Паутина - Вячеслав Жуков

Едва глянув, Федор определил, бомж. Такого можно забить до смерти. Никто за него не предъявит счет. Не спросит с мордоворотов.

Федор тихонечко свистнул.

Оба бритоголовых обернулись, молча уставились на него. Не ожидали, что в такое позднее время тут появится человек. А попросту, ненужный свидетель. С ним они решили расправиться также, как с валявшемся на траве стариком бомжом.

Один шагнул к Федору. Был он молодой, не старше восемнадцати, высокого роста и широк в плечах. Федор сразу определил – качек. Такие шастают ночами по улицам и выискивают, кому бы морду набить, потренировать руку. И неважно, кто им попадется, старик бомж или припозднившийся прохожий. Участь для него будет одинакова.

– Тебе чего, дядя? – недружелюбно спросил парень, уставившись.

Федор посмотрел по сторонам. Какая тихая, прекрасная ночь. Жалко нарушать эту тишину пистолетным выстрелом. Значит, придется помахать руками. Давненько он не разминался по-настоящему.

– Не бейте его больше, – довольно вежливо попросил Федор, кивнув на лежащего. Тот издавал протяжные стоны. Наверное, привычный к таким избиениям. Но Туманов его пожалел. Мог бы сейчас прочитать этим двум нравоучительную лекцию об их неправильном поведении по отношению к человеку. Но парень ошалело вылупился на него.

– Я смотрю, тот человек еще жив. Оставьте, пацаны, его. И топайте отсюда, – предложил Туманов компромисс, который вполне мог устроить всех, включая, разумеется, бомжа.

Оба парня посмотрели на Федора, как на сумасшедшего, который ищет себе смерти. Но с другой стороны, он сам напросился. Шел бы себе.

– Он-то, жив. А вот ты сейчас «крякнешь» – пообещал парень стоящий перед Федором, и вдруг резко выбросил вперед руку, в которой блеснуло лезвие финки.

Такие дешевые приемы Федор не раз отрабатывал в спортивном зале. Жаль, что молодой здоровяк не знал этого. Он увидел, как Федор молниеносно, всем телом подался назад, и лезвие финки не достало его. Тут же Туманов стремительно вытянул обе руки, поймал бритого за кисть и что есть силы крутанул ее.

Послышался неприятный хруст и ночную тишину нарушил истошный крик бритого. Финка упала в траву. А сломанная рука парня, повисла плетью. Вряд ли ей уже удастся подержать нож.

– Ты чо, фраер, за бомжару вступился? – заорал другой бритоголовый, приняв боксерскую стойку, но напасть на Федора не решался. – Да ты знаешь, на кого прешь? Мы тебя из-под земли достанем.

– А мне плевать, кто вы, – ответил Туманов, не повышая голоса и этот его тон, взбесил бритоголового. Он занес руку для удара, но Федор с легкостью опередил его. Короткий удар в челюсть, отбросил нападавшего бритоголового. А еще, он его предостерег от более неверного поступка. И тот сразу понял, если еще раз попытается что-либо предпринять, будет хуже. Он посмотрел на раненого своего приятеля, который выл от боли, и вдруг резко повернувшись, побежал со словами:

– Витян, держись. Я сейчас ребят приведу. Мы его уроем тут.

Но Витян оказался не менее благоразумен чем его товарищ и не стал дожидаться ребят. Неуклюже ковыляя, ломанулся в темноту.

Когда оба бритоголовых исчезли, Федор наклонился над лежащим.

На траве лежал старик, одетый в плащ военного образца, какие обычно выдают офицерам. Лицо у него было разбито. Видно, постарались бритоголовые. Усы, борода, перепачканы кровью, а левый глаз заплыл. Могло быть и хуже, но старику повезло. Федор спас его.

– Мерзавцы! Негодяи! – старик попытался встать. – Ни за что избили. Я ведь ничего им не сделал. Шел по улице. Так они догнали и давай бить. Даже ничего не спросили. Представляете?

– Представляю, – ответил Федор, выслушивая жалобы старика. Помог ему подняться. Хорошо, что они не успели переломать старику ноги.

– Вы идти можете?

– Могу, кажется, – не слишком определенно ответил старик, вглядываясь в лицо своему спасителю здоровым глазом. – Спасибо вам. Вы меня спасли. А я уже приготовился умереть. Молитву прочитал.

Федор улыбнулся. Так приятно хоть что-то сделать хорошее, пусть и для бомжа. И стоит ли теперь разбираться, кем раньше был этот старичок, и кем стал сейчас. Жизнь ломает людей. Видно, изломала и его.

– Не стоит благодарить. Ничего такого особенного, я не сделал, – просто ответил Туманов.

Но старик не согласился с ним.

