Русь против варягов. «Бич Божий» - Владимир Филиппов

Трудно поверить в то, что такой блестящий полководец, как Святослав, рассчитывал на победу над печенегами. Князь был реалистом и понимал, что к чему. Идти по Днепру он мог только в одном случае – если знал, что орды там нет. Причем знал наверняка. Можно предположить, что хан Куря действительно не выдержал суровых условий зимовки и увел своих людей в другие места. Можно допустить, что Святослава сознательно дезинформировали и он попал в ловушку. Можно много чего нафантазировать. Уверенность есть лишь в одном – без видимой причины, просто так, Святослав бы никогда не пошел к порогам.

Иначе он бы принял другое решение.

Когда русское воинство перетаскивало ладьи через Ненасытетский порог, то было атаковано печенежской ордой и полностью уничтожено. В большинстве летописных сводов сведений о том, как именно проходила последняя битва князя-воина, нет. Но если не полениться, а тщательно поработать с источниками, причем не только отечественными, но и зарубежными, то откроется страшная картина.

Помните, мы обещали вам привести решающий аргумент в пользу того, что Свенельд никакие войска в Киев степью не водил? Пожалуйста! «Летописец, содержащий в себе Российскую историю» сообщает об этом четко и недвусмысленно: «Свиндел же убежа с бою». И можно было бы сказать, что это фальсификация, но есть еще одно подтверждение данного факта. В «Устюжской летописи» тоже черным по белому написано: «Свиндел же убежа з бою, и прииде в Киев к Ярополку, сыну Святославлю, и сказа ему смерть отцову, и плакались по нем со всеми людьми». Даже так.

А мы обратим внимание вот на какой момент – практически во всех летописных сводах говорится о том, что Свенельд появился в Киеве ТОЛЬКО ПОСЛЕ СМЕРТИ СВЯТОСЛАВА: «…и убиша Святослава, и взяша главу его, и во лбе его сделаша чашю и пиаху изъ неи. Свенделъ же прииде Кыевукъ Ярополку» (Новгородская I летопись младшего извода). Ермолинская летопись дает более конкретную информацию: «А Свеньтгеглдт же прииди с остаточными людми в Киев, ко сыну его Ярополку». Об этом же свидетельствует и Н.М. Карамзин: «Только немногие Россияне спаслись с Воеводою Свенельдом и принесли в Киев горестную весть о погибели Святослава». Получается, что уцелели лишь те, кто убежал вместе с воеводой, те, кто покинул своего князя. А этому есть лишь одно определение – трусость.

Для подвигов Свенельд был уже слишком стар. Напомним, ему было уже около 70. Ему и раньше приходилось отступать, отходить и ретироваться. Такое было не раз, но в первый раз такой поступок напрямую ассоциируется с трусостью. С тех пор как под Преславом удача оставила его, все у него пошло не так.

И это не наговор на варяжского воеводу Свенельда, поскольку данный факт находит подтверждение и в зарубежных источниках. Бегство с поля боя части русских воинов зафиксировано в «Истории Польши» Яна Длугоша. Но помимо этой информации там есть и другие сведения о последнем бое Святослава, которые буквально все переворачивают с ног на голову. Оцените сами: «В то время как князь Руси Святослав возвращался из Греческой земли, куда вражески вторгся, и вез греческие трофеи, его враги печенеги, извещенные некоторыми русскими и киевлянами, выступают со всеми силами и легко побеждают Святослава и его войско, как потому что оно было обременено добычей, так и потому что сражалось в неудобном месте. Сам Святослав, пытаясь продолжить сражение и остановить позорное бегство своих воинов, живым попадает в рукиврагов. Князь печенегов по имени Куря, отрезав ему голову, из черепа, украшенного золотом, делает чашу, из которой имел обыкновение пить в знак победы над врагом, ежедневно вспоминая свой триумф».

Вот так, не больше и не меньше.

Понятно, что такая версия гибели русского героя устроит далеко не всех и можно будет обвинить коварных поляков в злокозненности и сознательном искажении нашей истории, но мы не будем спешить, а просто посмотрим, что нам говорят другие письменные источники.

«Киевский синопсис» Иннокентия Гизеля: «…заступиша ему путь Печенези, на месте злом к бою неудобном, между порогами не далече Белобережья, и озиме тамо в осаде. На весне же нападе Князь Печенежский Куря или Курес и порази Русь, а Светослава жива вземши, повеле ему главу отсещи и соделати от кости ея чашу, златом обложенну с сицевым надписанием: ищай чужаго, свое погубляет. Пияше же от тоя чаши всегда, веселяся о славной победе над Светославом». Возможно, что и здесь кто-то заявит о том, что это все сфабриковано проклятыми ляхами-католиками, но вот беда – «Киевский синопсис» был составлен во второй половине XVII столетия и издан в 1674 году в типографии Киево-Печерской лавры. Тогда, когда воссоединение Украины с Россией стало свершившимся фактом. Поэтому версию о фальсификации со стороны зловредных поляков отметаем. Ведь и в русских летописях сохранилась подобная информация. Вот что нам сообщает «Новый летописец»: «А Святослава жива взеиши, повеле ему главу отсещи и соделати с ея кости чашу златом обложенну».

