Перевернутая луна (СИ) - Бадевский Ян

Доберман кивком благодарит подругу и разливает напиток.

Сама вежливость.

— Мичи, — опостылевшее имя слетает с губ ниггера. — За ним снова пришли.

— Профсоюз, — вздыхает Гонсалес.

— Да, — босс делает первый глоток и зажмуривается от удовольствия. Гонсалес следует его примеру. — Я не стал бы связываться с тем мужиком, если бы знал, как оно будет.

— Он хорошо платил, — хмыкает Гонсалес.

— И ведь не поспоришь, — Доберман снова пьет из фужера. Свита едва прикасается к своим напиткам. — Так или иначе, мы с ним больше не работаем. Умываем руки, и всё такое. Но в городе объявилась японская баба, она всюду вертится и выспрашивает тебя. Я подумал: предупрежу кореша, мы же вместе, правда?

— Ты правильно подумал, — улыбка примерзает к лицу таксиста. — Что посоветуешь?

— Залечь на дно. Не высовывайся, не светись в Сити. А еще лучше, поезжай к тетушке в Розарито. Поживи там недельку-другую. Глядишь, всё и уляжется.

Мудро.

— Если не успею?

— Меня ты не знаешь. Никогда не видел. Мичи подвозил, но мало ли, кого ты подвозил. Это же такси, ёпт. Смекаешь?

— Мог и не говорить.

Доберман перегнулся через бочку и ткнул Гонсалеса кулаком в плечо. По-дружески ткнул. Знак высшего благоволения.

Таксист перевел дух.

Его не съедят, не закопают, не украсят колумбийским галстуком. Профсоюз пугает его гораздо меньше, чем Доберман Дюк и эти молчаливые засранцы из группы поддержки.

— Посиди еще минут двадцать, — Доберман выпрямился. — Попей сочку. А потом вали отсюда на всех скоростях.

— Только дернись, — сказала Наоки, усаживаясь напротив таксиста. — Голову разобью.

Гонсалес уставился на нее без видимого страха. Еще бы. Наоки производила впечатление худенькой азиатской девочки, способной разве что на чувственные стоны в закадровой озвучке хёнтай. Броник Наоки свернула в рулон и упрятала в один из своих межпространственных тайников, справедливо полагая, что справится с таксистом без экзовставок. На ней сейчас были короткие джинсовые шортики и футбола цвета хаки. А еще — неизменная кобура с «Вереском» и чехол с «Акелой». Правое бедро и левая голень, соответственно.

— Отвали, — буркнул Гонсалес. И попытался свернуть девушке челюсть мощным правым крюком.

Наоки, не напрягаясь, перехватила руку говнюка, потянула на себя и, слегка приподнявшись, заехала наглецу локтем в нос. Не давая опомниться, приложила оппонента мордой о столешницу, вдребезги разбив графин с какой-то бурдой.

Гонсалес взвыл.

Кулак разжался, и Наоки не замедлила этим воспользоваться, взяв указательный и средний пальцы противника в один из своих фирменных захватов.

— Пута! — выругался здоровенный бородатый кретин, прижавшись к залитой соком фанере. — Отпусти!

Фаланги начали хрустеть.

— Хер тебе, — безжалостно сообщила Наоки. — Ты мне не нравишься, мальпаридо. Лежи смирно, если хочешь сохранить пальцы. И отвечай на мои вопросы.

Гонсалес что-то невразумительно промычал.

Наоки выучила разговорный испанский под гипнозом за три часа. Удобная технология, как и в случае с эспером. Но этот тип говорил на странной смеси эспера и тенокского диалекта, так что к произношению надо приноровиться.

Колхозник…

Девушка слегка ослабила хватку.

— Лучше?

— Угу.

— Вякнешь то, что мне не понравится, засуну яйца в жопу. Тетушка родного племянняка не узнает. Усек?

Вторая ладонь таксиста, лежащая на столешнице, нервно хлопнула по апельсиновым долькам и ягодам клубники. Остатки сока стекали вниз, вымазывая Гонсалесу белые хлопчатобумажные штаны.

— Я бы могла спросить про Мичи, — заговорила Наоки вполголоса, — но мы оба знаем, что ты попытаешься соврать. Дескать, подвозил, но знать ничего не знаю, просто клиент. Начнем с другого конца. Мне удалось выяснить, что ты корефанишься с Доберманом Дюком и этими подонками, называющими себя Чистым танго-взрывом. Вы тут мило беседовали, но я слегка опоздала на встречу. Теперь ты мне расскажешь, почему Доберман охотился на Мичи.

