Деньги пахнут кровью - Алексей Шумилов

на огороженном забором большом придомовом участке. Чего тут только не было. Столы ломились от разнообразных закусок, колбас, сыров и салатов. Над столами плыл аромат свиных и говяжьих шашлыков, прожаренных до коричневой золотистой корочки, хашламы, приготовленного в казане мяса с кусочками овощей. Разрезанные розочками пузатые алые помидоры, ломтики огурцов с красиво выложенными кольцами лука вызывали обильное слюноотделение. Это великолепие было дополнено разнообразной зеленью со сверкающими жемчужинками прозрачной влаги на сочных зелёных листьях.

Присутствовали разнообразные салаты. На огромных тарелках лежала долма: завернутые в тёмно-зелёные виноградные листья овощи, рис и отварное фаршированное мясо. Вино и шампанское лилось рекой. Тамада, невысокий полный усатый дядька в костюме с бабочкой, веселил гостей анекдотами и произносил многословные пафосные тосты.

А я просто наслаждался вкусной едой, дружелюбной обстановкой кавказского застолья в окружении друга и его родственников, ощущая себя в раю. Шашлыки таяли во рту, истекая мясным соком, вино радовало потрясающим букетом из винограда, напитанного жарким южным солнцем, еле уловимой кислинкой и нотками красных ягод.

А потом пошла танцевать невеста, привлекая моё внимание плавностью, красивым изяществом движений и великолепной фигурой. От шнура молодые, похоже, без лишнего шума избавились, чтобы не ощущать дискомфорта. А может, и батюшка его тихонько снял.

Провожаю взглядом возвращающуюся к мужу невесту. К Ашоту подбегает пацанёнок и что-то шепчет на ухо. Парень легонько толкает меня локтем.

– Миш, с тобой хочет дедушка Левон поговорить. Он в доме ждёт. Пошли, я проведу.

Глава 12

Дом произвел на меня впечатление. По советским меркам он был достаточно необычным. На стенах и потолках рельефными узорами выделялась белоснежная лепнина в виде ваз, грациозных лебедей в обрамлении виноградных гроздьев, бутонов цветов и лавровых венков. Радостно сиял золотистым цветом лакированный паркет. В углах скромно примостилась резная фигурная мебель в окружении цветущих зелёных растений. Даже декоративная пальма была.

Патриарх семьи находился в большой гостиной. Всё пространство пола занимал красный узорчатый ковер с длинным ворсом, мягко обволакивающим ступни. В центре потолка красовался большой рельефный круг с изгибающимися линиями, от которого опускалась тяжёлая трехъярусная хрустальная люстра. Лучики солнца, попадающие на неё из огромного окна, сверкали золотистыми искорками на подвесках.

Заметив мой интерес к кругу на потолке, Ашот, стоящий рядом, тихонько шепнул:

– Это аревахач. Наш древний символ. Он олицетворяет вечный переход жизни в смерть и наоборот.

Сам патриарх расположился на большом деревянном стуле с фигурной узорчатой спинкой, больше напоминавшем трон, и просматривал какие-то бумаги.

Когда мы зашли, Левон оторвался от чтения, бросил стопку листов на стол и приглашающе махнул рукой.

– Садись, Михаил-джан. Разговаривать будем. Чаю?

– С удовольствием, парон[3], - вежливо улыбнулся я.

Когда ехали на свадьбу, обеспокоенный будущей беседой с дедом Левоном, товарищ подробно проконсультировал меня, что говорить и как обращаться к деду.

Патриарх чуть раздвинул уголки губ в ответной улыбке.

– Ашот, скажи Егине, чтобы нам чаю со сладостями принесла. И сам иди, потанцуй с девушками, поздравь молодых, а мы пока с твоим другом поговорим.

– Хорошо, папик[4], - кивнул товарищ и бесшумно улетучился из комнаты. Даже дверь не скрипнула.

– Как тебе наша свадьба? – неожиданно спросил Левон.

