Камбер-еретик - Кэтрин Куртц

Неужели они настроили его против Джеффрэя? подумал Камбер,. раскланявшись с архиепископом. Если остальные регенты затеяли большую чистку, а именно об этом подозревал Камбер, то, возможно, они с Джеффрэем останутся единственными дерини в Совете. Архиепископу не позавидуешь.

— Милорды, я прошу тишины, — сказал Мердок, постучав по столу костяшками пальцев. — Милорд маршал, не изволите ли открыть заседание?

Все, кроме Элроя, встали. Джебедия отсалютовал королю своим жезлом.

— Милорды, я объявляю первое заседание Совета короля Элроя Бэрэнда Бриона Халдейна открытым. Пусть правосудие и милосердие диктуют нам решения.

— Да будет так, — отозвался Мердок почти дерзко. Когда все снова расселись, Мердок перебрал пергаментные листы, лежавшие на столе перед ним, потом выложил из них аккуратную стопочку. Все это представление было разыграно для привлечения внимания к его персоне.

— Итак, вначале будет оглашен список регентов, — произнес Мердок, не в силах более скрывать самодовольную улыбку. — Волей короля Синила до совершеннолетия короля Элроя регентами при нем назначаются: граф Таммарон Фиц-Артур, епископ Алистер Каллен, епископ Хуберт МакИннис, барон Рун Хортнесский и я, граф Мердок Картанский.

Он накрыл стопку бумаг обеими руками и оглядел собравшихся. Камбера кольнуло дурное предчувствие, он никак не мог понять, что задумал Мердок. Имена будущих регентов были давно известны. На этом заседании они принесут клятву верности и вступят в должность. В какую же игру пытается играть Мердок?

— Следуя обычаю, — продолжал тот, — вышеупомянутые регенты должны принести клятву верности. Однако согласно подписанному недавно нашим возлюбленным королем Синилом указу установлена следующая процедура дальнейшего проведения заседания Регентского совета…-Камбер с тревогой подался вперед. Он ничего не знал об этом — четверо регентов обладают правом сместить пятого, если единогласно выскажут недоверие ему.

В устремленном на Камбера взгляде графа Картанского светился открытый вызов.

— К сожалению, должен сообщить, что граф Таммарон, епископ Хуберт, барон Рун и я сочли епископа Алистера Каллена не способным достойно исполнять обязанности регента в Совете нашего возлюбленного короля Элроя, вследствие чего епископ Каллен, вы исключаетесь из состава Совета.

Ропот удивления, выражения одобрения и недовольства сменили чопорную тишину собрания, но Мердок поднял руку, требуя тишины, и продолжил речь.

— А также, руководствуясь желанием нашего покойного короля Синила, и с согласия нашего возлюбленного короля Элроя, мы объявляем герцога Сайхира Клайборнского пятым членом Регентского совета до той поры, пока здоровье герцога позволит либо по его собственному усмотрению, и назначаем его сына и наследника графа Эвана его преемником. Епископ Каллен, если я правильно понимаю выражение вашего лица, вы не согласны?

Камбер не удостоил ответом, а просто заглянул своими ледяными глазами в глаза человека. Он чувствовал, как сидящие вокруг люди и дерини в растерянности цепенеют, но что это меняло? Мердок ни за что не решился бы на столь отчаянный шаг, если бы в его руках не было документа. Камбер никак не мог понять, почему Синил согласился подписать такой документ, наверняка зная о последствиях.

— Граф Картанский всегда был проницательным, — Камбер говорил спокойно. — Он заметил мое несогласие с неизвестным мне документом и использованием его против меня, это делает ему честь. И конечно же, он сможет представить нам упомянутый подписанный документ и достойных свидетелей, заверивших подпись?

— Конечно, сможет, — отозвался Мердок надменно, — И если кому-нибудь придет в голову мысль уничтожить документ, должен сообщить, что это один из трех оригиналов, подписанных королем Синилом и свидетелями: лордом Уотом и архиепископом Ориссом. Они, как известно канцлеру, не являются регентами.

Со снисходительной и ядовитой улыбкой, которая уже не покидала его лица, расплываясь все шире, Мердок передал верхний лист из стопки Ориссу и Уоту. Только взглянув на него, оба виновато кивнули Камберу и передали бумагу дальше-Джебедия, который только вздохнул, и Камберу. Тот внимательно изучал текст, решая, как мог истолковать эти написанные убористым почерком строки Синил, если вообще задумывался над ними. Указ могли подсунуть в кипу повседневных бумаг, он наверняка прочел текст невнимательно. Документ подписан, когда болезнь обострилась, это подтверждала дата на печатях свидетелей.

Окончив чтение документа, Камбер не знал, что произойдет дальше. Сейчас он был уверен только в одном: король собственноручно подписал бумагу. Он скорее всего не понимал, что делает, но теперь, когда Синила не стало, никто уже не сможет узнать его намерения. Мердок выиграл на этот раз. Оставалось только узнать, как он использует свой выигрыш.

Вздохнув, Камбер передал документ Торквиллу, взглянувшему на документ. Затем лист перешел к Джеффрэю, сидевшему с лицом каменной статуи, и через Руна и Таммарона вернулся к Мердоку. Человек, говорящий от имени всех регентов, снова положил пергамент в стопку документов и аккуратно сцепил свои паучьи пальцы.

— Думаю, документ не вызывает у вас сомнений,! канцлер? — вкрадчиво спросил он.

— Вызывает не сомнение, а смирение, — холодно отвечал Камбер. — На нем подпись нашего покойного монарха. Как преданный слуга короны я обязан повиноваться.

— Хорошо сказано, — произнес Мердок. — А теперь без отлагательства регенты Гвинедда принесут клятву верности королю Элрою. Архиепископ Джеффрэй, вы готовы?

Ничего не оставалось делать. Притихший Джеффрэй, извиняясь, взглянул на Камбера, поднялся, поклонился Элрою и дожидался, пока регенты встанут и возложат руки на лежащий перед наследником меч. Камбер не слушал клятву Джеффрэя. Когда регенты вновь заняли свои места, он не сомневался-дальше будет еще хуже, чем они могли предполагать.

— Наша следующая задача-пересмотреть состав старого Совета, — важно произнес Мердок. — В сложившихся обстоятельствах регенты порекомендовали Его Величеству вывести из него лорда-канцлера, барона Торквилла де ля Марч, господина маршала и епископа Кая Дескантора. Остальные члены Совета, по желанию Его Величества, сохраняют свои посты.

Великодушно, не правда ли? — прозвучала мысль Йорама в мозгу его отца, лицо секретаря епископа Каллена по-прежнему было непроницаемо. — Вот и все дерини, кроме архиепископа, но против Джеффрэя у них ничего нет. Что собираешься делать?

Делать? А что я могу сделать? — ответил Камбер. — Лучшее-это сделать последнее предостережение прежде, чем уйду. Свою стратегию мы разработаем потом.