Финансист - Б. Б. Истон

Ни вечеринки. Ни торта. Ни подарков…

– У меня есть для тебя подарок.

Я замерла на полуфразе и уставилась на него.

– Что?

Кен сунул руку в задний карман своих темно-серых штанов и вытащил белый конверт.

– У меня есть для тебя подарок. Я хотел подождать и отдать его, когда мы вернемся домой, но… – Кен нахмурился. – Вот.

Нахмурившись, я взяла у него конверт. Перевернув его, я увидела слово «Брук», написанное спереди мелким, корявым почерком Кена.

Я только хотела, чтобы он как-то отметил мой день рождения, но теперь у меня в руках был подарок. Мне вдруг стало страшно его открывать. Я практически видела, как у нас над головой пляшут в воздухе мои надежды. Они были слишком высоки. А что, если там внутри нет ничего, кроме купона на бесплатный салат в «Руби Тьюздей»? Мне придется убить Кена, а потом возиться, руководя тем, как Джульет с Заком будут закапывать труп в мой день рождения, а ведь никому неохота надрываться в собственный день рождения.

Кен стоял, серьезный и молчаливый, пока я заставляла себя открыть клапан. Я улыбнулась, хотя это скорее напоминало гримасу, сунула руку внутрь и вытащила какую-то глянцевую, яркую брошюру.

«Что за херня?»

Перевернув, я прочитала на обложке:

ЕВРОПЕЙСКИЕ КРУИЗЫ 10-ДНЕВНЫЙ ТУР ПО БРИТАНСКИМ ОСТРОВАМ АНГЛИЯ – ИРЛАНДИЯ – УЭЛЬС

Я не могла вздохнуть. Я не знала, что происходит, я только знала, что ни хрена не могу дышать.

– Ты сказала, чтобы я взял бы тебя с собой, когда в следующий раз поеду в Европу. Ну, вот…

Подняв глаза, которые, наверное, выкатились у меня из орбит от кислородного голодания, я лихорадочно всматривалась в лицо Кена в поисках сарказма. Не может быть, чтобы он говорил всерьез. Но твердая линия его рта заявляла, что он даже серьезней, чем сердечный приступ, который вот-вот у меня случится.

Я раскрыла брошюру и почувствовала, что мои глаза щиплет от слез; я глядела на картинки с доски моих мечтаний – Тауэр, Букингемский Дворец, Биг Бен, Стоунхендж, маленькие домики с черепичными крышами и белыми пушистыми овечками вокруг, ровные зеленые холмы и каменистые берега Ирландии, пабы на улицах Дублина и место, попасть куда я хотела больше всего на свете, – Замок Бларни.

– Это просто находка. – Голос Кена слегка дрогнул.

Я поглядела на него блестящими глазами, молясь, чтобы он не сказал мне, что это дурацкая шутка.

«Пожалуйста, не прикалывайся надо мной, – молила я. – Только не прикалывайся».

Кен сделал вдох.

– Я знаю, что ты берешь летние курсы, и я не хотел, чтобы ты пропускала учебу, так что… Тур будет только в следующем мае. Когда ты закончишь университет.

Я моргнула.

«В следующем мае».

Я сглотнула.

«В следующем. Мае».

– Кен! – Я снова моргнула, стряхивая одну большую, здоровую, огромную слезищу с глаза. – Но это же почти через год.

– Ну да, – улыбнулся он. – Мы можем считать это твоим деньрожденным подарком и на будущий год тоже.

Я рассмеялась. Нет, я закашлялась и зарылась лицом ему в грудь.

Кен неловко обхватил меня за плечи, пока я плакала, икала и хихикала, уткнувшись в него.

– А может, заодно и на Рождество, и на выпускной, раз уж мы об этом, – предположил он, видимо расслабляясь в моих объятиях.

– И на святого Валентина? – хихикнула я, косясь на его квадратную упрямую челюсть.

Ровный рот Кена приподнялся с одной стороны, и я догадалась, что он сейчас скажет.

– К чертям святого Валентина.

Я улыбнулась.

«Точно. К чертям святого Валентина».

21

«С днем рождения вас. С днем рождения вас. С днем рожденья, Кен и Челси. С днем рождения вас!»

Спустя неделю я сидела в парадной столовой мистера и миссис Истон, а хозяйка дома выносила роскошный белый, сделанный на заказ именинный торт. Она поставила его в центре стола, стараясь не помять старинную кружевную скатерть, и улыбнулась своим взрослым детям. Я рассмеялась про себя, глядя на то, как Кен стоял, скрестив руки на груди, и упрямо отказывался помогать сестре задувать их общие именинные свечи.

Но, когда вся торжественная суета закончилась, Кен помог своей маме нарезать торт и раздать всем тарелки.

Я увидела, что у меня нет вилки, и прошла на кухню, где мистер Истон наливал себе в стакан холодный чай из кувшина, стоящего на столе.

– Чем я могу вам помочь, мисс? – спросил он с очаровательным, как в фильме «Унесенные ветром», южным акцентом, которого больше нигде не услышишь.

– Мне просто нужна вилка. Пожалуйста, – улыбнулась я.

Мне нравились родители Кена. Они были настолько же консервативными и традиционными, насколько мои были эксцентричными и необычными, но они все равно приветливо относились ко мне, невзирая на мои бордовые волосы, плохие манеры и тот факт, что я, совершенно очевидно, спала с их сыном до свадьбы.

– Вот она. – Мистер Истон открыл ящик и вытащил оттуда серебряный столовый прибор. – Знаешь, – сказал он, косясь в сторону гостиной и понижая голос, – когда Кен родился прямо в день рождения Челси, я так расстроился. Я думал, каждому нужен свой день рождения. Но потом Кен решил не праздновать, и получилось, что у Челси есть свой день рождения. И это как-то грустно. Это вот первый раз, когда мы видим его на его дне рождения, за… господи… четыре или пять лет.

– Правда? – прошептала я, распахнув глаза и забирая у него вилку. – А почему он не празднует?

Мистер Истон пожал плечами.

– Не могу сказать точно, но думаю, это связано с тем, что он ненавидит быть в центре внимания. Он стеснительный, Кен. Когда он был маленьким, он прятался в капюшоне своей кофты всякий раз, как забивал мяч, потому что терпеть не мог, что на него все смотрят.

Засунув кончик вилки в рот, я потянулась к нему, впитывая каждое слово.

– Но вы-то его семья.

– Я знаю. Это звучит довольно глупо, правда? – Мистер Истон выглянул в столовую и кому-то кивнул. – Тише, – прошептал он. – Миссис смотрит на меня с выражением. Лучше нам вернуться туда. – Он взглянул на меня и добавил: – Я только хотел поблагодарить тебя. Уж не знаю, как тебе это удалось, но мы очень рады видеть нашего мальчика дома в его день рождения.

Следуя за более старшей, мягкой и седой версией Кена обратно в столовую, я не могла убрать с лица улыбку. Я действительно что-то сделала? Я исправляю его?

За тортом мы вели приятную светскую беседу, после чего «перешли в гостиную на чашечку кофе». Я вошла в гостиную и с ужасом увидела там не одно, не два, а типа восемь роскошных кресел. Два клетчатых – тут, два кожаных – там, два – возле телевизора…

«А где диваны?»

«Почему у них нет диванов?»

Все расселись, расположившись как минимум в паре метров друг от друга, и начали пить кофе из миниатюрных чашечек с блюдцами.

Кроме нас с Кеном, мы пили воду.

– Какая жалость, что