Мир Культиваторов и Стихий (СИ) - "geta"

Участники прекрасно понимали, какая ответственность лежит на их плечах. Выходя на ковёр с одним лишь мечом, они несли за собой надежды сотен, и даже тысяч других учеников, которые не прошли отбор внутри семьи или секты. Выбранные из многих, они должны были показать себя не только чтобы оправдать ожидания, но и продемонстрировать, на что способно то или иное семейство.

Любая победа в турнире могла стать поводом для налаживания связей, заключения эффективных браков, возвышения или падения целых династий и правящих родов. Не будет ошибкой сказать, что каждый удар и каждый порез определял судьбу всего человечества на ближайшие полсотни лет. Именно поэтому тот факт, что юный глава проявлял безразличие к происходящему было недопустимо.

— Да Ли! — на этот раз учительница незаметно ущипнула наследника, вызвав тем самым острую боль, от которой юноша проснулся.

— Ну чего тебе? Я же не сплю.

— Глаза не закрывай, на нас уже странно смотрят! — продолжала шипеть Бо Йоль, которой было явно неловко за своего ученика.

— Все мои соперники сейчас отдыхают, а завтра выйдут на схватку полными сил. Почему я не могу отдохнуть?

— Потому что ты юный глава! Неужели не ясно?!

— Да Ян должен быть здесь вместо меня.

— Твой отец горюет по твоей матери! Он может и не присутствовать на турнире, если посчитает это целесообразным.

— Получается, его отсутствие показатель безграничной веры в меня? — в голосе Да Ли проскальзывало неприкрытое возмущение.

— Но ведь Старейшина Пэн тоже отсутствует. — верно подметила учительница Бо.

— Пэн Лао меня тренировал, и у него есть причины быть уверенным в моих способностях. У Да Яна же нет никаких предпосылок верить в то, что завтра я удержу нашу семью у власти. — бегло окинув взглядом места Старейшин, Да Ли верно подметил, что не только Пэн Лао, но и многих других не было на трибунах. Таким образом у юного главы не было шансов оставить пост наблюдателя в ближайшее время, ибо тогда привилегированные представители Небесной Хамулы останутся в меньшинстве перед остальными, в особенности те, кто был лоялен семье Да. Всё, что мог делать юный глава это шипеть на своего учителя и пытаться проявлять минимальное внимание к происходящему на ковре, дабы нелояльные представители вели себя сдержанно и уважительно по отношению к правилам и самой принимающей турнир стороне. Сейчас было не время для споров.

— Не слишком ли ты хорошо отзываешься о старике, который всего лишь тебя учил, тогда как Глава является твоим родным отцом! — Бо Йоль оскорбилась тем, что Да Ли заступился за Старейшину Пэна, тогда как её слова, судя по всему, не значили для юноши ровным счётом ничего. Этот наглец даже начал снова закрывать глаза, хотя минуту назад был одёрнут ею!

— Потому что Пэн Лао знает об отцовстве куда больше, нежели Да Ян. — на этот раз едва слышно проговорил Да Ли, даже не удосужившись повернуть лица к собеседнице.

— Это в каком смысле? — вскинула бровь раскрасневшаяся от досады Бо Йоль. — К твоему сведению Старейшина Пэн был не ахти каким отцом, чего только стоит смерть двух его сыновей. — понизив голос вместе с учеником, пробормотала Бо Йоль.

— Тебе что-то известно о его детях? — неожиданно проявил интерес Да Ли.

— Конечно, я ведь больше твоего прожила, и хотя бы этим заслуживаю уважительного обращения! Что это за несоблюдение Таинств? — вновь войдя в кураж затараторила учительница.

— Погоди-погоди, что там случилось с его детьми? — отмахнувшись ладонью от жалоб Бо Йоль, поинтересовался юноша. Его лицо было в нескольких сантиметрах от её лица, поэтому посторонние расслышать их совершенно не могли. Бо Йоль не понравилось, что её слова вновь ничего не значат, но всё же решила ответить на вопрос ученика, так как того требовали от неё обязанности учителя, которые женщина свято блюла.

