Прекрасная голубая смерть - Чарльз Финч

Итедер оскорбился.

— Чем плохи люди Ярда?

— Ничем, ничем, — сказал Ленокс. — Вы мне доверяете?

Итедер только посмотрел на него, поджав губы.

— Уверяю вас, таким образом результаты будут получены быстрее — в пределах двух дней, знаете ли. А это, возможно, поспособствует скорейшему раскрытию дела. И никто не узнает, что я содействовал вашим усилиям.

Как и предполагалось, это произвело успокаивающий эффект, и Итедер кивнул, однако продолжал молчать.

— Сколько у меня еще осталось времени? — спросил Ленокс, убирая пузырек назад в чемоданчик и тщательно возвращая все на свои места.

— Пять минут, — сказал Итедер.

— Только?

— Боюсь, не дольше.

— В таком случае покажите мне лестницу на следующий этаж. Пожалуйста.

— На следующий этаж?

— Да, инспектор.

— Там ничего нет, мистер Ленокс, ну, одни цветы.

— Над нами оранжерея?

— Верно, — сказал Итедер. — Никакого толку смотреть.

— Тем не менее, я брошу быстрый взгляд.

Инспектор выразительно покачал головой, будто выражая полное пренебрежение к быстрым взглядам, однако проводил Ленокса к карликовой лестнице в конце коридора.

— Я останусь тут. В нашем саду цветов в избытке, — усмехнулся Итедер.

— Как угодно, — сказал Ленокс, радуясь краткому одиночеству.

На полпути вверх лесенка повернула под прямым углом, и Ленокс потерял Итедера из вида. Наверху лесенки действительно находилась дверь оранжереи, но рядом оказалась еще одна дверь. Перед ней стоял крупный мужчина в сером костюме, но с осанкой бобби.

— Можно мне открыть эту дверь и заглянуть внутрь? — спросил Ленокс.

— Нет, — сказал мужчина.

— По полицейскому делу?

— Нет.

— Вы с Итедером?

— Нет.

Ленокс на мгновение задумался над тем, какую тактику избрать.

— Послушайте, вы женаты? — спросил он.

— Да.

— Тут убили девушку, ей и двадцати пяти не было, и я всего только пытаюсь установить, кто это сделал.

— Сожалею, сэр.

— Я ведь знаю, что внутри этой комнаты.

— Сомневаюсь, сэр.

Ленокс вынул из кармана шиллинг и подержал его в воздухе.

— Мой брат заседает в Парламенте.

Какое-то впечатление это как будто произвело, но мужчина все-таки покачал головой. Нет.

— Пожалуйста, — сказал Ленокс. — вы ни на секунду не спустите с меня глаз.

Тот не сказал ничего.

— Ее звали Пру.

— Я думал, вы знаете, что в этой комнате. Зачем вам смотреть еще раз?

— Там может быть улика, что-то жизненно важное, чего никто другой не увидит.

Пятнадцать секунд мужчина неотрывно смотрел на него сверху вниз, а потом сказал:

— Ну ладно, но у вас будет только одна минута. Скоро смена караула.

— Благодарю вас, благодарю вас, — сказал Ленокс.

Он приоткрыл дверь. Он, собственно, не знал, чего ожидал увидеть, но в любом случае не то, что увидел — туго перевязанные упаковочные ящики без каких-либо явных глазу пометок. Помещение было обширным, но пустым, если не считать ящиков. Единственной дверью была та, которую приоткрыл Ленокс, хотя на самом краю, в углу, граничащем с оранжереей, была половина светового люка — но люк был покрыт пылью, да и во всяком случае был слишком маленьким.

Он быстро оглядел помещение. Видеть там было нечего — крупный мужчина был прав.

— Мистер Ленокс! — прогремел вверх по лестнице голос Итедера.

Он еще раз осмотрелся в обескураженности. Он ведь так неколебимо был уверен, что это помещение как-то связано с делом, но если так, оно не открыло ему ни единого своего секрета.

Что-то — он не понял, что именно — заставило его взглянуть вверх, и тотчас его уныние развеялось, ибо он увидел руку, смахивающую пыль с люка. Со всей быстротой и бесшумностью, на какие он был способен, Ленокс почти прикрыл дверь, оставив себе смотровую щелочку. Рука продолжала смахивать слой пыли со стекол, но вот они очистились, и к стеклу приблизилось лицо.

— Ленокс! — в эту же самую секунду закричал Итедер (абсолютно в его духе, подумал Ленокс), и лицо исчезло так же быстро, как и возникло. Ленокс тихо затворил дверь и поблагодарил стража. Спускался он медленно, но его мысли неслись вихрем.

— Что-нибудь? — спросил Итедер, когда Ленокс появился в виду.

— Нет.

Но это была ложь, так как в пыльном стекле он неопровержимо увидел розовую бодрую физиономию спортсмена-ветерана — Джека Сомса.

Глава 28

— Вижу, тут побывал Барнард, — сказал Ленокс, снимая пальто в прихожей леди Джейн.

— Чарльз, ты что-то рановато, — сказала она. — Еще только начало четвертого.

Он взглянул на свои часы.

— Ты права, прошу прощения.

— Не надо. Ничего страшного. Я просто читала. Ты голоден?

— Ужасно.

Она позвала Керка и попросила его подать еду и чай в гостиную.

— Барнард был здесь, — сообщила она, — только я его не приняла.

— Он что-нибудь оставил?

— Только изъявление любезностей и, конечно, вот эту орхидею.

Ленокс нагнулся понюхать цветок. Затем с улыбкой выпрямился.

— Ах, Джейн, прости пожалуйста, — сказал он. — У меня чернейшее настроение, и я не знал куда деваться.

— В таком случае я рада, что ты направился сюда, — сказала она и подвела его к розовой кушетке. Едва она договорила, как Ленокс себя почувствовал много лучше. — Где ты ел второй завтрак?

— Я его вообще не ел.

— Чарльз!

— Зашел в закусочную, но только выпил пинту.

— Пива?

— Я ведь сказал, что был в чернейшем настроении.

— Что случилось?

Он взмахнул рукой, встал и начал беспокойно расхаживать по комнате.

— Абсолютно ничего, — сказал он. — Трудно сказать.

Она промолчала.

— Зачем, по-твоему, Барнард нанес тебе визит?

— Без сомнения, для того, чтобы напомнить про завтрашний бал. Так у него заведено.

— Мы поедем вместе?

— Да, конечно, хотя Тото тоже хочет поехать со мной.

— И с Томасом?

— Нет. Томас не хочет, а ей все равно. Никто и внимания не обратит, если она приедет одна. Но ты мог бы написать ему.

— Не исключено. — Он взял в руки серебряную вазу, полную лилий и понюхал их. — Джейн, — сказал он, — ты поверила бы, что Джек Сомс способен кого-то убить?

— Вот почему ты расстроен?

— Ничего определенного нет, но это мог быть и он.

— Как ужасно!

— Да.

— Чарльз, что произошло? Ты мне не расскажешь?

— Не могу, пока не удостоверюсь. К тому же частично это секрет.

— Секрет твоего брата?

— Да.

Вошел Керк с чаем и сандвичами, Ленокс ощутил голод человека, который долго ничего не ел, но осознает это, только увидев еду.

— Сахар? — спросила леди Джейн.

— Да, — сказал он. — Но только как исключение.

— Сколько сандвичей?

— Я бы сказал, двенадцать.

Леди Джейн засмеялась и протянула ему чашку, а затем положила на тарелку три маленьких сандвича и поставила тарелку на стол возле него. Она была странной, эта новая близость, которую породило между ними это дело. Ленокс почти осмелился подумать о… но нет, так не годится.

— Ну, а другие гости Барнарда? — спросила она.

— Быть может, быть может. Против каждого из них есть кое-что. Жаль, я не знаю о Даффе больше.

— Значит, Джек не безоговорочно?

— Да, не безоговорочно.

Наступила пауза.

— Я должна кое в чем признаться, — сказала леди Джейн.

— В чем же?

— Не думаю, что Барнард преподнес мне орхидею только из-за бала.

— То есть?

— Мне кажется, он… ну, то, что вы с Тото говорите об его интересе ко мне…

— Только и всего?

— Не совсем. Помнишь, я спросила, не следует ли мне воспользоваться знакомством с ним и попытаться что-нибудь выяснить? Я знаю, ты сказал, чтобы я так не поступала, но я поступила. Я должна попытаться помочь тебе, тем более после того, как эти двое на тебя напали.

От ее слов какая-то камера в сердце Ленокса больно сжалась.

— Джейн, неужели ты не понимаешь опасности того, что ты сделала? Я сказал, что тебе не следует так поступать по причине… что, если с тобой что-нибудь случится? Я и подумать об этом не могу. — Он даже не заметил, как взял ее руку в свои. — Ты прекратишь?

— Да-да, даю слово. Видишь ли, я оказалась совершенной неумехой. Абсолютной недотепой.

— Что произошло?

— Мы вчера завтракали с ним, я и Хелена Эделайн, а затем я провела сокрушительно нудную часть дня в ботаническом саду, где он директорствует.

— В ботаническом саду?

— Ты представить себе не можешь! — Она засмеялась. — Такая мука слушать, как Барнард бубнит про кору и листья разного рода и так далее. Он заставил меня взять парочку, скот эдакий. И сам взял несколько. Мои все еще валяются где-то тут. Пучок желтоватых таких листьев, смотри, не споткнись об него. Я готова была придушить его одной из его дурацких орхидей. Как он распространялся!