Древние - Александр Гедеон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вёдра у рабов принимали остроухие в одинаковых долгополых одеждах, наводящих на мысли о служителях какого-нибудь культа. Во всяком случае все остальные мужчины предпочитали ходить в штанах, а не в балахонах.
Культисты, как мысленно назвал их Лёха, относили ведро к дереву и обмазывали ствол той самой тёмной жижей, обмакивая в неё кисти. При этом губы у них шевелились, словно остроухие молились, или пели.
Завершив работу, культисты уходили из сада, отдавая опустевшие вёдра ожидающим на почтительном расстоянии рабам. Тем, похоже, запрещали подходить даже близко к деревьям. Опасались саботажа, или попыток украсть драгоценный плод?
Вспомнив, с каким благоговейным восторгом так и оставшаяся безымянной эльфийка поедала золотое яблоко, Лёха вполне допускал, что при первой же возможности любой из невольников сожрёт попавший под руку плод. Ну а последствия… Их и так периодически побивают, а тут хоть будет за что.
Когда странный ритуал с окрашиванием древесных стволов был завершён, сад опустел. Остались лишь стражники у ворот, стерегущие сад от неизвестной пока угрозы. Опасаются появления разлома прямо тут, или стерегут ценный ресурс от охочих до фруктов сограждан?
В любом случае, это облом. Ни один из стражников не был магом, да и шансы, что они знают что-то полезное, невысоки. И, самое печальное, они дежурят парами с этой стороны ворот, но никто не гарантирует, что с внутренней стороны нет дублирующего отряда.
Взять языка и не нашуметь вряд ли получится.
Стриж разочарованно цыкнул и задумался о возвращении к реке несолоно хлебавши, как к воротам сада подошёл остроухий в расшитых серебром и золотом одеждах. При виде него воины синхронно склонили головы.
Эльф даже не удостоил их кивком, пройдя словно мимо пустого места. Однозначно птица высокого, по местным меркам, полёта. Может, даже один из тех Старших, про которых говорил покойный вожак налётчиков. Странно только, что без охраны, но с другой стороны, причин тому может быть множество. Начиная от отсутствия угрозы в своём городе и заканчивая таинством какого-нибудь ритуала.
Оказавшись в саду, остроухий целеустремлённо зашагал к лестнице, ведущей на верхнюю террасу.
«Вот его и будем брать», — обрадованно сообщил Лёха демонице. снимая перчатку.
Если окажется, что «язык» на деле ни хрена не «язык» и человеческой речи не понимает, то на поздний ужин Белочке пойдёт сразу, а не после допроса.
В том, что это маг, Стриж не сомневался даже без подсказки демона.
Эльф, не подозревая о своей участи, поднялся на террасу и подошёл к одному из деревьев. Приложил кончики пальцев ко лбу, постоял так несколько секунд, а потом сорвал с ветки золотистый плод.
Лёха замер, с интересом наблюдая за ритуалом, запоминая каждое движение. Может, правильное употребление этого фрукта каким-то образом положительно влияет на магические способности. Кто их, волшебников, знает?
Почтительно держа в ладони яблоко, эльф опустился на колени и вынул из кармана золотое блюдце. На него он положил плод, после чего осторожно поставил блюдце на землю.
Затаив дыхание, Лёха наблюдал, уже готовый увидеть, как золотое яблочко катится по блюдечку, показывая страны заморские. Увы, тут старые сказки не нашли своего воплощения: ни стран заморских, ни даже видеочата с отрядом разведчиков. Ушастый просто снова прижал ко лбу пальцы в ритуальном жесте, а потом достал маленький ножик и разрезал фрукт на несколько долек, после чего тщательно облизал лезвие.
Стриж дождался, когда эльф положит в рот ломтик плода и спикировал на жертву не хуже ястреба.
— М-м-м! — замычал перепуганный остроухий, когда тяжёлое тело придавило его к земле, а латная перчатка зажала рот.
— Тихо, — шепнул Лёха, прижимая костяной клинок к горлу жертвы. — Не шуми. Замри, если понимаешь мою речь.
— М-м-м! — эльф задёргался, пытаясь вырваться.
То ли от страха у него отключился разум, то ли он настолько был уверен в том, что ему не посмеют причинить вред, но на лезвие ушастый не воспринял как угрозу.
Ждать дальше Стриж не стал. У эльфов очень чуткий слух и стражники у ворот могли услышать шум и мычание. Да и сам маг мог в любую секунду оправиться от шока и ударить каким-нибудь заклятьем, проверять которое на себе совсем не хотелось.
Демон радостно заурчал, когда костяной клинок погрузился в тело добычи. Ощущая, как эльф под ним стремительно холодеет, Лёха задумался, куда деть труп. Оставлять тут — глупо. Чем позже ушастые поймут, что поднебесный сад больше не безопасен — тем лучше. Может ещё повезёт и кто-то более вменяемый и полезный придёт сюда отведать фруктовую нарезку.
Когда демон насытился, Лёха вынул клинок и задумчиво посмотрел на блюдце с нарезкой. По-хорошему, его стоило бы взять с собой, или по крайней мере спрятать, но трогать незнакомый золотой предмет очень не хотелось. Кто знает, вдруг оно зачаровано?
Решив, что хрен с ней, с уликой, Лёха подхватил замёрзший труп и взмыл в небо. Набрав высоту, он отлетел на пару километров от горы, сбросил свою ношу в лес и вернулся обратно.
Убитого пока никто не хватился. Стражники несли службу у ворот сада, даже не подозревая о том, что за их спинами произошло убийство. Подобная беспечность воинов могла быть вызвана ощущением полной безопасности этого места. Эльфы считали, что их сад на вершине недосягаем для врага, — как своих собратьев, так и демонов, — потому пост на входе имел больше церемониальное значение. В противном случае остроухие отнеслись бы к охране куда серьёзнее, организовав ещё и патрулирование.
Но если с врагами двуногими было всё ясно — по отвесной скале хрен залезешь незаметно, а единственная тропинка под надзором, — то наплевательское отношение к угрозе атаки демонов удивляло.
Может, разломы в мир демонов не возникают на такой высоте?
Надо будет выяснить на досуге, но сейчас Лёха только радовался вражескому благодушию. Именно вражескому: только так он воспринимал жителей Поднебесного после нападения у реки.
Следующий кандидат в «языки» появился, когда отмеренное Лёхой самому себе время почти истекло. Упустить корабль Пауков он не хотел, а перед столь важной встречей стоило отдохнуть и подготовиться.
Новый визитёр был облачён в такую же мантию, как и прошлая жертва. И он в точности повторил ритуал с фруктом, разве что выбрал дерево на нижней террасе.
Лёха тоже не стал выдумывать ничего нового, сработав по старой схеме.
— Тихо! — прошипел он, придавливая коленопреклоненного остроухого к земле и зажимая ему рот. —
