Невольник - Марина Владимировна Добрынина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стою, глазами хлопаю. А я? А со мной что?
Меня бесцеремонно хватают за руку и стаскивают со сцены. Я все еще немного оглушен и плохо понимаю, что происходит. Прихожу в себя уже в закрытых носилках. Сижу в них, поджав под себя колени. Причем, прошу заметить — у меня это получилось непроизвольно. Да, надо бы поскорее вернуть свой облик, а то еще немного, и я начну вести себя, как женщина. Пока утешаю себя тем, что это — от страха. Хотя и страх — не такое уж утешение. Окна носилок закрыты шторками, пытаюсь выглянуть, но чуть не получаю по носу. Сам даже не понимаю — от кого. Кажется, там всадник рядом. Не уверен.
Хотя… все закономерно. Султан купил себе новую наложницу, и нечего ее разглядывать кому попало. И вообще, я же скромная девушка. Или нескромная? Учитывая то, как я бодро обнажался на сцене, сейчас не знаю, что и сказать.
Носилки ощутимо трясет. Если бы кто спросил мое мнение, я бы предпочел прогуляться верхом или пешком. Но кого здесь интересует мое желание? Вот даже любопытно, еще недавно я страшно переживал по поводу того, что являюсь вещью, а сейчас меня это даже забавляет. Я принадлежал Вальдору, потом Лину Эрраде, прекрасно осознавая то, что им и в голову не придет приказать мне что-то непозволительное. Получается, я просто ныл, ныл не по существу. Хотя… хотя если бы я получил такой приказ, а ведь вынужден был бы его исполнить. А сейчас я могу сопротивляться. Я добровольно не дамся. Я имею такое право.
И даже если со мной что-то произойдет, это будет не потому, что я сам это сделал, а потому что меня заставили. Ох, нет. Я запутался. Но в первом случае меня лишали и свободы и воли. Во втором — лишь свободы. А воля моя при мне! Странное, странное утешение. Но за неимением лучшего…
Минут через двадцать прибываем на место. Во всяком случае, носильщики, судя по впечатлениям, замирают. Потом снова бодренько бегут куда-то, а вот после этого дверца носилок открывается, и первое, что я вижу — это толстая смуглая рука. Не сразу, но понимаю, что это мне предлагается ступить на твердую землю.
От помощи отказываюсь, выпрыгиваю сам. Понимаю, что таким образом я несколько нарушаю представление о хрупкой и нежной Лорелее, но уж больно мне не хочется прикасаться к этой жирной лапе.
Спрыгиваю на покрытый плиткой пол, забывая о том, что мои сандалии на каблуках. Подворачиваю ногу, но в ту же секунду та самая лапа хватает меня за локоть. И что мне теперь? Материться или спасибо сказать? Поворачиваю голову и вижу евнуха. Ну да, такими я себе их и представлял. Толстого, темнокожего, с кучей сережек в ушах. Не ожидал я лишь того, что у чудища этого будет настолько дружелюбная и располагающая к себе улыбка.
— Марай! — говорит он.
Ага, видимо, представляется.
— Лорелея, — шепчу в ответ и опускаю глаза. Постоянно приходится напоминать себе о том, что я — девушка скромная. Смотрю в пол, а он здесь, надо сказать, красивый. Узоры на плитках прямо-таки завораживают. Всего-то — сочетание белого и синего, но так красиво. Тихо хмыкаю. До сего момента изучать пол в домах мне в голову не приходило.
Медленно ковыляю рядом с Мараем. Осторожно осматриваю окрестности. Вижу колонны с арками по обеим сторонам. И роспись на колоннах вижу — непривычный рисунок из ломаных линий.
— Ты говорить любить бахтейн? — вдруг интересуется Марай.
Вздрагиваю от неожиданности.
— Я? Да? Любить. В смысле, я на нем играю.
— Я найти, — обещает евнух. Ну что же, пусть ищет. Не думаю, что ему это легко удастся. Проходим в первую дверь. Рядом с ней стоят четыре здоровенных полуобнаженных стражника. Я даже в родном своем облике им был бы чуть выше плеча. Хм, вооружены они копьями. Страшно, грозно, неэффективно. Только вот наверняка и еще что-то имеется. Конечно, как это я сразу не заметил. Метательные ножи есть.
Идем дальше. Вновь что-то типа коридора, ну или как его еще назвать? Пространство между рядами колонн.
Еще один пост. Стражников уже шесть. Сонными они не выглядят. Похвально, но жаль.
Лин
Ларрен выглядел таким несчастным, что у меня возникло желание телепортировать его куда-нибудь подальше отсюда. Интересно, что его так напугало? Осознал, во что ввязался? Или на него так подействовал тот факт, что его чуть кто-то другой не купил? Точнее, этот конкретный блондинчик, на которого Ларик как-то неадекватно среагировал.
— Шеон, ты Лара слушал?
— Ларрен зол на этого человека и боится его, — полуэльф задумчиво повел ухом, — не просто боится, а так, как будто знает, что от него ожидать.
— Может быть, они знакомы? — предположил я. — А этого кренделя белобрысого ты не пробовал послушать?
— Пробовал, но не смог. Он закрыт наглухо.
— Маг? — удивился я, — хорошо скрывается. Я не понял, что он маг.
— Может быть, и не маг. Возможно, у него мощный защитный амулет, — предположил Шеоннель.
Пока мы так перешептывались, нашу красотку со сцены увели, а ее покупатель скрылся в неизвестном направлении.
— Пошли, деньги получим и валим отсюда, — решил я.
Ну и пошли мы. И пришлось мне устраивать скандал в лучших традициях своей матушки — с выражансами, воплями и стучанием кулаком по столу.
А как не возмущаться, если эта хитрая задница — распорядитель, попытался вручить мне всего триста руми?
— Эй, а остальные двести пятьдесят где? — рявкнул я.
Шактистанец расплылся в учтивой улыбке и начал объяснять непонятными словами, что все, что меньше стартовой цены, отдается собственнику, а с разницы между стартовой и продажной цены — 25 % аукционисту полагается, плюс еще возмещение расходов.
Я с минуту на него таращился и не хуже тупой блондинки ресничками хлопал, потому что абсолютно ничего не понял. Но это не помешало мне заорать и в очередной раз стукнуть кулаком по столу, активно протестуя. Распорядитель заулыбался еще шире и поставил меня в известность, что из суммы так же вычтен торговый налог — 18 %, так что я должен быть счастлив, что за свою неуклюжую рабыню получил целых триста руми.
— И сколько же Вы уважаемый за расходы содрали? — ехидно поинтересовался я.
Шактистанец принялся перечислять потраченные на нашу красотку средства, ну там одежда, еда, косметика всякая разная. Короче говоря, насчитал на сотню. Тут уже мне даже играть не пришлось. Я
