Неожиданный шанс - Алексеев Михаил Егорович

Почин десятка Чибиса был поддержан на самом верху, и на остановках засновали моторки между пароходами и баржами. И часто они возвращались с новыми пассажирами.

На одиннадцатые сутки караван вошел в Оку. С обеих сторон реку обступила стена деревьев. В глазах пленников, не видевших никогда таких дремучих лесов, читался страх. А у тех, для кого лес был домом, наоборот, плескалась радость. Экипажи судов и десант почувствовали приближение к дому. Снова, как и ранее, проходя мимо Мурома, пароходы разорвали тишину мощью гудков. Но теперь народ на берегу хоть наверняка и опасался, но все же не побежал в крепость и с интересом рассматривал проходящие суда.

– Ничего! Скоро привыкнут! – подытожил Самсонов, разглядывая город и его жителей в бинокль.

– Да, привыкнут. Нужно ставить крепость в Нижнем Новгороде, – согласился Никодимов. – Тогда точно привыкнут.

Караван шел с опозданием от графика. Беспокойства это не доставляло – ежедневные радиосеансы позволяли держать княжество в курсе происходящего. К моменту подхода к устью Угры закончился карантин у больных, шедших на буксируемых челнах. Все же четверо умерли, а остальных доктора вытащили. В основном благодаря даже не лекарствам, а природному здоровью аборигенов.

На семнадцатые сутки прошли излучину Угры, на левом берегу которой строилась столица племени голядь. Пароходы все как один, равняясь со строящимся городом, приветствовали его гудками, а народ на берегу, бросив все дела, толпился, кричал, махал руками, приветствуя караван. Еще через час встретились с танкодесантным катером и лодьей на буксире, идущим из Вязьмы в столицу князя Гинтовта с грузом кирпича. Ну, тут вообще чуть до стрельбы вверх не дошло. По крайней мере, Никодимов еле уговорил Самсонова не давать приветственный салют из носовой пулеметной установки. Патроны ведь не бесконечны. Сразу пахнуло домом. Вот так! Теперь все место, куда они пришли год назад, стали называть домом.

К вечеру подошли к строящемуся порту на Угре в устье Сигосы. Встречали их все работающие там, охрана и весь род Енотов. Там уже на все суда был подготовлен затон, но причалов было пока всего два – пассажирский и грузовой со стоящим там краном. Суда выгружались по очереди и далее уходили на стоянку. Как раз в это время все могли наблюдать прилет и посадку вертолета со всем руководством княжества. Для бывших рабов это стало новым потрясением.

Глава 20

– Друзья! Я не оговорился, именно друзья! – Огромная, невиданная для этих мест толпа замерла, впитывая в себя разносящиеся над ней слова воина в блестящих на заходящем солнце доспехах и в пурпурном плаще, переводимые на разные языки десятком толмачей. – Вы еще не осознали это, но уже видели множество чудес, неизвестных вам. Но именно вам предстоит создавать чудеса – строить новые города и крепости, каналы и заводы, ковать оружие и строить корабли для их защиты и защищать их.

– Не мы, – говоривший обвел рукой стоявших поодаль соратников, бойцов и экипажи судов, на которых прибыла сюда эта толпа, – изменили ваши жизни. Это сделали другие люди. Но мы сделали так, что ваши судьбы не закончатся так, как им было суждено, когда вы потеряли свободу. Каждому из вас судьба дает еще шанс выжить в этом суровом мире. И дает выбор – отработать. Повторюсь, отработать за деньги, – у нас в княжестве пять лет и покинуть его. Или остаться. Наверняка будут люди, выбравшие первый путь. Это их право! Но я убежден, что бóльшая часть вас станет членами нашей большой семьи – Вяземского княжества. Они обретут тут дом, семью, профессию, которая будет кормить их и их детей. Я убежден в том, что говорю! Поэтому сегодня отдыхайте, а завтра большинство из вас поедет в другие места нашего молодого, но уже не маленького княжества. Туда, где как минимум ближайшие пять лет будет ваш кров и дело, которым вы будете заниматься.