– Очень красиво и необычно, – признался я. – Танец невесты смотрел не отрываясь. А кухня выше всех похвал. Шашлыки тают во рту. Сыры божественны. Долму хочется смаковать не торопясь, наслаждаясь каждым мгновением. А горячие лепёшки с зеленью, забыл, как они называются…

– Женгялов-хац, – подсказал довольный патриарх.

– Точно, женгялов-хац, – подхватил я, – это что-то. Каждый кусочек вызывает гастрономический экстаз. Ваши хозяйки – просто волшебницы, способные приготовить такое чудо. Передайте им от меня огромное спасибо за доставленное удовольствие.

– Ай, как красиво сказал, Миша-джан, – восхитился дед, – обязательно передам.

Несмотря на приветливое выражение лица, глаза старейшины внимательно изучали меня. После небольшой паузы хозяин дома продолжил:

– Прежде всего, Миша, хочу тебя поблагодарить, что помог Ашоту. Если бы не ты, произошло бы непоправимое. Наш род был бы опозорен. Прими в знак нашей признательности. – Левон отодвигает ящик стола, достает пачку розовых десяток, перевязанных перекрученной резинкой, и кладет передо мною.

– Здесь тысяча рублей.

– Мне деньги сейчас очень нужны. Но я их не возьму, – решительно отодвигаю пачку от себя. – Я не из-за этого за Ашота заступился. Не люблю беспредела. А потом он стал моим другом. А за друзей я тем более деньги не беру. Их нужно зарабатывать, чтобы обеспечить себя и семью. Но эти розовые бумажки – тлен. В любой момент их может не стать. В жизни случается всякое. Мы подвластны обстоятельствам, и каждый человек, как песчинка в пустыне, гонимая ветром. А настоящий друг останется с тобой на всю жизнь, и всегда поможет в трудную минуту, как и я ему. Поэтому заберите ваши деньги обратно.

В глазах старика на секунду мелькает одобрение. Затем на лицо опять возвращается традиционная маска доброжелательности.

– Я тебя понял, Миша-джан. – Левон сгребает ладонью десятки и кладет их обратно в ящик. – Позиция настоящего мужчины, достойная уважения.

Жду продолжения. Патриарх делает небольшую паузу, а потом продолжает:

– Миша-джан, я вижу, ты человек непростой, – аксакал многозначительно косится на мои пальцы, «украшенные» синими перстнями. – Ашот говорил, что ты получил ножевое ранение и недавно вышел из больницы. Как думаешь жить дальше?

– Левон-джан, я хочу забыть прошлое. С пьянками, гулянками и общением со шпаной покончено. Хочу зарабатывать деньги. Много денег. Так, чтобы моя мама, будущие жена и дети ни в чём не нуждались. Вот на этом и хочу сконцентрироваться в ближайшее время. Тем более что скоро всё поменяется. Я Ашоту рассказывал, что скоро разрешат заниматься индивидуальной деятельностью, а потом открывать кооперативы, но к этому моменту уже надо быть готовым с баблом в кармане.

– Ты же говорил, что деньги – тлен, – усмехается дед Левон.

– По сравнению с дружбой, здоровьем и жизнью родных – да, – подтверждаю я, – но каждый мужчина хочет, чтобы его близкие ни в чём не нуждались. Поэтому культ из денег делать не надо, но желание заработать их много вполне нормально. Согласны?

– Да. Это правильное желание, – задумчиво кивает патриарх. – У тебя мысли не мальчика, но зрелого мужа. А скажи-ка мне, Михаил-джан, – оживляется Левон, – что ты рассказывал о том, что скоро всё изменится, и можно будет легально заниматься бизнесом? Мне Ашот что-то говорил, но пересказанные слова похожи на кривое зеркало. Вроде бы там всё отражается, но как-то искажённо. Нет, я не к тому, что внук мог что-то приукрасить или преувеличить, а просто не так понять или ошибочно истолковать твой