Акулы шоу-бизнеса - Сергей Александрович Ермаков

Татьяна ехала на студию, ведя машину одной правой рукой и держа в левой сигарету. Встреча с Владимиром Исааковичем сильно потрепала ее нервы, и, покуривая, она успокаивалась. Хотя в машине и был кондиционер, но Татьяне больше нравилось подставлять лицо встречному ветру и стряхивать пепел в открытое окошко автомобиля. Остановившись у светофора, она скосила глаза на фото Анжелики в купальнике, которое лежало на сиденье рядом с ней.

Фигурка у нее была просто безупречной. Осиная талия, эффектная грудь, ножки ровные и стройные, осанка королевы — все как по спецзаказу выполнено, а досталось это богатство такой беспринципной «лисице». Татьяна мельком взглянула на адрес — Новокосино. Хороший райончик, просторный, жаль только, что метро нет, не построили пока. Но, наверное, такой проныре, как Анжелика, на автобусе или в метро ездить не приходится — на машину она себе, украв у Татьяны ее новый альбом, заработала.

Сзади пронзительно засигналили, и Татьяна заметила, что на светофоре давным-давно уже горит зеленый свет. Она тронулась с места, ее обогнал мужик на старом джипе, который трещал, как консервная банка. Видимо, этот мужик очень торопился и злился на нерасторопную хозяйку «Лексуса», потому что не преминул крикнуть, обгоняя ее:

— За рулем «звезда», не идет езда!

И сам рванул вперед, петляя между машинами на проспекте. Татьяна рассмеялась в ответ, но внезапно ей стало грустно. Может быть, от этой фразы, а может быть, и совсем не поэтому эйфория победы над жадным Кацем сменилась вдруг отчаянием и скукой. Ну, сумела достать она адрес Анжелики, и что теперь? Одна она к ней в гости не заявится, потому что, как оказалось, Анжелика вооружена, да наверняка у нее есть какой-нибудь ухажер, не исключено, что тот самый, который представлялся Святогору перекупщиком краденого аудиоматериала, или другой — не важно. А Святогор рассказывал, что на вид этот самый перекупщик, кому он отдавал музыкальный материал Татьяны, — типичный провинциальный бандюга, кому голову отрезать человеку, что хвост кобыле, — все равно. У него тоже, наверное, оружие имеется.

Как выяснилось, помощники из Святогора и его соседа-физкультурника, как любил выражаться сам Гриша, — как из овечьего хвоста пулемет. Так что на них рассчитывать не приходилось.

И отец ее не хочет ей помогать, говорит, я сам все сделаю. Но не может Татьяна ждать, когда проблема решится сама собой. Если бы была у нее такая натура, то вряд ли бы она добилась того, чего добилась в жизни к своим двадцати с небольшим годам — квартиры в Москве, шикарной машины и всероссийской популярности. Нет, все равно она найдет выход из сложившейся ситуации, чего бы ей это ни стоило.

Веня был доволен работой Краба, который сумел разоблачить предательство в их рядах. Украинский заводик под Львовом взял под свой контроль лично Веня. Он оставил на месте управляющего бородатого немого Тараса, который поклялся служить новому хозяину верой и правдой. Гоша Граммофон за свое предательство и жадность к деньгам был разжалован в «рядовые» и сослан в Сибирь для работы на каком-то из штамповочных заводов в качестве мастера цеха. Но Гоша и этому был рад — хорошо, что не убили, а только унизили.

Рома Валидол и его компаньон, которого Краб назвал Ди Каприо и которого на самом деле звали Дима Шуруп, стали уважительно относиться к Крабу, приняли его как равного. Жаловались, что теперь им приходится пахать за двоих — за разжалованного в начальники склада Львовича и за сосланного в Сибирь Гошу Граммофона. Кадров не хватало. Абы кого ведь не поставишь за производством и поставками следить; со стороны, дав объявление в газету, не возьмешь. Как ни крути, а чужие люди могут и подставить, могут и конкуренты или менты своего «казачка» заслать, поэтому надо растить смену в своем коллективе.

И вот Крабу представили человека, которого Веня наметил поставить на место разжалованного Львовича. Краб прибыл по вызову Вени в его кабинет и увидел, что Веня не один — перед ним сидит на стуле какой-то молодой человек с подозрительно знакомой стрижкой затылка. Молодой человек повернулся и замер, приоткрыв рот. Краб тоже малость опешил — в кабинете у Вени сидел тот самый Яша Лепкин, владелец киосков возле станции метро «ВДНХ», которому он надавал по шеям, запихал в его же собственную машину, а потом выведал у него местоположение склада с контрафактной продукцией.

— Вот, знакомься, Яша, это Петруччо, — сказал Веня, — настоящий терминатор, хоть на вид так и не скажешь. Да ты не бледней так, бить тебя он не будет, если, конечно, ты нормально будешь работать.