Этого материала вполне достаточно, чтобы сделать определенные выводы. Все запротоколировано и зафиксировано, дебет с кредитом сошлись. Так что это не просто наша фантазия, возникшая на пустом месте.

Достаточно просто еще раз внимательно просмотреть русские летописные своды, и мы увидим в них некую закономерность при освещении трагических событий на Днепровских порогах. Рассказывая о гибели князя-воина, летописцы обычно отделываются дежурной фразой о том, что Святослава убил хан Куря: «и нападе Куря, князь Печенежьскыи и убиша Святослава» (Новгородская I летопись младшего извода), «и нападе на нь Куря князь Печенежьскии и оубиша Стослава и взяша главу его» (Лаврентьевская летопись), «Нападе на нь князь печенежский, зовомый Куря, и убиша Святослава» (Пискаревский летописец). У В. Н. Татищева указано даже более конкретно: «И, как пришел к порогам, тут напал на него Куря, князь печенежский, и после жестокого сражения победил его, и убил Святослава». Сначала победил, а потом убил. И необязательно в сражении. Одним словом, продолжать можно до бесконечности, смысл сообщений не изменится.

Мы думаем, что летописцы не случайно заострили внимание на этом аспекте, поскольку здесь однозначно напрашивается предположение о том, что КУРЯ УБИЛ СВЯТОСЛАВА СВОИМИ РУКАМИ. Лично расправился с князем. Отрубил голову. А это могло быть только в одном случае – если Святослав попал в плен. Потому что если бы случился честный поединок один на один, то летописцы обязательно об этом обмолвились бы. А так просто – убил. Вряд ли здесь может быть иное толкование смысла текста.

Удивляет другое – что никто не запросил за пленного князя выкуп, ведь печенеги, как и все степняки, были алчными до золота. А здесь…

Вывод напрашивается очень простой – смерть князя-воина была кому-то очень и очень выгодна, а может, даже и оплачена. Печенеги изначально знали, что никакого выкупа за Святослава они не получат.

Как говорится, ищи того, кому это выгодно. Выгодно было многим – и Цимисхию, и болгарам, и киевскому князю Ярополку, да тем же печенегам! Но все-таки – кто? Невзирая на то что очень часто можно услышать обвинения в адрес коварных византийцев, ни один письменный источник не упоминает об их причастности к убийству Святослава. Наоборот, есть информация совершенно другого свойства. Ее приводит византийский историк Иоанн Скилица: «По просьбе Свендослава император отправил посольство к пацинакам, предлагая им стать его друзьями и союзниками, не переходить через Истр и не опустошать Болгарию, а также беспрепятственно пропустить росов пройти через их землю и возвратиться домой. Назначен был исполнить это посольство Феофил, архиерей Евхаитский. Пацинаки приняли посольство и заключили договор на предложенных условиях, отказавшись только пропустить росов». Это сообщение хорошо согласуется с известиями русских летописей, из которых следует, что Святослав заблаговременно узнал о том, что печенеги перекрыли пороги еще в Болгарии. Действительно, бои за Доростол закончились весной, а у Днепровских порогов русское воинство объявилось лишь осенью. Можно предположить, что князь дожидался исхода византийского посольства. Примечательно, что русским летописцам и в голову не пришло бросить камень в сторону базилевса, зато целый булыжник они запустили в огород болгарских «друзей и соратников».

«Послаша переяславци къ Печенегомъ, глаголюще сице: «идеть вы Святославъ в Русь, вземъ имение много у Грекъ и полонъ бещисленыи, с маломъ дружины» (Новгородская I летопись младшего извода). Такая же информация присутствует не только в данной летописи, но и других летописных сводах. Есть она и в «Истории Российской» В.Н. Татищева. Действительно, у болгар были все основания желать погибели Святославу. Ведь для них русский князь был худшим из злодеев. Он развернул против Болгарии полномасштабную войну, разбил вдребезги ее вооруженные силы, захватывал и разорял города, с самими болгарами не церемонился, репрессии против них применял беспощаднейшие. В одном Филиппополе посадил на кол 20 000 человек. И хотя данное число жертв, скорее всего, преувеличено, но сам факт говорит о многом. Да и в дальнейшем по приказу князя дружинники ретиво рубили головы болгарам, поскольку Святослав самым жестоким образом уничтожал оппозицию в стране. Именно благодаря киевскому князю Болгария была опустошена и разорена, а ее армия полностью деморализована от понесенных поражений. В итоге после того русские покинули Балканы, византийский базилевс Иоанн Цимисхий втоптал в пыль болгарскую независимость своим пурпурным сапогом.