Игрушка для негодяя - Арина Арская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты ему не будешь звонить! Он не должен знать! — меня трясет в панике. — Нет!
— Как женщина женщину я хочу поддержать твое решение, — Настя слабо и извиняюще улыбается, — но, как дочь своего отца, я говорю тебе, что он должен знать.
— Это не его ребенок, — неуверенно качаю головой.
— Яна, я же вижу, что ты врешь.
Фыркаю, пячусь в комнату и обессиленно опускаюсь на диван, нырнув лицом во вспотевшие ладони.
— Яна, это ведь такая радость, — Настя присаживается рядом и обнимает меня. — Ну, что ты! Я бы вот не отказалась от пупсика.
— Рановато тебе пупсиков заводить, — хрипло отзываюсь я. — Тебе об учебе надо думать.
— Ну какая теперь учеба? — она беззаботно смеется.
— Я тут беременна, — серьезно смотрю в глаза восторженной Насти. — Не ты. И папе твоему мы ничего не скажем. Он не будет рад.
— Будет. Очень даже.
— Нет.
— Да, — Настя медленно кивает.
— Твой отец… — я выдыхаю и отворачиваюсь.
Не стану я при дочери обкладывать Родиона оскорблениями и матами и посвящать ее в то, что он видел во мне потенциальную содержанку.
— Ладно, — заговорщически шепчет Настя. — Согласна, не я должна говорить папе о твоем интересном положении, а ты.
— Тесты могут и ошибаться.
— Сразу пять?
— Может, партия бракованная.
— Сомнительно, — Настя проводит ладонью по моей макушке. — Ты не рада?
— Я растеряна. Я не готова, и твой папа… — я опять замолкаю и скрежещу зубами от бессилия в сложившейся ситуации.
— Козел, — Настя скрещивает руки на груди. — Если он не заслужил у тебя доверия, то это очень грустно. Я в нем разочарована. У меня нет слов!
В замочной скважине поскрипывает ключ, и я в холодном ужасе подскакиваю на ноги. Метнувшись по кругу загнанным зайцем, жмусь к окну, и через минуту в комнату, разувшись на пороге, входит мрачный Родион. Сипло выдыхаю, пряча руку в карман, в котором лежат положительные тесты, и сглатываю ком тошноты.
Глава 23. Новая переменная в уравнении
С таким лицом, с которым вошел в комнату Родион, убивают врагов. Сердце у меня сжимается, покрывается ледяной корочкой и падает в пятки, и я еще крепче стискиваю тест-полоски в кармане. Я при пытках ничего ему не скажу. Представила, как он с такой рожей заглядывает в колыбельку, и слышу фантомный детский плач, полный страха.
— Доброго дня, Яна, — сухо здоровается он.
Я в ответ что-то там кряхчу и сглатываю ком тошноты.
— Поехали домой, — он переводит взгляд на Настю, которая нетерпеливо поглаживает коленки и взбудоражено смотрит то на меня, то на отца.
— Вам надо поговорить, — она широко улыбается.
— Нам не о чем говорить, — холодно и отстраненно заявляет Родион.
— Вот согласна на все сто процентов, — твердо киваю.
Лучше бы я молчала, потому что незваный гость пронзает меня насквозь злым и черным взором, от которого мне становится дурно.
— Нет, очень даже надо поговорить! — Настя встает и поджимает губы.
— В машину, бегом! — Родион повышает голос.
— А ну, не ори! — рявкаю я.
— Скажи ему! — взвизгивает Настя. — Или я сама скажу! Устроили тут друг на друг обидки, как дети малые!
Родион хмурится, оглядывает нас внимательными глазами и подозрительно на меня щурится:
— Что ты должна мне сказать?
— Ничего.
— Так я и думал.
— Да ладно?! — Настя, всплеснув руками, разочарованно глядит на меня, а затем хищной куницей кидается в мою сторону.
Лезет мне в карман, а я ее пытаюсь мягко оттолкнуть от себя, и в неловкой, но отчаянной борьбе она успевает вытянуть из моего кулака одну полоску и швыряет ею в удивленного Родиона. Тест, угодив ему в лоб, падает на линолеум к его ногам.
— И что это? — он непонятливо моргает.
Я переглядываюсь с обескураженной Настей, и она охает:
— Серьезно?!
Из меня вырывается нервный смешок, и вместе с ним нарастает желание опорожнить желудок. Зажимаю рот и, метнувшись мимо Родиона, запираюсь в ванной комнате на щеколду дрожащими руками и со всхлипами склоняюсь над унитазом. Что же мне так не везет?! Срок-то маленький, а выворачивает так, будто я уже на месяце шестом! Тут и теста ДНК не надо, чтобы понять — я точно залетела о Родиона. Какой он вредный, такая и беременность меня ждет.
Вытираю губы туалетной бумагой от слизи, спускаю воду в унитазе и приваливаюсь к стене. Я знатно влипла и даже думать не хочу, что теперь ожидать от Родиона и как мне с ним бороться, чтобы защитить себя, ведь я ему не доверяю после разговора в отеле. Он не хочет усложнять себе жизнь, и его устраивает одиночество богатого вдовца, который стремится и от взрослой дочери избавиться, чтобы она ему не мешала.
— Яна, — звучит глухой голос Родиона за дверью.
— Уходи, нам не о чем говорить.
— Ты беременна?
Бьюсь затылком о стену и, тихо ойкнув, прикладываю ладонь к ушибу.
— Ты же говорила, что бесплодна.
— Что?! — я в презрении смотрю на дверь. — Не говорила я такого! А если ты о разговоре на кухне о детишках и проблеме, которая была во мне, а не в Сергее, то был сарказм! Сарказм, Родион! Тебе известно такое слово?!
— Яна, выходи и поговорим.
— Я не от тебя беременна! — вскрикиваю я и замолкаю, обиженно скрестив руки на груди.
— А от кого? — спокойно интересуется Родион и постукивает по косяку.
— От соседа, — цежу сквозь зубы.
— Вероятно, это тоже сарказм?
— Это мой ребенок и отца у него нет. Всё! Проваливай! Мне от тебя ничего не нужно!
Раздается глухой удар о стену, от которого я съеживаюсь, и жалобно всхлипываю.
— Отлично, папуля, — фырчит Настя, — ты просто мастер переговоров с беременными женщинами.
— Настя! — рычит Родион, и я вскидываюсь.
— Не ори на нее!
— Прежде чем ты, па, скажешь очередную глупость, хорошенько подумай, —
