Прости, если сможешь (СИ) - Морейно Аля

— Ладно, Крис, увидимся. Пойду развлекаться с детьми. Ты тоже найди себе занятие по душе.

Я взял за руку Милу, и мы втроём пошли туда, где играли дети. Скоро должны были накрыть обед.

Нагонявшиеся и утомлённые дети улеглись спать ещё засветло. А у взрослых тусовка набирала обороты. Уложив Милу, Аня вышла на улицу и села на лавочке что-то читать в телефоне. За целый день мы с ней перекинулись едва ли десятком фраз.

— Пойдём ко всем? Там весело.

— А вдруг Мила проснётся?

— Откроем двери в комнатах. Дима услышит — позвонит мне. Не волнуйся, ты даже не представляешь, как он заботился о сестре, когда она у меня жила. Он был моей палочкой-выручалочкой.

— Да, Дима у тебя очень серьёзный и надёжный. Даже немного удивительно, всё-таки он рос один в семье. Такие дети часто избалованные.

— Честно говоря, я сам не ожидал. Мне кажется, после смерти родителей он сильно изменился.

— А как у вас с ним?

— Хорошо, не жалуюсь.

— Он называет тебя папой?

— Не всегда, но всё чаще.

Я улыбался. Диму я любил, как родного, и был счастлив, что мы с ним поладили. Думаю, не последнюю роль в этом сыграла Аня. Она на него очень хорошо влияла и была для мальчика беспрекословным авторитетом. Иногда мне даже казалось, что если бы Диме предоставили возможность выбирать, с кем из нас двоих жить, то он выбрал бы её.

Я зашёл в дом, взял Анину тёплую кофту, открыл комнаты и закрыл дверь на улицу.

— Ты не замёрзла?

Накинул на неё кофту.

— Спасибо, немного. Вечера ещё прохладные.

— Так что, тут посидим или пойдём ко всем?

— Я должна туда пойти?

— Было бы хорошо. Хотя бы ненадолго. Хочешь, потом к реке прогуляемся?

Она пожала плечами и поднялась. На площадке вовсю уже гремела музыка, и разгорячённые алкоголем сотрудники выплясывали, кто на что гаразд. Когда заиграла медленная мелодия, я попытался пригласить Аню.

— Потанцуем?

Она отрицательно покачала головой.

— Хочешь, прогуляемся?

— А тебя не хватятся?

— Надеюсь, они даже не заметят моего отсутствия.

— Ты вовсе не обязан меня развлекать. Я вполне хорошо могу провести время сама в домике. Тебя, наверное, девушка ждёт. Я за Димой присмотрю, можешь идти к ней.

— Никто меня не ждёт.

— Разве? А Кристина? Она очень красивая. Судя по злобному взгляду в мой адрес, у неё на тебя далеко идущие планы.

— Да, она мечтает выйти за меня замуж. Только мы с ней давно расстались.

— Странно.

— И, кстати, ты гораздо красивее.

Мы шли молча. Аня смотрела на небо. Я помнил, что она любила разглядывать звёзды. Когда-то мы могли часами выискивать созвездия, сверяясь по карте.

— Найдёшь Дракона?

— Это легко. Хвост — между Медведицами, а вон и голова.

Она подняла руку вверх, указывая, куда смотреть.

— Точно!

— А Лиру?

— Конечно, вон, рядом с головой Дракона яркая звезда. Это — Вега, рядом с ней параллелограмм из маленьких звёздочек — Лира.

— Всё так же любишь звёзды?

— Угу.

Мне было неожиданно хорошо. Тревожные мысли, которые не давали покоя в последнее время, будто затаились, ушли куда-то на второй план. Рядом шумела река, стрекотали цикады, где-то вдали играла музыка. Мне давно не было так спокойно.

— Может, вернёмся уже? Я волнуюсь, как там Мила.

— Давай, раз волнуешься. Устала?

— Немного. Насыщенный был день. Спасибо, что привёз нас сюда.

— Хочешь, каждые выходные будем выбираться за город?

Аня пожала плечами.

— У меня скоро отпуск, мы с Милой уедем к родителям.

— Может, лучше ко мне на дачу? И Диму возьмите с собой. Дети в море накупаются, закалятся. Я помню, что у твоих частный дом и хороший воздух, но моря-то нет. О продуктах не беспокойся, я организую доставку. Когда смогу, буду к вам приезжать и помогать тебе.

