Ночь поцелуев - Элоиза Джеймс

Кейт фыркнула.

— Ну слава Богу, шутки тебя не пугают, а то порой с девственницами не знаешь, что и как сказать.

— В последние годы меня особенно никто не охранял, — призналась Кейт.

— О, на этот счет не волнуйся, — успокоила Генриетта. — Если не будешь такой дурочкой, как сестрица, то немного свободы до свадьбы не помешает. Просто вскрикни погромче в брачную ночь, и супруг ни о чем не догадается.

— О, я вовсе не это имела в виду! — обиделась мисс Долтри.

Леди Роут пожала плечами.

— Невесты любят выглядеть непорочными, но если на наших светских свадьбах хорошенько покопаться в торте, то можно обнаружить немало интересного.

Кейт задумалась. Мама часто повторяла, что единственное настоящее богатство женщины — достоинство и добродетель. А вот крестная явно придерживалась иного мнения.

— Не хотела бы оказаться на месте сестры.

— Виктория пострадала исключительно потому, что ее мать проявила постыдное легкомыслие и не предупредила о возможных последствиях, — возразила Генриетта. — А во всем остальном она права: женишок пусть и безвкусен, зато весьма и весьма состоятелен. К тому же влюблен.

— Элджи сделал предложение только после того, как мачеха загнала его в угол и рассказала о свершившемся факте.

— По глупости и наивности твоя сестрица слишком рано исполнила заветное желание дружка; сначала надо было потребовать гарантий. Но с другой стороны, ей все равно удалось его привязать.

— Повезло. А вот я на ее месте непременно оказалась бы в положении Марианны: растила бы ребенка в деревне и притворялась, что когда-то была замужем за полковником, — вдохнула Кейт.

— Если кому-то и повезло, так это тебе, — без тени сомнения возразила леди Роут. — У тебя есть я! Несколько минут назад я беседовала с Димсдейлом и не стала скрывать, что узнала крестницу. А он в ответ все уши прожужжал о достоинствах возлюбленной Виктории. Да, боюсь, до невесты Элджи ты явно недотягиваешь. К тому же лорд страшно переживает: ты уплыла на середину озера, чем, по его мнению, серьезно омрачила репутацию будущей супруги. Думаю, стоит переспать с красавцем принцем хотя бы ради того, чтобы окончательно испортить настроение будущему зятю.

— А не слишком ли много хлопот на пустом месте?

— Не притворяйся, что труд кажется чересчур тяжким. Его высочество сияет, как Париж в ясный день.

— Слишком ярко, — заметила Кейт. — Не устает повторять, что не пытается соблазнить, но…

— Разумеется, пытается, — пожала плечами Генриетта. — Собственно, почему бы и нет? В конце концов, он ведь принц.

— Даже высокий титул не дает права укладывать в постель каждую встречную, — не сдавалась Кейт. — Цезарь, вернись!

Каким-то образом дамам удалось выйти в противоположном конце лабиринта, так и не попав в центр. Зато они нашли доселе неизвестную часть зверинца: вольер с лохматыми, дурно пахнущими козами и еще один, по которому гордо разгуливал страус.

— Только посмотри на эту птицу, — окликнула крестная. — Выглядит как коротышка, который вытянул шею, чтобы заглянуть даме за корсаж. Давай-ка лучше вернемся к озеру и отыщем достойного джентльмена, которого я выбрала тебе в мужья.

— А как его зовут? — поинтересовалась Кейт и, пытаясь призвать Цезаря к порядку, с силой натянула поводок. — Успокойся же наконец, хулиган!

— Твоего будущего мужа? Данте, в честь великого поэта. Но почему бы тебе не отпустить эту несносную собаку? Смотри, как внимательно за ней наблюдает страус. Не исключено, что он близкий родственник тех змей, которые глотают кроликов. Цезаря бы ему надолго хватило.

— Может быть, Цезарь и не вызывает особой любви, но я успела к нему привыкнуть, — заметила Кейт, втайне надеясь, что если произнести слова вслух, то они могут стать правдой.

— Что ж, в таком случае, — протянула Генриетта, ясно давая понять, что видит ложь насквозь, — почему бы тебе не уступить мне на время вот эту украшенную драгоценностями красавицу, а самой не сосредоточиться на Фредди и страшном звере Цезаре? Терпеть не могу собак, но крошка выглядит очень мило.

Кейт послушно передала поводок Коко, и компания отправилась через лабиринт в обратном направлении. По дороге леди Роут встретила немало знакомых, и всякий раз представляла крестницу в качестве Виктории, причем с такой неоспоримой уверенностью, что никому и в голову не пришло высказать удивление по поводу заметной потери веса.

— Но как же вы собираетесь представить меня своему родственнику? — недоуменно спросила Кейт. — Неужели тоже назовете Викторией? Ничего не получится.

— О, ему мы скажем правду, — беззаботно отмахнулась Генриетта, — и притворимся, что нуждаемся в помощи. Уверена: парень сразу бросится тебя спасать. Конечно, легкомыслия он не одобрит, но, дорогая, ты же сама призналась, что мечтаешь о супруге, который никогда не собьется с пути. Данте не обманывал даже в детстве, когда играл в каштаны. И не обращай внимания на экзотическое имя: к Италии наш джентльмен не имеет ни малейшего отношения, — да и по характеру самый настоящий Джон: ничего яркого.

Сразу вспомнился эффектный, полный неожиданностей принц, и Кейт постаралась поскорее прогнать непрошеный образ.

— Ваш протеже кажется безупречным, — твердо заметила она, — тем более что давно известно: яркие личности опасны.

— И в деньгах он не нуждается, так что можешь не беспокоиться: за приданым охотиться не станет.

— Не беспокоюсь, потому что уверена: в отношении моего приданого вы заблуждаетесь. — Кейт ответила, словно извиняясь. — Я долго об этом думала. Если бы мама оставила состояние, то наверняка предупредила бы меня. Отца частенько не было дома, и мы сидели вдвоем. Она учила меня вышивать, правильно пользоваться вилкой и ножом и даже кланяться королеве.

— Бедняжка так долго болела, — вздохнула крестная. — Наверное, просто не успела обо всем рассказать.

— Да, силы уходили, и она постепенно становилась все слабее и слабее. — В горле у Кейт застрял ком. — Но все равно о плохом я не думала, а однажды утром зашла и увидела, что она лежит в постели… мертвая.

— Сейчас расплачусь. — Генриетта отвернулась.

— Нет-нет, не надо. — Кейт тяжело вздохнула. — И все-таки не сомневаюсь, что о приданом она бы мне рассказала.

— Надеялась, что еще не поздно, — покачала головой леди Роут. — Все мы думаем, что впереди есть время. Кажется, в запасе немало дней и ночей, а потом внезапно приходит конец. — В голосе ее послышалась такая острая боль, что Кейт закусила губу. — Первый муж был намного старше меня, и я вела себя совсем не так, как положено молодой жене. Но это вовсе не означает, что я его не любила. Любила. Когда он умер, выла дни напролет. Да-да, выла — иначе и не скажешь. Ненавидела себя за каждое мгновение, проведенное вдали от него.