Заранее прошу прощения за неумение говорить красивые и пафосные речи. И тем более не могу рассказать и объяснить все, что вам хотелось бы знать. За этим обращайтесь к моим помощникам – они смогут ответить на ваши вопросы более подробно!

Говоривший сошел с импровизированной трибуны, в качестве которой служил штабель бетонных блоков, и сопровождаемый окружением, двинулся в сторону модуля, служившего конторой строящегося порта.

– Фух! Запарился я в железе! И говорить правда не мастак. Не! Речь толкнуть могу. В кабинете. А тут такая толпа! Я уже отвык от такого количества людей. – Фомичев утер пот со лба, поспешая к модулю.

– Я сейчас броню скину, и давайте совещание прямо в курилке проведем. Все равно все в модуль не поместимся. Викторыч! – обратился он к начальнику службы безопасности.

– Все сделаем, Сергей Владимирович! – понял тот намек князя и тут же по связи начал собирать к себе охрану для постановки задачи.

Всех бывших рабов разместили в больших армейских палатках, городок из которых был построен заранее. Ужин приготовили уже снятые с барж и пароходов полевые кухни. Причем рацион изменился – в каше с мясом последнего было больше. И вместо сухарей – свежий душистый хлеб. Сам палаточный лагерь не охранялся. Зато охранялись порт и строящаяся деревенька осевшего рядом рода Енотов. Бежать было можно, только куда? Большинство бывших рабов до этого жили в степях, горах и вообще там, где таких лесов просто не существовало. А те, кто с лесом был знаком, заинтересовались не возможностью побега, а именно строящейся деревней. Там уже выросла улица из брусовых одноэтажных быстровозводимых домов, обложенных в полкирпича, с крышами из черепицы, хозпостройками и банями. На черепицу и кирпич пришлось разориться, памятуя, что в этом мире пожары бывают не только случайные. Одна огненная стрела – и конец деревне. В данном случае это сделать стало гораздо сложнее.

Через толмачей бывшие жители таких же или подобных лесов выспрашивали у хозяев все, что касалось этих необычных домов и вообще жизни тут. Главы семей отвечали неторопливо, с достоинством, просто лучась самодовольством. Еще бы! После жизни в лучшем случае в избенке, топившейся по-черному, получить в собственность дом из нескольких комнат, с абсолютно прозрачными окнами и бездымной печью, было даже не мечтой, а чем-то таким, что еще недавно и представить было невозможно.

На следующий день с утра начали комплектоваться команды для отправки к местам дальнейшего проживания. Для этого использовали все двадцать катеров и плюс лодьи на буксире. За один день вывезли треть всех прибывших. Большинство перевозилось в Вязьму. Небольшая часть отправилась вверх по течению Сигосы на известняковый карьер.

Через три дня распределение закончилось, и стало окончательно понятно, что получило княжество от этого похода. Изменилось княжеское войско: теперь оно потенциально состояло из пяти сотен тяжелой пехоты из бывших профессиональных воинов разных народов; хирд викингов вырос до ста десяти воинов и стал ударным кулаком войска; к семи десяткам легких пехотинцев родов голяди добавилось еще три десятка бывших лесовиков; число лучников удвоилось и достигло двух сотен; появилась легкая конница, вооруженная кроме прочего луками и арбалетами в составе двух сотен; ну и собственно сотня тяжелой конницы княжеской дружины. Все это пока что было на бумаге, потому как требовало вооружения и обучения, но это вопросы были решаемые. Оружие, броня уже частично были изготовлены. А обучение… индивидуальную подготовку воинов вели Чтибор и лучшие бойцы из хирда, за что им доплачивалось. Федор Иванович отвечал за подготовку бойцов к действиям в строю и слаженность подразделений на поле боя. За основу взяли тактику римской армии с добавлением возможностей более современной конницы. Сотниками в основном стали бойцы из дружины князя. Плюс среди бывших рабов нашлись и командиры до уровня сотников. Фомичев просто ржал, когда ему доложили, что среди рабов есть даже командиры банд и лохов. Научники объяснили отличия этих названий подразделений армии Византии от смысла понятий в их современности. Вот один из бывших византийских командиров и возглавил легкую конницу, составленную в основном из бывших кочевников.