Генезис - Поселягин Владимир Геннадьевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вы кто такие?»
Реакция была заметна сразу, звукач задергался, и стоявший рядом с ним человек, возможно, кто-то из командиров или даже сам командир лодки, напрягся. Некоторое время шло совещание, после чего командиру принесли какую-то железку, и он отстучал:
«Опознайтесь».
«Я первый спросил. Вы наши, советские?»
«Да. Подлодка «С-десять». Кто ты?»
«Сергей Сыроежкин. Из Москвы. Партизаню тут. Вот у финнов подлодку угнал. Мне нравится».
«Шутим?»
«Ага, я летчик. В Севастополе войну встретил и на истребителе И-16 сбил девять бомбардировщиков, за что награжден орденом Красной Звезды. Теперь подводник. И я не шучу».
Пять минут потребовалось советским морякам, чтобы переварить отстуканное мной. После чего был задан осторожный вопрос:
«Может, пообщаемся наверху?»
«Гарантия безопасности? Учтите, лодку не отдам. Я захватил ее у финнов, и вы сможете повторить. Дерзайте. Хотя… Если есть что ценное, готов обменять на свой трофей. Мне лодка не понравилась, баки на двадцать тонн, для Балтики дальность мала».
«Хорошо. Гарантируем безопасность».
«Ага, я этот прикол знаю. За шкирку и в Ленинград, мол, двенадцать лет, мал еще воевать. Дайте гарантирую, что если лодку заберете, то высадите на финском берегу. Я еще не навоевался».
В этот раз молчание длилось меньше, минуты две, пока мне не задали следующий вопрос:
«Тебе двенадцать?»
«Двенадцать с половиной».
«Добро. Всплываем».
«Пусть командир слово свое даст, что меня отпустят».
«Хорошо. Даю».
«Всплываем».
Запустив продувку цистерн, я позволил лодке всплыть, и как та закачалась на волнах, берег уже далеко был, так что наблюдатели нас засечь не должны, я открыл люки и, включив узконаправленный прожектор с красной подсветкой, чтобы издалека не засечь, осветил подходившую подлодку типа «С».
– Привет, братья славяне! – крикнул я.
– Надо же, действительно мальчишка, – услышал я явно удивленный возглас.
Спустившись с рубки на палубу, я бросил конец матросу, и когда «С» подошла, борт о борт, то их привязали к кормовым и носовым кранцам. На мою лодку сразу же перебрался десяток вооруженных моряков, из них восемь скрылись внутри нее. А ко мне двое командиров подошли, у одного больше нашивок было, чем у другого. У второго комиссарские звезды на рукавах имелись.
– Никак не могу запомнить военные звания у моряков, – вздохнув, честно признался я. – Вы кто?
– Капитан-лейтенант Бакунин.
– Слово дал… – напомнил я командиру.
Тут из люка моей лодки показалась голова советского моряка, что сообщил командиру:
– Товарищ капитан-лейтенант, лодка пуста, на ней мальчишка действительно один был. В жилом кубрике обнаружен склад ручного оружия.
Тот меня осветил фонариком, задержавшись на пионерском галстуке, специально надел, и ордене на груди.
– Ну что, Сережа Сыроежкин, приглашаю в гости, пообщаемся.
– Добро. Сейчас вещи заберу. Кстати, если вашим надо показать, как управляется лодка, зовите, я на ней уже три дня хожу, от и до изучил. Только вчера ее капитана за борт выкинул, он всему обучил, больше не нужен был.
– Нельзя так с пленными обращаться.
– Советский Союз не подписывал Женевскую конвенцию, поэтому, как обращаться с пленными, я сам решу. Кроме того, я не военнослужащий. Финны – враги, вот и отношусь к ним как к врагам. Тем более капитан в плен не сдавался. В этом случае он действительно содержался бы как пленный. Я его захватил и пленным его не считаю. Скорее языком, что мне нужен был для обучения управления лодкой, и не более.
– Какой ты воинственный, однако. Где вещи?
– Я быстро.
Скатившись вниз лодки, я добежал до капитанского кубрика, или, правильнее сказать, ниши, которая закрывалась занавеской. Вещи и так собраны, забрал вещмешок и сумку и, поднявшись наверх, перепрыгнул на палубу С-10. Капитан меня уже ждал. Дальше лодки отцепились и на двигателях направились прочь от Швеции. Похоже, советским морякам помощь не нужна с трофеем, а мы спустились в жилой кубрик советской подлодки. Там меня устроили в кают-компании за столом, кок компоту принес, вкусный, и капитан поинтересовался:
– А теперь, Сережа Сыроежкин, скажи, ты зачем шведов утопил? Только не говори, что это не твоя работа.
