Человек Тусовки - Андрей Разин

Ведущий провякал что-то насчет того, что сегодня у любителей эстрады Москвы большой праздник, на большую орбиту выходит группа, которую до этого знали немногие. Он тут же-легко и непринужденно процитировал пару абзацев из моей статьи, тут уж у него получилось более-менее гладко и умно. В конце своей затянувшейся речи он вдруг заорал: Супергруппа «Ах!».

Девчонки выбежали на сцену (надо сказать, что Жека расстарался, прикинуты они были неплохо), а зал почему-то не взорвался, он был насторожен, но только до того момента, пока не пошла первая песня. Сперва вырвался глубокий вздох, потом стон, потом крик, зал поднялся, покатились волны, сцепились руки… Я почувствовал, что вспотел от напряжения. Нет, Жека на этот раз был прав, мы не должны были упустить свой шанс и, можно сказать, не упустили его, но это только начало, еще столько предстоит всего самого неожиданного. У Жеки, как всегда, поплывет туман перед глазами, я должен постоянно отрезвлять его, делать своеобразные инъекции (лучше всего методом запугивания), иначе он потеряет голову и наломает дров. Эти ребятки появились на концерте не случайно, опасность будет подстерегать нас на каждом шагу, девчонок ни на одну минуту нельзя выпускать из виду, это сейчас они благодарны Жеке, а что будет завтра? Завтра он (а с ним и я) может не понадобиться, тут же найдутся другие, которые наобещают побольше, Я знал таких историй массу, сам писал об этом и сейчас очень не хочу оказаться в роли пострадавшего.

Между тем с каждой песней зал заводился все больше, публика здесь собралась особого толка, главное, что она это «съела», значит, по дворам, подъездам и закоулкам Москвы пойдет хорошая молва, и завтра еще задолго до начала не останется ни одного билета. Сидя на балконе, я смотрел по сторонам, буквально в двух метрах от себя, на этом же балконе заметил профиль — нос, как у орла, выпяченный подбородок, на который вполне, как Шутили в доме композитора, можно ставить граненый стакан и он даже не подумает себе упасть. Композитор Игорь Утков. Утя собственной персоной, еще одна видная птица. Когда начались хозрасчетные дела и Утя понял, что на песенках недолго протянешь, он начал прикидывать, что можно предпринять более надежное. И придумал — выпустить на свет божий «Супер-2». Страна большая, Утя точно знал, куда катит со своей командой Распутин, а сам направлялся совсем в другую сторону. К тому же за несколько недель он настругал примерно таких же песенок с одной длинной и бесконечной мелодией под распутинские шлягеры и начал делать огромные успехи. Распутин узнал об этом очень быстро. Да и как не узнать… Приезжает в какую-нибудь глушь его администратор, а ему в ответ: «Так и так, принять не можем, у нас только что побывал уже один „Супер“, извините, но публика не поймет, и вообще, сколько вас развелось?» Распутин начал забрасывать суды и редакции заявлениями, пробил несколько статеек в газетах. Я в этот самый момент потирал руки: вот, тебе, мальчик, получай, есть же люди кроме меня, которые тебя не переваривают и ставят тебе хорошие подножки. Недолго думая, я взял да и дал положительный «читательский отклик» на выступления «Супер-2», который сам же, ясное дело, и навалял за пять минут, в этом отклике поставил еще одну подножку Распутину, сказав, что «Супер-2» выгодно отличается от распутинского и с каждым днем все более уверенно заявляет о своем праве на существование. Распутин тут же позвонил главному, обвинил меня во всех смертных грехах. Главный (это был еще другой человек) сказал, чтобы он написал заявление на его имя, он все внимательно изучит и даст ему ответ. Вызвав меня, он сказал, что я зря связываюсь с этими пацанами, припомнил одну старую историю и заметил: «Может, хватит?» Еще добавил, чтобы я подготовил ответ на имя Распутина за подписью главного, и я его подготовил, написав, что главный не видит ничего предосудительного в существовании группы «Супер-2». Как утверждает Игорь Утков, это не подражание, а выработка своего стиля и прочее. Главный покривился, прочитав ответ, но все же подмахнул его, и снова вспомнил старую историю: «А все же тогда некрасиво получилось, согласись…» Я ничего не ответил и выбежал из кабинета. Это было несколько лет назад, Распутин спел несколько песен на телевидении, потом исчез и стал подвязаться на студии «Старт». Говорили, что администратор из него получался неплохой. И вдруг появляется этот ныне сногсшибательно известный Кречет с потрясающей детдомовской легендой девчонки теряют рассудок при его песне о белых цветах, стремительно возникает «Супер», которым руководит Распутин. Я собрался прижать его всерьез и уже принялся заготавливать одну статейку, как вдруг подвернулась командировка в Польшу. Я там отпился и отдохнул как следует, приезжаю и вижу в родной газете хвалебную статью о Кречете и, ясное дело, о Распутине, который «заполнил пробел в музыке для подростков». У меня в глазах потемнело, я помчался искать этого паршивого учетчика писем, я готов был его задушить. Перед встречей с ним постарался себя охладить, вошел в комнату, застал его за разбором вороха писем и спрашиваю: «А чего это ты, мальчик, вздумал вдруг писать о музыке, по-моему, есть еще в нашей конторе я, Юрий Чикин, и никто еще не отбирал у меня мой собственный кусок хлеба…» Мальчик в ответ: «Меня главный послал, у него появилось много писем, слишком много с просьбой рассказать…» Ладно, думаю, значит, случайность. Беру этого мальчика после работы, приглашаю в домжур и начинаю расспрашивать о группе и, конечно же, больше всего о Распутине, что, мол, за человек, чем дышит. Учетчик мой, закосевший мгновенно, начинает с восторгом говорить о пацанах, которым неведома звездная болезнь, весь коллектив у них как одна семья, это вполне объяснимо, все ведь в прошлом детдомовцы…

— И вы знаете, Юрий, а Распутин… Я замахал руками:

— Да кончай ты меня на «вы», я для тебя просто Юра, идет?

— Идет, идет, так вот, о чем это я?..

— 0 Распутине.

— Да, да, о нем. Это необычный человек, такой чуткий, представляете, он многим своим детдомовцам дома построил, машины купил. Я сам попал в очень трудное положение. У сестры две сложные операции, накануне муж бросил, двое детей. Мать продала все, что могла… Словом, я попросил у Распутина в долг. Я понимаю, неудобно получилось, но не было выхода. Я у многих в редакции просил, ни у кого не было денег. А лекарства ужасно дорогие…

Вот, вот, мой милый, так ведь это то, что мне нужно, я не зря перехватил тридцатник, чтобы тебя, зелень, пригласить в домжур, напоить дешевым вином и побеседовать по душам, впрочем, не ты мне нужен, не ты…

— Послушай, а сколько ты у него стрельнул?

— Три тысячи на год. Долги, лекарства, сестру надо в санаторий…