцу, что он Фолганд, и родился там, где не рыскают палачи тени. Повезло, что не маг. Редкостное везение. И рядом нет твоих богатых дружков. Или ты не удержался, вспомнил старые привычки? Впрочем, мне все равно, что случится с телом и душой мальчишки — развлекайся. Главное, чтобы работа была исполнена.

Смешок Мальтуса прозвучал в ответ многозначительно и ехидно.

— Знатно повеселились палачи в своё время. И нашему маленькому обществу кое-что перепало, — противный смешок повторился. — Что до Фолганда — вы же знаете, что меня это не интересует. Я люблю другие развлечения, — слова потекли патокой. —  А вы были забавный красивый мальчик. И такой же плакса, как молодой Фолганд. Но у нас нашлись и для вас средства.

— Можешь не напоминать! Держи деньги, старик, — прошипел незнакомец с надрывом. — И не зли меня! Ты забылся!

— Благодарю, — Мальтус сказал короткое слово так, что Скай, стоя наверху, почти увидел широкую улыбку на его правильном морщинистом лице. — И я рассчитываю заполучить книгу.

— Получишь, когда она станет мне не нужна, — незнакомец собрался уходить, но внезапно остановился. — Давно хотел тебе сказать, — его голос резко изменился от холодности к злой насмешке. — Ваше маленькое тайное общество изуверов больше не существует — я нашёл и уничтожил каждого. Ты последний, старик. Помни об этом.

Скай не помнил, как вернулся в маленькую комнату в башенке, как сел на узкую кровать, похожую скорее на деревянную лавку. Очнулся он, когда фонари погасли, а за окнами начинался хмурый дождливый рассвет. Рядом с ним в комнате были безумие и отчаянье. Руки, сжимавшие край постели, затекли.

Скай неожиданно вспомнил истории отца про белую пустыню мира Кукловода, где нет места надежде или теплу, и в эту ночь сам словно оказался там. Душа, проколотая сотнями ледяных игл, истекала кровью и слезами. Так вот, как оно бывает на самом деле, когда ничего нет и самого тебя больше не существует.

Первый порыв — бежать прочь из дома Мальтуса — прошёл. Злость на старика, на себя — глупого наивного мальчишку — затопила, и Скай начал задыхаться, заливаясь слезами. Каждое слово врезалось в память. Многое осталось тайной. Намёки и недомолвки, за которыми стояло нечто настолько ужасное и омерзительное, что он не мог об этом размышлять. Опасный незнакомец, несомненно, маг. Маргарита оказалась права.

Обманули и использовали. Как же он запутался и остался один на один с врагом в центре искусно сплетённой паутины. Жалкая мушка, а не Фолганд. Наваждение, дурной сон, полностью сломавший привычный мир, снова. Перед глазами плыли лица отца, мамы, сестёр. Что же он натворил? Для чего? Ради какой магии он порвал с семьёй? Издевательский тон старика звучал в ушах.

— Бездарность, — шептали искусанные в кровь губы Ская.

Проклятый старик! Обманул, что маг и может научить чувствовать стихии. Сплёл кокон из лжи и сказок. Можно не сомневаться — на отца и сестру наговорил, оклеветал. Следом пришёл стыд от осознания, что окажись Мальтус действительно магом, то Скай так и не осознал бы, какую боль причинил родным. А если бы и понял, то поздно. Да и теперь поздно. Предательство нельзя прощать. Он вспомнил лицо отца в день, когда ушёл из дома. Обхватил себя руками, вцепился пальцами до физической боли. Оскорбил отца обвинениями, позволил мерзкому старику унизить Стефана Фолганда. Презренный предатель собственной крови. Нельзя прощать. Сам себя приговорил. Домой дороги нет. Никаких надежд. Кому он нужен без магии, да ещё предатель недостойный доверия.

Упрямо сжал губы, подражая отцу. Есть только один путь. Он заслужит прощение семьи. Выпутается сам, разгадает загадку книги и победит врага, желающего использовать глупого мальчишку. Пусть ценой крови и жизни, но покажет, кто он есть.

— Я — Фолганд, — проговорил тихо и твёрдо.

Скайгард поднялся, покосился на камзол. Рано одеваться. Отец учил, как следует готовить себя, чтобы быть ловким и сильным, успевать реагировать на опасность. Не обязательно владеть магией, чтобы дать отпор. Долгие дни в библиотеке позволили слабости завладеть молодым телом. Пока книга не собрана, есть время это исправить. И Скай начал тренировку.

22

Решение было принято и Скай ощутил покой. Он знал, что делать дальше, поэтому спустился к завтраку готовый ко всему. Злость приглушила постоянный голод и душевную боль. Играя покорность и смирение, Скай сдержано поприветствовал Мальтуса, сообщив, что немедленно приступит к работе.

— Правильно, мальчик, — довольная улыбка растянула губы старика. — Ты сможешь стать моим учеником. Больше служения и кротости, если хочешь получить желаемое, — новые неприятные нотки в тоне Мальтуса заставили насторожиться. — Запомни, я не люблю дерзости и слёз.

— Моих слёз вы точно не увидите, — Скай успел опустить голову к тарелке с очередной серой дрянью, которой его кормили каждое утро и вечер.

Мальтус молчал, а Фолганд корил себя за неосторожные слова. Хватило бы терпения ничем не выдать себя. Нельзя дразнить врага, когда находишься в самом логове.

Скай вернулся к книге. Радость от исследования была похоронена ночью, когда он узнал правду. Мальтус верно заметил, что переплёт книги хорошеет с каждым днём. Синий бархат обретал цвет, а оттиск ворона становился чётче. Подумав, Скай пришёл к выводу, что книга каким-то образом связана с Фолгандами, и пересмотрел её с самого начала, новым взглядом, не