«Ради жизни над землей». Воздушный авианосец - Александр Баренберг

Наблюдая в размашистом правом вираже за ходом высадки, я как раз завершил почти полный разворот и, выровняв машину, оказался прямо напротив северной сторожевой башенки, ближайшей к площадке. Чуть опустил нос велокрыла, направив его этим прямо к прекрасно различимой в ноктовизор широкой амбразуре, в «рамке» которой вяло сновали «теплые» контрастные контуры обоих охранников. Взялся одной рукой за любовно вычищенный и тщательно смазанный накануне пулемет, навел на цель, попытавшись компенсировать небольшую тряску легкого аппарата, плывущего по воздушным потокам. Еще чуть ближе – и не промахнешься! Мимолетный взгляд вниз – бойцы уже у подножия вышки. Эх, давненько мой верный РПК не говорил своего веского слова! Пора!

Короткая, но точная очередь, разрывая своим грохотом вязкую тишину туманной ночи, бьет по верхушке башни. Часть пуль врываются в амбразуру, другие, попадая выше или ниже, пробивают тонкие доски, все равно оказываясь внутри. Кажется, добивать тут уже никого не понадобится!

Резко отворачиваю, чтобы не столкнуться с вышкой, и жму на педали, направляясь ко второй. Здесь уже опаснее – дежурные предупреждены выстрелами, хотя благодаря туману вряд ли представляют, что же именно произошло. Однако случайно можно нарваться на залп картечницы. Я, конечно, в бронежилете и каске, но от попадания в упор они вряд ли защитят. Внутренне сжавшись в ожидании летящих навстречу смертоносных стальных шариков, подлетаю поближе – башню надо нейтрализовать, иначе ее обитатели натворят дел своей картечницей. Скоро на земле начнется стрельба, взрывы и неизменно сопутствующие им пожары, и наши бойцы с вершины вышки будут как на ладони.

То ли из-за волнения, то ли тряска на другом конце базы оказалась сильнее, но первая очередь почти вся прошла мимо. Отпустив курок и отворачивая, услышал вскрик и сдавленную ругань на немецком (как минимум одного зацепил, видимо), и тут же бабахнул выстрел. Стреляли все же, скорее, наугад, и облако верной смерти пролетело буквально в паре метров за моим аппаратом. Почувствовав близкое дыхание костлявой старухи с косой, жму на педали, делая восьмерку за рекордные секунд семь-восемь. На перезарядку картечницы требуется не меньше десяти, так что шанс у меня есть. Но только один. Сдерживая порыв начать поливать злосчастную башенку еще издалека, выжидаю еще несколько мгновений, пока дергающийся прицел не устаканится более или менее в просвете амбразуры, и только тогда выжимаю курок. Очередь, почти с нулевой дистанции, гарантированно сметает все, что было внутри. Еле успеваю увернуться от столкновения.

А на земле все идет, насколько я вижу сверху, по заранее намеченному плану. Основные силы нашего «спецназа» незаметно проникли к немецкой казарме, сняли охрану и бросили в окна гранаты. Выживших и выскочивших в панике в двери добили из карабинов. Часть гномов, по глупости выскочивших наружу и бросившихся на помощь хозяевам, тоже. Остальные, не будь дураками, попрятались. Впрочем, на дальнюю перспективу им это все равно не помогло…

В конце концов с нашей стороны обошлось двумя легкоранеными. Прибывшая на помощь после того, как прозвучали мои выстрелы (что служило обговоренным заранее знаком), эскадрилья «ангелов», сориентировавшаяся на отблеск пожаров, осталась без работы. Впрочем, не совсем. Так как базу мы спалили, а пленных варваров, снабдив имевшимися в лагере припасами и инструментом, выпустили в лес. Авось им повезет. Ну а гномов отпускать было никак нельзя. И взять в плен мы их не могли – транспортировать не в чем. И даже трофейные патроны тратить жалко. Вот эту-то грязную работенку я и спихнул на «ангелов». Они люди дикие, им не привыкать…

Глава 18

Разгром базы противника поднял угасший было боевой дух союзников на небывалую высоту. Самая, пожалуй, успешная на сегодняшний день операция за всю войну, если судить по соотношению потерь и достигнутых результатов. Важнейшая база с несколькими десятками находившихся на ней немецких солдат и их прихвостней уничтожена, затруднена доставка сырья в Метрополию, а у нас ни одного погибшего! В Храме, где располагался и союзнический Штаб, по старой привычке решили по этому поводу закатить торжественный пир, приглашение посетить который я, естественно, с возмущением отклонил. И всем подчиненным запретил. Нашли время праздновать! Подобным образом и с таким трудом заработанную инициативу недолго потерять…

Нападение на базу являлось, конечно, эффектным и эффективным ходом, но повторить его вот так сразу вряд ли получится. Расслабившийся было противник теперь предупрежден и наверняка утроит, как минимум, количество мероприятий по охране своих лагерей. Так просто, врасплох, его более не возьмешь. Надо искать другие пути для внезапных ударов.

Они у меня, конечно, уже были заготовлены. Мы начали новый виток военной кампании, имея «в кармане» подробный план ее первого периода. И вторым пунктом в нем стояло опробование в бою новой тактики противодирижабельной борьбы с использованием уже поставленных на относительно массовое производство в Ленинске ракетных ускорителей. И не только их.

Теперь предстояло лишь выследить вражеский воздушный корабль. Причем сделать это оперативно, чтобы испытать новое оружие до возобновления налетов на поселения союзников, которые наверняка последуют в ответ на нашу дерзкую вылазку. А эта задача являлась нелегкой. Ведь дирижабли противника над нашей территорией если и появлялись, то редко и бессистемно. Значит, ловить их надо над все теми же сырьевыми маршрутами. Либо на подступах к Метрополии, там они постоянно патрулируют, однако это слишком опасно.

Поэтому решили, пользуясь случаем, «подловить» везущий сырье дирижабль прямо возле дымящихся остатков заправочной базы. То, что с ней случилась какая-то неприятность, немцам уже известно – ведь Управление Патрульной Службы регулярно проводит сеансы радиосвязи со всеми удаленными частями. Но подробностей враги пока не знают, если, конечно, не вскрыли шифр, которым мы «запечатываем» сообщения, отправляемые в Штаб с помощью трофейных радиостанций. Но это вряд ли. А ближайшим к месту действия и является рейсовый дирижабль. Так что сейчас его команда напряженно вглядывается в расстилающиеся внизу пейзажи не далее чем в нескольких часах лета отсюда. А вот и зря, смотреть надо вверх!

За последние два дня мы достаточно отдохнули, чтобы выдержать новый бой. Все необходимое для него было доставлено на нашу базу «подскока» заранее и теперь подготовлено к использованию. Разведчицы на попугаях, как обычно, высланы в сторону, с которой ожидалось прибытие врага. Мы ожидали лишь сигнала, который, по всем расчетам, должен был поступить с минуты на минуту.

Однако время шло, а сигнала не было. Что это может означать? Случайная задержка в расписании? Нехарактерно для пунктуальных немцев. Могла, разумеется, произойти техническая поломка, но что-то подозрительно это…

Ответ на вышеприведенные вопросы пришел с опозданием в пару часов. Причем сам. Вглядываясь на появившееся над горизонтом сигарообразное тело со стелющимся за ним черным облаком густого дыма, я осознал нашу ошибку. Мы банально недооценили противника! Командир вражеского дирижабля, не будь дураком, не попер прямо на возможную засаду, а сделал широкий круг и зашел в район базы не с севера, как ему полагалось, а с запада. По каковой причине его наши разведчицы и не засекли. И теперь несся к нам, желая, видимо, пожинать плоды от полученной с помощью хитрого маневра тактической неожиданности. Так нам и надо, ленивым бездарям!

Потеряв минуту на осознание новой реальности, созданной нестандартной выходкой врага, я решился действовать. Если бы мы до сих пор применяли старую тактику, то ввиду отсутствия времени на набор высоты оставалось бы сейчас лишь рассредоточиться в лесу, надеясь, что противник нас не обнаружит. Однако наличие ракетных ускорителей оставляло шанс. Только если мы так и будем стоять, разинув рот, то и этот шанс быстренько ускользнет!

– Боевая тревога! – заорал зычным командирским голосом. Все-таки я здесь единственный, кто закончил полноценное офицерское училище. Практики, правда, было маловато, ну вот сейчас и возместим этот недостаток. – Взлет в намеченном порядке, немедленно!

Стоявшие в некоторой растерянности бойцы, получив наконец внятный приказ, зашевелились, выполняя указание. Первая эскадрилья «ангелов» поднялась в воздух обычным способом, набрала метров тридцать высоты – и тут бойцы, непривычно отдалившись друг от друга и растянув строй, стали один за другим запускать ускорители. Струи огня, шипение и крылатые воины с немыслимой ранее вертикальной скоростью устремились в высоту.

Затем стартовала вторая эскадрилья. Бойцы первой к этому времени уже заняли предписанный боевым расписанием эшелон. Примерно на пять сотен метров выше двигавшегося на непривычно большой для «грузовика» километровой высоте дирижабля. Теперь и мы можем работать на таких высотах!