– Что вы, не говорите так. Если бы не вы, эти негодяи забили меня. Ночь. Вокруг никого. Таким, как они, простор.

Старик был прав. Не раз Федору приходилось утром выезжать на трупы бомжей, которых ночами вот такие же подонки в буквальном смысле уродовали перед тем, как убить. Знали, никто за них не подаст заявление в ментовку. А этому старику в прямом смысле, повезло.

– Вы где живете? Далеко отсюда? – спросил Федор. Торопиться ему некуда. До утра он свободен. И лучше будет, если он проводит старика, чтобы те мордовороты не вернулись и не добили его.

Старик махнул рукой в конец улицы.

– Мы там живем. На соседней улице. Это не очень далеко отсюда. Если вы не торопитесь… – прозвучало как просьба.

– Не тороплюсь. Пойдемте. Я провожу вас.

Прихрамывая, старичок торопливо ковылял рядом с Федором, боясь даже на шаг отстать от него, и все пытался заглянуть в глаза.

Наконец, Туманов не выдержал.

– Что вы на меня все время так изучающе смотрите?

– У вас в глазах печаль. Это плохо, молодой человек. Жизнь дается не для того, чтобы ее проводить в скорби, – поучительно заметил старик.

Федор вздохнул. Тяжело держать в себе душевную боль. Многое он мог перенести, только не смерть Даши. И он решил высказать, о чем так болела душа. Этот старик, бомж, может, поймет и посочувствует. Ведь он тоже человек. Да и все едины в рождении и смерти. Это только потом жизнь разделяет всех по каким-то своим непонятным правилам.

– У меня сегодня убили близкого человека, – грустно сказал Федор, помолчал, прислушиваясь к натуженному сопению старика, и добавил: – Девушку, которую я очень любил. И вот потерял.

– Мне очень жаль. Извините, – сказал старик и деликатно замолчал. Не стал лезть в душу с подробными расспросами. И Федор шел молча. Шел и ни о чем не думал. В этот момент он себя представлял таким же заброшенным и никому не нужным, как этот старик шедший рядом. Они оба – путники, блуждающие по дороге в ночи. И Федор не стал бы возражать, если бы эта дорога никогда не кончалась. Была вечной.

Но старик указал на подворотню, в которую они тут же свернули и, Федор увидел мрачный старый пятиэтажный дом с окнами без стекол. Он временно приютил бомжей, став их жилищем.

– Вот здесь я и живу вместе с моими друзьями, – сказал старик. – Пойдемте к нам. Переночуете. Мне кажется, вам некуда идти. А оставаться одному в такой момент нельзя. Я знаю, как это тяжело потерять близкого человека. Я прошел через это, – печально произнес он. – Сначала потерял жену. Потом сына. Извините за нравоучение, но в такой момент, главное не потеряться самому. Не пропасть. Пойдемте, – он легонько хлопнул Федора по плечу.

Они вошли в темный подъезд. Старик хорошо ориентировался в темноте, быстро поднимался по ступенькам. Теперь Федор едва успевал за ним.

На четвертом этаже они остановились, и старик постучал шесть раз в одну из дверей, после чего дверь открыли. На пороге стоял человек. На Федора он уставился неприветливо, явно не радуясь его появлению тут. Но ничего не сказал, когда Федор вошел.

В этом доме бомжи жили своей общиной. Чужаков не принимали. И Федора не впустили бы, если б не старик. Он закрыл дверь и отозвал встретившего их мужика в комнату.

Федор не слышал, о чем они говорили. Но отношение к нему сразу переменилось не только этого бомжа, но и всех остальных. А в квартире их проживало больше десяти человек. Были тут и женщины, еще достаточно молодые и уже пожилые.

Федору был оказан гостеприимный прием. Не смотря на ночь, на столе появилась закуска и две бутылки водки.

– Садитесь, – пригласил старик Туманова к столу. – Вам надо выпить.

Федор выпил стакан водки, но закусывать не стал. Кусок в рот не лез. Даже не стал себя мучить. И видя это, старик услужливо спросил:

– Может, вы хотите прилечь?

Федор только и думал об этом. Выпив стакан, почувствовал такую расслабуху, что веки сами собой стали слипаться. За столом засыпал.

– Хотелось бы. Если, это можно.

Старик как будто удивился.

– А почему нет? Мы же тоже люди и ничего человеческое нам не чуждо. Спальня у нас там, – махнул он рукой на соседнюю комнату.

Федор не стал оспаривать какое-либо различие между просто человеком и бомжом. Но, если бы ему сейчас предложили улечься на полу, как это зачастую делают бомжи, лег бы. Сон валил его с ног.

Лежа на диване в комнате отведенной под спальню, он слышал, как спасенный им старик рассказывал своим бомжам приятелям: