Прекрасная голубая смерть - Чарльз Финч

— И ничего интересного ты не узнала?

— Боюсь, что нет. Я глядела туда-сюда самым дилетантским образом, а экономка была готова меня убить, и даже Барнард что-то заподозрил. Полагаю, ему показалось не слишком обычным, что леди Хелена и я исчезли на полчаса. Собственно, я ее использовала, чтобы поразнюхать. Но потерпела полное фиаско, как тебе доложила.

Они уже дружно смеялись, и Ленокс почувствовал, что снова способен дышать.

— Жаль-жаль, — сказал он. — И ты так храбро приступила к этому.

— О, но одна неожиданность все-таки была.

— Какая?

— Как называется этот яд?

— Bella indigo?

— У него он имеется.

— Что-о!

— В оранжерее у него между орхидеями было много пузырьков и еще всякой всячины. Я быстренько их оглядела, и это название показалось мне знакомым. Но он пятилетней давности.

— Откуда ты знаешь?

— На этикетке была дата. Но хотя бы из этого следует, что в доме этого яда полно, во всяком случае, в оранжерее.

— Поразительно, — пробормотал Ленокс. — И он мог нарочно поставить не ту дату.

Леди Джейн это не показалось столь же интересным, как Леноксу.

— Хотя от меня толку оказалось мало, Чарльз, но ты-то, может быть, узнаешь, что произошло. — И она улыбнулась ему.

— Спасибо. — Он глотнул чаю и впился зубами в краешек сандвича. — Мои любимые помидоры, — сказал он и улыбнулся ей в ответ.

Полчаса спустя, заметно ободрившись, он расстался с леди Джейн и прошел несколько шагов назад к своему дому.

Он размышлял об оранжерее, когда у двери его встретил Грэхем.

— Сэр Эдмунд в библиотеке, сэр, — сказал он.

— Неужели?

— Да, сэр.

— Я пойду к нему.

И правда, его брат нанес ему один из редких своих визитов. Он сидел в правом из двух кресел у огня, с чайным подносом рядом, и смотрел в окно.

— Эдмунд, — сказал Ленокс, — какой приятный сюрприз.

— Мне сказали, что вчера вечером ты приезжал ко мне, — сказал баронет, оборачиваясь с улыбкой. В руке он держал чашку с чаем.

— Совершенно верно. Не нальешь ли ты мне?

Сэр Эдмунд исполнил его просьбу, но снова заговорил лишь тогда, когда Ленокс удобно расположился во втором кресле.

— Как дело?

— Ставит в тупик.

— Кто это сделал?

Ленокс поднял брови.

— Хм-м-м.

— Ты не знаешь?

— Возможно, и знаю, но вывод не из приятных. Благодаря чистейшей удаче, возможно, я обнаружил, что это был Джек Сомс.

— Сомс!

— Да.

— Невозможно. В крайнем случае я могу представить себе, что у него карточные долги. Но хладнокровное убийство? Это немыслимо.

— Возможно, ты прав. Однако выглядит это достаточно скверно.

— Как ты это установил?

— Сегодня утром я был в доме Барнарда…

— Как ты умудрился?

— Меня попросил Итедер. Он совсем увяз.

— Человек, которого ты так ненавидишь?

— Я ни к кому ненависти не питаю.

— Но речь же о нем?

— Да.

Сэр Эдмунд задумчиво посмотрел в огонь.

— Полагаю, скоро с неба посыплются лягушки.

— Возможно.

— Лучше не выходить из дома, когда это начнется. Выпачкаешься.

— Я видел, как Сомс высматривал доступ в охраняемое помещение.

— Что-о!

— Да.

— Почему ты мне сразу не сказал? Нам необходимо… Мы должны…

— Никакой опасности нет.

— То есть как?

— Я видел его сквозь световой люк, и он никак не смог бы протащить хотя бы один ящик сквозь него.

— Так что же он делал?

— Оглядывал помещение. Полагаю, он предпримет попытку завтра вечером во время бала. Если это он.

— Ты так думаешь?

Ленокс пожал плечами.

— Трудно сказать. Что тебе известно о его финансовом положении?

— Боюсь, он совсем на мели. Ах, вот что! Он подбирается к золоту!

— Полагаю, что так.

— Но он мог просто выйти поразмяться, Чарльз. Я скорее поверю этому, чем в то, что Сомс способен кого-то убить. Он же мог просто смотреть на эти проклятущие орхидеи.

Ленокс покачал головой.

— Я один раз побывал в оранжерее с леди Джейн. Барнард пригласил нас на завтрак, а потом сводил наверх. Я увидел ряд световых люков. Во-первых, забираться туда и крайне трудно, и бесполезно — двери нет, а оказавшись там, ничего увидеть нельзя, и прогуляться по крыше невозможно. Придется обойти всю оранжерею. Следовательно, надо хотеть забраться туда. А во-вторых, и главное: Сомс смотрел сквозь стекло. Слишком уж стройно для совпадения.

— Однако есть и еще кое-что, — сказал Эдмунд, удовлетворенный заключительным выводом брата.

— Да?

— Девушка же не могла ничего знать, даже если и увидела, как он высматривает и подглядывает.

— Возможно, он думал, что она знает, и занервничал, — сказал Ленокс. — Не думаю, что он вор и убийца по натуре. Им мог овладеть панический страх.

— Но разбирается ли он в ядах?

— Не знаю. Но, разумеется, он живет неподалеку от Оксфорда и учился там с тобой.

— В один год со мной, — сказал сэр Эдмунд.

— Да.

Тем не менее, доводы его брата были весомыми. Так приятно оттачивать с ним свои идеи, был ли Сомс ВЫНУЖДЕН убить Пру Смит? Скорее всего нет.

— Джек Сомс…

— Ты должен рассказать мне подробнее о его финансах, Эдмунд.

— Я это слышал от Роберта Кэмпа, но, полагаю, это общеизвестно.

— Что сказал Кэмп?

— Что Сомс еле держался на плаву, даже хуже, чем кто-либо предполагал, а затем проиграл несколько пари, вынужден был уплатить особенно большие долги лавочникам и окончательно разорился. Более или менее. Живет в кредит.

— Это только сплетни?

— Не знаю. Может быть. В любом случае ты уже это слышал, верно?

— От Грэхема.

— Уж он-то меньше всего лжец.

— Что у него еще осталось?

— Говорят, наличными он почти не располагает, — сказал сэр Эдмунд, беря еще одну ячменную лепешку и намазывая ее сбитыми сливками. — Полагаю, он мог позаимствовать у друзей.

— Друзей у него очень много.

— Однако их становится заметно меньше, если ты нуждаешься в деньгах.

— Ты прав. Просто ужасно, — сказал Ленокс.

— В любом случае ужасно для этой девушки, мисс Смит.

— Да, конечно.

— Впрочем, по всему Лондону люди живут без всяких средств. Да, бесспорно, говорят, будто Сомс на полной мели, но что мы, собственно, об этом знаем?

Иногда брат поражал Ленокса.

— Ты, разумеется, прав.

— И в любом случае у него же, полагаю, есть «Пасифик».

— «Пасифик»?

— Чарльз, ты же, конечно, знаешь. Не сходит с газетных страниц.

— Боюсь, что нет. Я редко заглядываю на деловые страницы.

— Он состоит в правлении «Пасифик траст», торговой компании. Они же должны ему что-то платить.

— Сколько человек в правлении?

— Не то семь, не то восемь. Вернее, семь: число должно быть нечетным.

— А что он должен делать?

— Голосовать. Совсем недавно он всех там допек, потому что его голос оказался решающим в каком-то вопросе, точно не знаю в каком. Могу только сказать, я очень благодарен отцу, что он вложил наши деньги под пять процентов.

— И я тоже, — сказал Ленокс, прикидывая. — Послушай, Эдмунд, ты мне не поможешь на барнардовском балу?

— Отсюда следует, что мне придется быть там?

— Да.

— Черт побери!

— Так ты там будешь?

— Конечно, буду. Не терплю балы.

— Знаю. Но только подумай: так или иначе, ты скоро вернешься в деревню, а мне очень поможешь.

Сэр Эдмунд повеселел.

— Очень хороший довод, Чарльз. Очень хороший. — Он засмеялся и взял еще лепешку, но сначала протянул блюдо брату, и тот тоже взял одну, хотя его голод был утолен.

Глава 29

Едва сэр Эдмунд отбыл, как раздался легкий стук в дверь.

— Да? — откликнулся Ленокс.

Тихо вошел Грэхем и остановился у двери.

— Могу ли я поговорить с вами, сэр?

— Разумеется.

— Вы помните, что я взял вчера свободную половину дня, сэр?

— Чтобы навестить вашу тетушку, не так ли?

— Признаюсь, это была ложь. Прошу извинения, сэр. Я не хотел, чтобы вы воспрепятствовали мне уйти.

— Я никогда не помешал бы вам, Грэхем. Думаю, вы достаточно хорошо меня знаете, разве нет?

— При обычных обстоятельствах — да. Но я пытался выследить тех двоих, что напали на вас, сэр, и подумал, что вы можете это не одобрить.

— Конечно, я бы не захотел, чтобы вы рисковали собой из-за меня, но благодарю вас, Грэхем, это было жутко благородно с вашей стороны. Так что же произошло?

Грэхем глубоко вздохнул.

— Ну, сэр, я провел день приключений.

— Входите же и расскажите мне про него.

Дворецкий все еще стоял в дверях, но теперь направился к двум креслам у камина и сел. Ленокс подошел к столику в переднем углу комнаты и наполнил две стеклянные чаши темным шотландским виски из запорошенной пылью бутылки. У виски был старый жалящий запах, напоминающий гикори. Мак-Коннелл привез его из Шотландии, когда в последний раз побывал на родине. Местный напиток, выдерживаемый двадцать два года, а затем подогреваемый над огнем для концентрации.