Слепой в зоне - Андрей Воронин

– Нет, я поеду.

– Тогда я отказываюсь вести его дело.

– Но почему?! возмутилась Анжелика, готовая броситься на адвоката и разодрать ему в кровь лицо своими отточенными ногтями.

– Я не могу работать, когда мне мешают. Не выношу скандалов, криков и слез. Если мы поедем вместе, знайте, мы приедем ко мне домой. Но никак не в СИЗО, не в прокуратуру.

Непомерно грузный, Петров вальяжно вышел во двор, сел в машину и уехал.

С кем адвокат говорил, с кем встречался этой ночью, ни Артур, ни Анжелика не знали. Он не звонил им, не пытался о чем-либо предупредить, а объявился лишь утром, уставший, но вполне довольный собой. Охранники спали внизу, в гостиной, расположившись на многочисленных диванах. Они моментально вскочили, лишь только Петров вошел в дом. Иван Ануфриевич не удостоил их ни малейшим вниманием, сразу поднявшись на второй этаж.

Анжелика и Артур вообще не ложились спать. Анжелика, правда, вздремнула, сидя в кресле. А вот Шанкуров-старший не сомкнул глаз, выкурив не только свои сигареты, но и позаимствовав пачку из запасов брата, резонно рассудив, что эти запасы не скоро понадобятся Аркадию.

– Невеселые дела, – с улыбкой проговорил Петров.

Анжелика смерила его "недовольным взглядом:

– Это я и без вас знаю.

– Вы виделись с ним?

– Он до сих пор пьян, – Иван Ануфриевич произнес это без тени возмущения – так доктор констатирует состояние здоровья больного. – Да и переговорить нам пока толком не позволили, но он передал вам записку. Анжелика трясущимися руками развернула свернутый листок и прочитала: «Только я знаю все, без меня ты ни черта не сделаешь, денег не получишь, поэтому и должна любыми путями вытащить меня отсюда».

– Что ему грозит?

– Те трое, кого он сбил, старик и дети, мертвы, – продолжал благодушествовать адвокат. – Майор ГАИ, слава Богу, пришел в себя и, кажется, умирать не собирается. Пока… Значит, по совокупности… – адвокат закатил глаза и беззвучно зашевелил губами, подсчитывая минимальные и максимальные сроки статей. И в том и в другом случае получалось слишком много, чтобы в открытую сказать об этом Анжелике, ведь она и слышать не хотела ни о чем другом, как о немедленном освобождении Аркадия Геннадьевича из-под стражи.

– Что ему светит?

– Значит так, – тон адвоката стал деловым, – месяца полтора уйдет на следствие, за это время, как знаю по собственному опыту, мне удастся обработать большинство свидетелей. Но, как всегда, найдется пара идиотов, считающих, что они в состоянии спасти мир…

– Когда я смогу его увидеть?

– Думаю, дня через три. Это в лучшем случае. А скорее всего, вас к нему и не пустят. Следователь ему попался слишком принципиальный. Его недавно обидели, вот он и решил отыграться на вашем муже.

– Во сколько все это обойдется? – поставил по-своему вопрос Артур, измерявший собственное и чужое счастье, равно и несчастье, деньгами.

– В четверть миллиона, – не задумываясь и не моргнув глазом, ответил Петров, – и это еще очень дешево.

– У тебя есть деньги? – обратился Артур к невестке.

– Таких денег у меня нет.

– Я не смогу тебе помочь, Анжела, – Артур поднялся и подошел к адвокату. – Надеюсь, вы понимаете, Иван Ануфриевич, что работать придется почти на голом энтузиазме? Это потом, когда Аркадий выйдет, он сможет с вами рассчитаться.

– Если сможет, – хохотнул Иван Ануфриевич.

– Если захочет, – осадила его Анжелика.

И тут выяснилась довольно любопытная вещь. Анжелику больше интересовало не то, сколько лет заключения грозит ее мужу, хотя бы по минимуму, а в каком следственном изоляторе он находится и номер камеры. Петров с подозрением посмотрел на нее и поинтересовался:

– Уж не собрались ли вы устроить ему побег?

Женщина рассмеялась.

– А это возможно?

– Я бы не советовал, – покачал головой Петров.

– Почему?

– Если бы он был маньяком, насильником, то я даже настаивал бы на этом. Но бизнесмену, тем более банкиру, покидать таким образом следственный изолятор глупо, потому что он никогда не сможет получить доступ к своим деньгам, – затем на губах Ивана Ануфриевича появилась лукавая усмешка. – Ага, я вас понял, – он погрозил пальцем Анжелике, – он бежит – ему свобода, а деньги – вам?

