Три желания для рыбки (СИ) - Лаванда Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И ради чего? — слышу голос Михаила. — Ну, купил ты эту умную колонку, а сам с беспроводными наушниками гоняешь. К чему всё это было?
— Все с колонками ходят, а я «рыжий», говорят, — отвечает Тимофей.
— А она тебе нужна? Нет.
— Ты не поймёшь!
— Давай попробую: это круто и модно у вас в школе.
Возникает минутное молчание, а затем Михаил продолжает:
— Я же прав? — на этом моменте я уже понимаю, что речь идёт о той самой тысяче рублей. Но как же меня восхищает сейчас спокойный и покровительственный голос друга по отношению к своему младшему брату! Никаких криков и ругани — лишь разумный диалог двух людей.
— Ну… — а затем недовольный вздох Тимофея.
— Малой, не нужно покупать что-то только ради того, чтобы угодить всем остальным. Покупай только то, что нужно тебе самому. А так, ты остался в дураках: потратил деньги, лишил себя чего-то более важного. Точно рыжий!
Мои глаза вдруг увлажнились, и мне приходится поднять голову вверх, чтобы удержать влагу. Быстро моргаю изо всех сил в растерянности от того, что слова Князева так задели меня саму. Знал бы он, что воспитательная беседа проводится сейчас не только для Тимофея. Что за чёрт! Почему эти слова делают так больно?
— Всё, вали спать, — говорит Михаил. — Время позднее. Я сейчас тоже приду.
Быстро делаю вид, что только что вышла из комнаты, так как возвращаться смысла уже нет — Тимофей послушно ковыляет в комнату. При виде меня он удивлённо округляет глаза, но тут же широко улыбается и желает спокойной ночи.
— И тебе, Тимофей, спокойной ночи, — отвечаю ему и продолжаю, наконец, свой путь в кухню.
Михаил стоит спиной ко мне и смотрит в окно. Вряд там что-то видно при включенном-то свете.
— Тоже не спишь? — спрашивает его спина обтянутая в чёрную спортивную майку. Днём он был в футболке. Видимо, переоделся после душа.
— Только что проснулась. Ужасно хочется пить.
Беру из шкафчика с посудой, с которым меня днём познакомил Михаил, чистый стакан и наливаю из фильтра воду. Жадно принимаюсь глотать, только сейчас понимая, насколько же сильно мне её не хватало. Гораздо сильней, чем казалось.
— Тоже ужас как хочу пить, — слышу голос друга, который, оказывается, всё это время наблюдал за мной.
— Тебе никто в последние дни в симпатии не признавался? — нервничая, выпаливаю вдруг из ниоткуда взявшийся вопрос.
— Нет. Увы, — Он быстро подходит ко мне, становясь почти вплотную.
Значит, не ему Васильева призналась. Михаил, стоящий слишком близко ко мне, здесь не при чём. Немного испуганно, не поворачивая головы, на ощупь ставлю стакан на стол под пронзительным взглядом Князева. Хочется спросить, чего это с ним такое. Хочется поцеловать. И пока мне хочется то одного, то другого, Михаил просто действует: касаясь лишь одними губами, без рук, целует меня, а затем сразу проталкивает язык, отталкивая мой в сторону, чтобы не мешал исследовать рот. Забываю, как дышать, и главное — зачем. Зачем кислород, когда есть губы Князева? Огладил просто всё: зубы, щёки, дёсна, а руками не трогает. «Ну, пожалуйста, обними меня… не решусь же первая…». Мои мысли остаются лишь мыслями. Игнорируемыми, находящимися на грани отчаяния. Едва сдерживаюсь, чтобы не схватить парня руками, когда его язык покидает меня, но сам Михаил никуда не исчезает: сминает мои губы своими, будоража своим тяжёлым шумным дыханием. Нашим. Поцелуи твёрдые, решительные, но в то же время бережные и какие-то трогательные.
Шумный вдох. Всё закончилось. Он уходит, желая мне спокойной ночи, и я желаю ему того же.
Ещё один приятный момент остался позади… Так хочется его вернуть.
Но…
Именно в такие моменты, какие случились у нас сегодня, начинаются особенно близкие отношения между двумя людьми. Но я и Михаил не герои романтического фильма, а обычные друзья, у каждого из которых своя личная жизнь: у кого любовь, а у кого драма. Я должна наблюдать за ним на допустимом расстоянии и следить за своим поведением. Как бы не злилась на Диану, а в её словах есть своя правда: раз я в отношениях с Пожарским, то какое право имею заглядываться на запретный плод в лице своего бывшего одноклассника и пользоваться его неудачной влюблённостью в таинственную незнакомку?
Глава 25. Обнаглел
Лина
С самого раннего субботнего утра облака заволокли небо над нашим городом, активно заваливая всё толстым слоем снега, погружая всё в мрачную атмосферу, подобно той, что царит внутри меня. Диана позвонила и сказала, что её родители уезжают в обед, и я уже могу возвращаться в любое удобное мне время. Михаил, вставший ещё раньше меня, уже пожарил на нас троих омлет, а когда все позавтракали, предложил быстренько выполнить социологию, чтобы не тратить вечернее время на дорогу до меня. Не смотря на рациональное зерно в его словах, что-то неприятно кольнуло во мне. А чего я хотела? Что не будет он делать вид, будто ничего ночью не произошло? Не я ли сама решила, что зря так много думаю о нём? А как же слова: «…не нужно покупать что-то только ради того, чтобы угодить всем остальным. Покупай только то, что нужно тебе самому. А так, ты остался в дураках: потратил деньги, лишил себя чего-то более важного»? — тут же возражает мне мой внутренний голос. Ему нужна не ты, а та девушка! На тебя он просто отвлекается, дура! Но не специально — я видела, как он сдерживает себя. Он тоже не хочет обманывать меня.
Нет необходимости более засиживаться и тянуть время. Тем более, что мы оба, похоже, всё решили. Каждый сам про себя, в своей голове. Так будет лучше для нас обоих: ни я, не он не будем тешить себя иллюзиями. В любом случае из этой квартиры нужно поскорее убраться. Так что, не дожидаясь обеда, собираю рюкзак, благодарю за помощь в экономической социологии и за предоставленный ночлег, обнимаю напоследок Тимофея, который несколько растерялся от моего жеста, а затем машу рукой Михаилу.
На улице тепло, не смотря на общую хмурость. Снег всё ещё идёт, но уже не такой густой, как всего час назад. Как же сильно может меняться погода за такое короткое время. И как может перевернуть всё внутри всего одна ночная сцена. Уже немногим позже, прильнув лицом к стеклу в общественном автобусе, решаю, что сегодня же должна