— Он не… — промямлил Гонсалес.

— Громче.

— Он не охотился, — таксист выгнул шею так, чтобы можно было дышать. Кровавая юшка заливала фанеру, смешиваясь с прохладительным напитком. — Просто следил.

— Зачем?

— Без понятия.

— Мичи не связан с вашими гребаными бандами. И не мог перейти дорогу Танго-взрыву. Добермана кто-то нанял.

— Вроде того.

— Кто?

— Я не знаю!

Наоки аккуратно взяла один из осколков графина и резким движением рассекла таксисту полщеки.

— Что ты творишь, сука⁈ — взревел Гонсалес.

— Я и не такое творить умею, — промурлыкала Наоки, швырнув осколок себе за спину. — Вернемся к Доберману. Почему он убил Мичи?

— Он не убивал.

— Да ладно.

— Говорю же, нет! Ему заплатили, чтобы отследить твоего дружка до бара. И всё! Не вмешиваться, просто отследить. Может, еще какая фигня, но меня забыли просветить.

— Какое задание ты выполнял?

— Первым спуститься к порталу Мичи. Двигаться указанным маршрутом. Не спешить, выбирать подконтрольные Взрыву районы.

— Ладно, — кивнула Наоки. — А дальше-то что?

— И всё. Они дальше сами разберутся. Так сказал Дюк.

— И он ни при делах?

— Он сам на панике! Профсоюз на хвосте, все как с цепи сорвались! Дюк предупредил, что ты ползаешь по городу, меня выспрашиваешь. Присоветовал к тетке валить, отсидеться.

— Значит, — медленно и четко проговорила Наоки, — кроме перевертов Добермана в баре был еще кто-то?

— Включи мозги! — не выдержал Гонсалес. — Бар под Защитой, они к Поясу подключены!

— Хочешь сказать, Доберман внутрь не заходил?

— Нет.

— Они еще кого-то в пустыне встретили?

— Да.

— Кого?

— Тех, лунных. В смысле, с той стороны.

— С какой такой стороны?

— Ну, из-за периметра. Там оборотни живут, ты что, не в теме? Лунные кланы, их там до хрена всяких разных.

— Допустим, верю. Они держались снаружи?

— Как бы да…

— Но?

— Доберман сказал, что с ними был кто-то из вендиго. Кто-то сильный, он и завалил того чувака.

— Мичи.

— Ага.

Наоки отпустила кисть Гонсалеса. Таксист с кряхтеньем и стонами распрямил спину и начал баюкать вывихнутые пальцы. Кровь, текущая из ноздрей, начала понемногу запекаться.

— Лунные кланы, — задумчиво проговорила Наоки.

— Самая многочисленная группировка, — пояснил Гонсалес, исподлобья глядя на свою мучительницу. — Там у них нет стран, независимых полисов и всего такого. Есть кланы и группировки. Вроде как союзы племен у индейцев в старину.

— И кто ими заправляет?

— Гребаные колдуны, — Гонсалес сплюнул. — Вендиго и диаблеро. Они называют себя основателями.

Всё сходилось.

Мичи убил основатель. И, вероятно, забрал то, что разыскивает Тейн. Поэтому Наоки не может открыть тайник брата. Нет больше никакого тайника — это единственное объяснение.

Как же найти перевертов, сваливших за периметр с наузом? Ответ лежит на поверхности — взять за яйца их собратьев, промышляющих на окраинах Тенокса. Заодно можно узнать про таинственного нанимателя.

— Скажи мне, — голос Наоки делается нежным и ласковым. — Как отыскать Добермана?

— Нет, — Гонсалес качает головой. — Тебе это не нужно, поверь.

В правой руке девушки появляется «Акела».

Солнце сверкает на лезвии боевого ножа.

— Попробуем еще раз, дружок.

Солнце начало клониться к закату, так что Наоки спешила. Она забралась слишком далеко от трансмиттерных линий, Пояса Защиты и мало-мальски приемлемых для жизни пространств. Исполинские небоскребы Сити расчертили горизонт крохотными ледяными осколками — слишком далеко по меркам обычного города. Добрая сотня километров.

Тенокс не был обычным городом.

Лоскутный мегаполис, непостижимое сочетание лоска деловых кварталов, пышной зелени туристических районов и лютой трущобной нищеты, в дебрях которой происходили жуткие вещи. Администрация даже не пыталась контролировать эти места, пустив всё на самотек.