— Море — это очень соблазнительно, конечно. Но как-то неудобно.

— Соглашайся. Кому, как не моим детям, проводить лето на моей даче? Тем более, что дом пустует, вы точно никому не помешаете. Хочешь, подругу с собой возьми, чтобы было веселее. Или родных пригласи. Подумай.

Глава 32

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Максим

Июнь заканчивался. Наконец-то мне удалось наладить работу фирмы Данила. Конечно, не обошлось без проблем, но теперь с новым управляющим всё заработало, как часы. Наш с отцом бизнес периодически трепал нервы и вынуждал меня буквально жить на работе, но такова была его специфика.

Как бы я ни был занят в офисе, я старался выкраивать время на общение с детьми. Аню я видел теперь только по выходным, от Димы знал, что они часто с Еленой Степановной встречались и гуляли вместе по вечерам в будни. Ловил себя на том, что скучал не только по дочке, но и по её маме.

Дима с Милой играли тихонько в комнате в ожидании обеда и предстоящего похода в зоопарк. Я сидел на кухне, наблюдая, как Аня крутилась возле плиты, заканчивая с готовкой.

Она очень изменилась за годы, что мы не виделись. В узких джинсах и облегающем топе это было особенно заметно. Из худенькой девочки она превратилась в аппетитную женщину. Немного поправилась, округлившись там, где надо, и стала ещё соблазнительнее. Что бы ни думал о ней мой мозг, а член рядом с ней всякий раз оживал и отправлял в голову очень горячие импульсы.

Она крутилась совсем рядом — можно было протянуть руку и погладить её ягодицы или схватить в охапку и усадить к себе на колени. Или вовсе сделать один шаг, посадить её на столешницу и… Я ведь совсем не помнил, каково это — быть внутри неё. И очень, очень хотелось попробовать.

Но она держала меня на таком расстоянии, что я не представлял, можно ли в принципе преодолеть его за человеческую жизнь.

— Аня, — она обернулась. — Как думаешь, ты могла бы меня когда-нибудь простить?

Она убавила огонь под кастрюлей с борщом, повернулась и серьёзно посмотрела на меня в упор.

— Это всё очень сложно. Что ты подразумеваешь под словом “простить”?

— Понятно, что забыть, как будто ничего не было, невозможно. Но может, отпустить обиду, перешагнуть через то, что случилось, и попробовать начать всё сначала?

— А ты сам бы смог?

— Не знаю, — у меня не было ответа на этот вопрос. — Но я хотел бы попробовать. А ты?

Какое-то время она молчала.

— Не знаю. “Отпустить обиду” и “попробовать всё сначала” для меня — совершенно разные вещи. И обе кажутся утопичными.

— Давай начнём с чего-то.

— Это трудно.

— Если я помогу? Можем вместе обратиться к психологу? Говорят, многим парам помогает. Хочешь, я найду специалиста?

— Это очень дорого. И мы — не пара!

— Мы ею когда-то были! О деньгах не думай, у меня их достаточно.

Она пожала плечами. Не отказывалась, не выстраивала вокруг себя оборонительные сооружения. Я встал и взял её за руки. Она напряглась.

— Ты меня боишься?

Кивнула.

— Меня в принципе или прикосновений?

— Не знаю. Скорее, прикосновений.

— А других мужчин? У тебя же наверняка был кто-то за эти годы.

— Я пыталась, но у меня не получилось.

— Расскажешь?

— Нет, это слишком личное.

Я не решался давить на неё, совершенно не представляя, какие следы оставили у Ани в голове события шестилетней давности и какая часть негативных воспоминаний посвящена именно мне.

Что означала фраза, что она пыталась, но у неё не получилось? Она с тех пор стала бояться мужчин? Или у неё остались какие-то физиологические осложнения? Я же даже не знал, как она рожала Милу — естественным способом или через кесарево сечение. Может, ей нужно было какое-то лечение, на которое не было денег?

В день, когда Ане исполнялось 25 лет, я пригласил её в ресторан и приготовил подарки, но боялся, что она откажется их принимать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поднялся к ней с нарядной коробкой и цветами. Я помнил, какие она любила. И, судя по реакции, её вкусы не изменились. Ещё в прошлую нашу встречу я понял, что, как когда-то давно, теряю от неё голову. Как увидел её сегодня красивую, в нарядном платье, залип.