Камень предтеч. Звёзды, не нанесённые на карты - Андрэ Нортон

Я посветил лучом вниз, справа от стены. Вода, ревущая вода, пробивающая себе дорогу среди нагромождения скал. Направив луч влево, я заметил какое–то сооружение и полностью осветил его.

Небольшая возвышенность или холм? Нет. Правда, оно поросло растениями, вспыхивавшими под лучом и продолжавшими светиться даже после того, как луч уходил в сторону. Округлое сооружение, возвышавшееся над стеной и простиравшееся в темноту так далеко, что луч не Доставал до его края.

Вода, бившаяся о наружный край стены, с одной стороны подмыла её, но, очевидно, кладка была настолько Прочной, что устояла во время наводнения. Я шарил лучом По участку холма рядом со стеной, пытаясь выяснить, Удастся ли мне туда перебраться. Но его поверхность, хоть и была покрыта растениями, всё же казалась слишком скользкой. Кроме того, приходилось учитывать, что у меня нет пространства для разбега.

— Ну, — обратился я к Иту, — куда дальше? В воду? Или отрастим крылья и взлетим в небо?

Он ничего не ответил, и я внезапно испугался, что он бросил меня одного. Возможно, Ит, зная о своей способности пробираться там, где я только мешал, решил двигаться дальше самостоятельно. Затем до меня донёсся его ответ, хотя я и не смог определить откуда.

— Вниз и налево. Вода сюда не доходит. А в корабле можно укрыться.

— В корабле? — я снова осмотрел холм, осветив его лучом фонарика. Возможно, это действительно был корабль, хотя и не совсем привычной формы.

— Ты думаешь, все корабли похожи друг на друга? Даже твой народ строит корабли разных типов.

Конечно же, он был прав. Изящные корабли вольных торговцев предназначаются для того, чтобы рассекать атмосферу планет, а корабли переселенцев настолько велики, что вообще не могут войти в атмосферу; при погрузке приходится переправлять пассажиров и припасы на специальных судах.

Я подполз к краю стены. Огромное, вросшее в землю сооружение находилось недалеко от меня. На нём сидел Ит, его жёсткий, похожий на проволоку мех топорщился несмотря на дождь, булавочные головки глаз сверкали в свете фонарика. Я взмахнул руками и прыгнул, в надежде, что смогу удачно приземлиться.

Если бы на мне были ботинки с магнитными подошвами, я, возможно, удержался бы на ногах. Но случилось то, чего я опасался: я соскользнул вниз и попытался замедлить падение, цепляясь руками и ногами за хрупкие стебли, с корнем вырывая целые пласты влажных растений. Упав на землю, я ударился так сильно, что у меня даже перехватило дыхание. Ушибленную ногу пронзила резкая боль, и я на миг потерял сознание. Меня привели в чувство падавшие на лицо капли дождя.

Корабль, если это действительно был именно он, лишь наполовину закрывал меня от бури, вторая половина моего тела лежала под дождём. Бессильно царапая пальцами грязь, я с трудом, но залез в укрытие.

Там я сжался в оцепенении, почти ничего не соображая. У меня не было ни сил, ни желания двигаться дальше, фонарик погас, и меня окружила стена темноты, непроницаемая, как монолитные блоки, по которым я только что полз.

— Здесь есть отверстие, — слова Ита звучали в моём сознании, но не вызывали у меня ничего, кроме раздражения. Я закрыл глаза руками и покачал головой, словно таким образом можно было прервать с ним связь. Он призывал меня к действию, а я не собирался подчиняться ему.

— Сюда, здесь есть отверстие, — властно повторил Ит. Я с трудом огляделся, пытаясь понять, где я нахожусь.

Нога невыносимо болела, с тех пор как мы приземлились в этом негостеприимном мире от меня постоянно требовались такие усилия, что я совершенно выдохся.

И я был даже рад этому. В самом деле, шевельнулось в моей голове, у меня не было ни минуты покоя с тех пор, как я перестал маяться от безделия на «Вестрисе».

Меня терзал голод. В контейнере, подвешенном поверх узелка, перекатывались несколько горошин, но они вызывали у меня отвращение. Это была не еда. Еда — это горячий ворштекс величиной с тарелку, целая гора вкуснейшего латтрисового пюре, воздушного, сдобренного отановым маслом и пряностями, омлет из траракских яиц, слегка подслащённый сиропом из почек барочника, это…

— Голодающего сейчас сожрут нюхачи, — отрывисто бросил Ит. — Они больше не нюхают под стеной — они нашли путь в обход.

Секунду тому назад я не мог даже пошевелиться, но слова Ита, хотел он того или нет, вызвали в моём воображении картину, которая подействовала на меня, как удар бича на ленивое вьючное животное. Я, правда, всё равно не смог встать, но со всей возможной скоростью пополз на четвереньках под корабль, туда, где меня ждал Ит.

Я снова попытался зажечь фонарик, но у меня ничего не вышло. Должно быть, он сломался при падении. Но где–то неподалёку сидел Ит и указывал мне, в каком направлении двигаться. Он нашёл не люк, а отверстие в обшивке корабля. Я полез наверх, подтянулся за край пролома и растянулся на наклонном полу тускло освещенного коридора.

Вокруг слабо светились растения, подобные тем, что я уже видел в лесу. Оболочка корабля была сделана из сплава, способного противостоять разрушительной силе времени. Но внутренние элементы, сгнив, послужили почвой для растений, которые сначала росли и цвели прямо на них, потом на останках своих предшественников, и, наконец, продукты, накопившиеся в результате круговорота жизни и смерти, разложения и снова жизни заполнили почти весь проём. Они обваливались огромными дурнопахнущими глыбами и осыпали меня пылью, пока я неуклюже пробирался вперёд.

Я полз по поверхности, которая раньше, вероятно, была полом или стеной коридора. Она вся заросла растениями, но по мере того как я продвигался вглубь, их становилось меньше. Я прислонился к стене и оглянулся назад. Мне потребовалось приложить определённые усилия, чтобы залезть внутрь, а нюхачи отличались гораздо более мощным телосложением. Даже по одному им будет нелегко пролезть в проделанный мной проём. С ножом в руках я сумею защитить вход в своё убежище. Мы спрятались от ветра, и до нас доносился лишь приглушённый шум бури.

Внезапно я подумал, не сюда ли стремился камень? Что если обследовав этот разваливающийся остов древнего корабля, я наткнусь на ещё одно брошенное машинное отделение с ящиком, полным мёртвых камней?

Я посмотрел вниз на мешочек, в. котором лежал мой странный проводник. Но тусклое свечение, появившееся, когда мы шли по болоту, теперь пропало. Я вынул камень, но он был таким же тусклым и безжизненным, как и до нашего приключения в космосе.

— Они нюхают вокруг.

Одно из светящихся растений, закрывавших вход в проём, дрогнуло, и я заметил отбрасываемую Итом тень; он, съежившись, сидел около входа, вытянув шею под совершенно невозможным углом, и всматривался в темноту.