– Почему же, моя. И я, между прочим, горжусь сделанным. Эти сволочи хоть и нейтралы, но помогают немцам и финнам, доставки важных грузов им обеспечивают, небо свое для полетов предоставили. Уверен, и тут груз в Германию шел. Наказал за это. Тем более я, как ни смотри, гражданский, а значит, неподсуден. И не надо на меня так смотреть, я как ребенок неподсуден.
– М-да, интересный ты парень. Кстати, орден за Севастополь?
– Ага. Вот.
Я достал из сумки экземпляр газеты с заметкой обо мне и фотографией, и корочки наградные, которые капитан внимательно изучил. Нас в кают-компании вообще трое было. Я, капитан и один из командиров в звании политрука, остальные кто наверху рубки, управляли лодкой, кто на своих постах. Тем более восемь человек и еще один командир трофей перегоняют. Капитан, изучив, что я ему дал, передал политруку, видимо, тот отвечал за политработу на подводном судне. Он прочитал, задумался и сказал:
– А я ведь слышал об этом случае. По нашей линии Политуправления проходил. Как раз за сутки перед нашим выходом в поход. Только не сообщали, что за мальчишка был.
– Вот и разобрались. Так вы меня высадите на финском берегу? Лодку, так и быть, дарю Балтийскому флоту. Та в полной комплектации, камбуз забит припасами.
– Да? – заинтересовался Бакунин. – Это хорошо, а то у нас с припасами плохо, пришлось сократить паек.
Он отправил политрука наверх, приказал, пока темно, поставить лодки рядом и перекидать часть припасов к ним, отправив в кладовую, так что политрук ушел.
– Расскажи, как ты лодку у финнов угнал? – попросил капитан.
– Уничтожил экипаж, ночью, ножом, спящих. Офицеров в плен взял и стал учиться ею управлять. Это оказалось не так и сложно. Вот пускать торпеду «от бедра», на глазок, намного сложнее.
– Уникум. Тут учишься несколько лет, а ему все просто, – вздохнул капитан-лейтенант. – Надеюсь, ты понимаешь, что отпустить мы тебя не можем?
– Вы слово командира дали. Или вы не хозяин своему слову? Обещали, так выполняйте.
– Ты меня на преступление, Сергей, не толкай. Ты знаешь, что со мной сделает командование, когда узнает, что я высадил тебя на вражеском берегу?
– Скажете, дал слово командира, не мог нарушить, посчитал уроном своей чести.
– Мне нужно подумать.
Бакунин все же не сдержал слово, отказался меня доставлять к финнам. День мы отлеживались на дне, изредка всплывая, чтобы собрать разведданные, тут был серьезный транспортный поток. А ночью направились в сторону Кронштадта. Бакунину пришла радиограмма идти туда. Обо мне тоже сообщили, как и о трофейной лодке, после этого приказ и поступил идти на Кронштадт. А газету со статьей обо мне капитан зажал, не вернул, пришлось сделать вид, что подарил ее команде «эски». Дальше все довольно просто. Пробежался и вырубил команду, сам всплыл на лодке и направился к финскому берегу. Команду связал. Подошел на складной лодке к финскому берегу между Турку и Хельсинки. Со мной два матроса были, которых я развязал, они и доставили меня к берегу, и заторопились обратно. Им еще своих развязать нужно. Через них я попросил передать капитану, что считаю его бесчестным человеком и не желаю больше с ним общаться. Упал тот в моих глазах глубоко как советский человек и командир.
После высадки я стал убегать в глубь территории. А они обратно погребли. Команде еще нужно до рассвета со своими встретиться, два тральщика и эсминец их выйдут встречать, а мне побегать придется. Конечно, не хорошо вышло, но сами виноваты, отпустили бы, и проблем не возникло. Кстати, трофейная лодка от нас оторвалась, ее еще найти придется, но это уже проблемы Бакунина. Пришлось побегать, и только на рассвете я наткнулся на дорогу, довольно оживленную трассу. На гул моторов вышел, тут с три десятка грузовиков с солдатами проезжали. Пять пушек противотанковых, на батальон не похоже, солдат маловато, но пару рот так перекидывать куда-то могли. Вот только куда? Да ладно, не важно. Я устроился рядом с дорогой, чтобы видеть ее, разложил снедь, которую прихватил с камбуза «эски», дня на три хватит, а если что, тут припасов наберу, трофеи никто не отменял. Так вот, мне жуть как понравилось использовать подлодку. Пусть в руках та у меня всего дня три была, но оценить преимущество такого передвижения я вполне успел. Нырнул и фиг достанешь, еще и от меня люлей торпедами получишь. Только финская подлодка мне действительно не особо понравилась. Мало того, что устаревшая, так и дальность хода мала. То ли дело германские подлодки. Финны мне их описывали, они им больше нравились.