Краб протянул обомлевшему Яше руку и крепко сжал ее, глядя прямо в глаза. Лепкин был далеко не глуп, понял тайную подоплеку этого крепкого рукопожатия и благоразумно промолчал о том, что раньше Краб и Яша уже встречались.

— Думаю его на место Львовича посадить, — пояснил Веня, — парень давно на нас работает, зарекомендовал себя хорошо, пора ему дать немного служебного роста.

— А не слишком ли молод? — спросил Краб, садясь на всякий случай между Веней и Яшей Лепкиным, который может бестолково ляпнуть что-нибудь ненужное.

— Ну что ты? — усмехнулся Веня. — Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет. Тем более я пока его беру на испытательный срок, а там видно будет.

Краб и Лепкин вышли из кабинета Вени вместе, дошли до туалета, куда Краб открыл двери, и легонько подтолкнул Яшу внутрь, чтобы сделать ему внушение. Он еще не знал, чем будет объяснять свое появление в «пиратской» среде, но Лепкин его опередил и сам начал спрашивать, когда они оказались один на один:

— Значит, тогда, когда вы меня захватили, это была проверка? — жалобно пропищал Яша. — Вы меня проверяли, смогу ли я сохранить тайну о том, кто заправляет нашим бизнесом? И выходит, что я не прошел эту проверку, я все выдал. Но почему же тогда Веня двигает меня наверх?

— Потому что я ничего Вене не сказал о том, что ты мне все выложил, как на духу, — многозначительно ответил Краб, — не стал я ему ничего говорить. Я увидел, что ты парень толковый, а временные слабости у всех бывают. Но считай, что это тебе от меня аванс, и никому не рассказывай, что я тебя проверял. Забудь этот случай, как дурацкий сон, и тогда я тебя не выдам.

— Хорошо, хорошо, — с готовностью закивал Лепкин, — я буду стараться!

Краб вышел из офиса, сел в «БМВ», который остался у него в пользовании, и пощупал в кармане плотную пачку стодолларовых купюр — пять тысяч баксов премии, которые ему выдал Веня за разоблачение «крысы» Гоши Граммофона в их рядах.

В Москве деньги так и липли к рукам Краба, да только не особо нужны они были ему, потому что понимал он — эти пять тысяч как раз из числа тех, что не получила его дочь Татьяна с продажи альбома, который она записала. Поэтому он и решил эти деньги дочери отдать. Позвонил ей на мобильный, но она не отвечала — то ли не слышала, то ли обиделась. Краб знал: его дочь обязательно постарается сама влезть в какую-нибудь передрягу, поэтому хотел с ней встретиться и поговорить. Но Татьяна трубку не брала.

И тогда Краб решил позвонить в Североморск в свою бригаду. Он набрал номер дежурного своей части, хотел узнать, как дела в бригаде, может, случилось чего, пока он отсутствовал. Трубку поднял тот самый капитан третьего ранга Сухоруков, который дежурил и в тот раз, когда Крабу звонила дочь. Он сразу узнал, кто звонит, и сообщил, что у него для Краба есть кое-что сообщить.

— Слушай, блин, тут с утра пораньше приходит такой амбал, явно не местный, — начал свой рассказ Сухоруков, — и спрашивает мичмана Карабузова. Я ему, так, мол, и так, говорю, в отпуске Петр Петрович, что передать, когда приедет, кто спрашивал, блин? А он мне вместо ответа твое фото подсовывает и спрашивает — это мичман Карабузов? Я глянул — вижу, фото сделано, похоже, с камеры наружного наблюдения. Чую, тут что-то нечисто, и говорю, мол, да, это он. Я ведь помню, что у твоей дочери были неприятности в Москве, а этот амбал явно москвич — квакает, блин, как лягушка. Ну, думаю, скажу, что ты — Карабузов, пока он у себя в глухой деревне под Вологдой рыбачит… Слушай, Краб, а жена его опять пошла по рукам, Петровичу рога наставляет. Муж за порог, она ему на голову рог! Слушай, а может, зря я этому амбалу так сказал, а?

— Нормально сказал, — ответил Краб, — опиши мне, как этот амбал выглядел?

Капитан третьего ранга Сухоруков обладал хорошей зрительной памятью, поэтому с его слов Краб почти сразу узнал того самого Вениного кабана, любителя безалкогольного пива, которого он отделал в приемной у Львовича. Стало быть, Веня решил проверить, на самом ли деле он тот, за кого себя выдает, — заслал в Североморск разведчика. То-то не было видно кабана два последних дня в офисе! Хорошо еще, что ему попался в батальоне сообразительный капитан Сухоруков, а если бы кто другой был в это время дежурным, то и «спалился» бы Краб, расколол бы Веня его инкогнито. Возможно, тогда вместо премии выписал бы ему сегодня всемогущий Веня «припарки» по почкам и «укол» ножом в брюхо. Но вышло все успешно, сообразительный Сухоруков подыграл ему, и, похоже, удача была пока на стороне Краба.