— Дело было давно, ещё в период первых столкновений с ордами демонических армий. Тогда Небесная Хамула во всеуслышанье объявила, что не будет вмешиваться в конфликт, и многие из молодого поколения не поддержали такого решения. Старший сын Старейшины Пэна сбежал со своими единомышленниками, отправившись на войну, но обратно прислали лишь его обгоревшие останки. Младший сын спустя время также ушёл на войну, отделившись от семейного гнезда и оборвав с родными все связи. Наверное, таким образом он хотел отомстить за старшего брата и восстановить справедливость, однако уже через несколько дней пришли известия и об его гибели. С тех пор Старейшина Пэн ни с кем не говорит о своих детях не только потому, что это запрещено как упоминание о предателях Небесной Хамулы, но и по своим личным причинам.

— А что стало с третьим ребёнком? — задал очевидный вопрос Да Ли.

— Каким ещё третьим? — удивилась Бо Йоль. — У Старейшины Пэн Лао было только два сына.

— Это точно? — удивлённый ответом учителя решил убедиться Да Ли.

— Точнее некуда, можешь спросить об этом у Старейшины Лин Ши, или Старейшины Ву Дуна, только дождись, когда они будут изрядно пьяны. Об этом у нас не принято говорить даже со старыми знакомыми. — поучительно напомнила о правилах Небесной Хамулы Старейшина Бо Йоль юноше, который уже по факту являлся первым лицом этой великой организации.

Да У провёл отведённые для траура дни в своей комнате. Он попросил у отца разрешения взять поминальную табличку с могилы матери к себе в спальню, и на протяжении многих часов ежедневно молился о её душе, обращаясь к Последнему Богу. Это был первый раз, когда юный Да У молился самостоятельно, без руководства и помощи матери, которая даже во время болезни уделяла этому занятию какое-то время. Только сейчас мальчик понял, что хоть и много раз слышал красиво сложенные стихами молитвы, теперь не мог вспомнить и пары строк. Поэтому искренне молился юноша, криво и несуразно, своими словами обращаясь к высшим силам. Он хотел заглушить боль утраты и вселить в себя надежду на воссоединение с самым родным человеком в неопределённом будущем.

Детский разум быстро переносит горечь и потрясения, пусть они и оставляют после себя неизгладимые шрамы на всю оставшуюся жизнь. Да У накануне турнира наконец-таки вышел, дабы понаблюдать за приездом гостей. Атмосфера торжественности турнира очень быстро перекрыла горечь утраты, когда в небесную Хамулу прибыла делегация Божественных Кузнецов.

Огромные механизмы на торчавших в разные стороны железных лапах несли на титанических спинах невероятные конструкции, напоминающие смесь дворца и небольшого города. Люди карабкались по механизмам как муравьи по муравейнику, обслуживая невероятной точности и сложности детали, произведённые вручную величайшими кузнецами человечества. На громадных тронах этих машин восседали правители Империи Кузнецов, самые узнаваемые и одновременно недоступные скрытные личности, что по преданиям проводили тысячелетия в кузницах, дабы изготовить легендарные Святые Оружия.

Главный транспортный механизм принадлежал правящему роду Ши Тоу, чьим основателем был непосредственно величайший и всепочитаемый Ши Тоу Цзян. Сразу за ним грузно шагал металлический паук рода Мин Ву, а за ним торжественно шествовал летающий корабль-город из чистых драгоценных камней, что сверкал под лучами Глаза Бога просто бесподобной красотой. Его принадлежность была ясна — род Фань Ла Дина, Божественного кузнеца, который смог достичь невыразимого совершенства и мастерства, расщепив дух и тело, а затем создав целых два Святых Оружия прежде, чем отправиться на воссоединение в Душу Земли увенчанный славой, которая, казалось, не погаснет до последнего дня существования мира.

Да У был поражён невероятным зрелищем, которое дарили прибывающие во дворец гости, однако один единственный аспект волновал юношу больше всего. Прибытие делегации из Империи Божественных Кузнецов означало также то, что где-то среди этой процессии находился Лунь Реншу. Мальчик не видел своего друга уже очень давно. По правде говоря, с недавних пор Да У вообще перестал замечать во дворце детей из знатных семей отдалённых регионов и государств-союзников. Даже Яньлинь с её подругами, которые нередко раздражали мальчишку больше не появлялись и не заглядывали в гости. Спустя довольно долгое время Да У надеялся наконец встретиться со старыми друзьями.