Артур Шанкуров, посчитав, что его братский долг исполнен целиком, решил поехать домой немного отоспаться. А Анжелика осталась с адвокатом Петровым.

Она видела, что это человек, идеально устроенный природой для своей профессии.

Его абсолютно не интересовали моральные устои клиента, прав он или виноват. Он ориентировался не столько даже в законах, сколько в малых и больших лазейках, имеющихся между ними.

– Вы человек бывалый, – вполголоса сказала Анжелика, когда они с Иваном Ануфриевичем вышли на улицу, где никто не мог их подслушать при помощи аппаратуры.

– Да уж, бывалый, – подтвердил адвокат.

– И как свои пять пальцев знаете следственный изолятор, – Анжелика с некоторой запинкой выговаривала название учреждения, которое еще совсем недавно, до беседы с адвокатом, называла «тюрьмой».

– Знаю.

– Вы сможете узнать, кто из надзирателей наблюдает за камерой мужа?

Адвокат пожал плечами.

– В общем-то это дело не очень сложное и даже не очень дорогое.

– Помогите мне связаться с надзирателем! – потребовала Анжелика.

– Помогу, почему же не помочь? Только пообещайте, что никаких лобзиков, напильников передавать мужу не будете. И цианистого калия – тоже.

– Я не дура.

– Ну вот и чудесно. А так, пару каких-нибудь безделушек, которые скрасят вашему мужу существование в камере, вы передать сумеете. Договорились?

– Без глупостей, обещаю.

Мучительно медленно прошло полтора суток. За это время Анжелике успел позвонить полковник Сазонов, он уже знал, что случилось с Шанкуровым, сюжет о гибели ветерана и его внуков под колесами «мерседеса» показали в программе новостей. Нимало не стесняясь того, что разговаривает с женщиной, Сазонов выложил весь свой запас матерных слов. Даже не делясь друг с другом своими подозрениями и опасениями, Анжелика и полковник Сазонов пришли к единому выводу, что без Шанкурова сделку до конца не довести. Только он знает, кому предназначается ядерный фугас, только он сможет получить деньги и, как они думали, обеспечить его вывоз за границу.

– Значит так, красотка, – полковник Сазонов стал чересчур фамильярным, – ты обязана сидеть тихо, но при этом сделать так, чтобы он смог связаться со мной.

– Я уже думала об этом и сумею сделать так, чтобы он выкрутился.

– Только смотри не напортачь, это в твоих интересах.

– Я уже все продумала. Он сумеет с вами связаться и скоро окажется на свободе.

– Я не спрашиваю, каким образом, – зло рассмеялся полковник Сазонов, – но если все сорвется, лучше бы тебе не родиться на этот свет.

– Все пройдет отлично, – заверила его Анжелика так беззаботно, точно речь шла о загородной прогулке:

Анжелика извелась ожиданием. Цифры на табло электронных часов меняли свои очертания слишком неспешно, чтобы Анжелика могла оставаться спокойной. Но как ни долго тянется время, нужный момент обязательно наступает. Женщина вышла на крыльцо, и тут ухе Владимир Петрович почувствовал, что перед ним, охранником, настоящая хозяйка. Взгляд ее был требовательным и властным.

– Поехали!

Она села на заднее сиденье джипа. А Владимир Петрович устроился за рулем.

Он не знал, почему хозяйка решила именно его использовать в качестве шофера, он никогда этим специально не занимался. Но хозяевам не задают лишних вопросов, от. них только получают деньги и указания. Хочешь – служи дальше, нет – уходи.

– Куда? – Владимир Петрович, подъезжая к развилке, взялся за переключатель поворотных сигналов.

– Налево, – Анжелика не спешила называть конечную цель их путешествия.

Когда машина совершила еще с десяток подобных поворотов, Владимир Петрович догадался, куда они направляются. В свое время он послужил и в КГБ, и в МВД и поэтому прекрасно знал систему спецприемников-распределителей и следственных изоляторов. Оказавшись за три квартала от спецучреждения, он уже перестал уточнять маршрут. Но Анжелика обратилась к нему раньше, чем он предполагал:

– Все, стоим.

Потянулись минуты молчаливого ожидания. Охранник ни о чем не спрашивал, Анжелика ни о чем не заговаривала. Она лишь всматривалась в улицу сквозь имевшее зеркальное покрытие стекло джипа. И тут охранник заметил стоявшую метрах в двадцати – двадцати пяти машину адвоката Петрова. Тот как ни в чем не бывало сидел в автомобиле, не подавая и вида, что кого-то ждет. Не желая, чтобы хозяйка посчитала его слишком любопытным, охранник, будто невзначай, покосился в зеркальце заднего обзора. На коленях Анжелики стояла сумка. Женщина нервно теребила пальцами кожаный ремешок ручки.