100 знаменитых чудес света - Анна Ермановская

Дорнер раскопал поблизости от надписи прекрасно сохранившийся четырехметровый барельеф, изображающий двух коренастых мужчин. Один из них совершенно обнажен, в левой руке держит суковатую дубину, другой — пышно одет, со скипетром в руке, в персидской тиаре и странной греческо-персидской одежде. Мужчины дружелюбно пожимают друг другу руки. Барельеф изображает личную встречу Митридата и Геракла.

Продолжая раскопки, археологи нашли вход в подземный зал, который был полностью разграблен римлянами в 72 году, когда их легионы покончили с независимостью страны. Должно быть, здесь и находился храм Митридата.

И еще одна находка ждала археологов на Старом замке — голова статуи, изображавшей прекрасную женщину, чья высокая переносица и полные чувственные губы, унаследованные сыном, подтверждают предположение Дорнера, что это статуя матери Антиоха — царицы Лаодики.

Есть предположение и о том, что на самом деле в гробнице Нимруд-Даг покоится прах Александра Македонского. Уж очень похож Антиох на молодого македонского царя. Да и родился Александр под знаком Льва…

Сокровищница в скалах

Немного есть в истории человечества мест, которые, казалось, были обитаемы всегда. Среди них территории, расположенные вдоль реки Иордан. Они были заселены тысячи и тысячи лет тому назад. За столь долгое время и с этой землей, и с людьми, ее обживавшими, произошло невообразимое количество событий. Самые ранние свидетельства о существовавших там еще в древнейшие времена поселениях относятся к VIII тысячелетию до н. э.

В III тысячелетии до н. э. поселения восточного берега реки Иордан вели торговлю с Египтом, который в те времена имел неоспоримое и весьма значительное влияние на всю Иорданскую долину. Спустя еще тысячу лет на эти земли переселились племена аморитов, и тот район, в котором они жили, получил название Ханаан. Последующие пять веков происходил процесс постепенного перемешивания аморитов с местным населением, а к середине II тысячелетия до н. э. в долине Иордана широкое распространение получили языки семитской группы. Приблизительно в тот же период туда вместе со своим родом пришел Авраам, известный арабам под именем Ибрагим. В XV–XIII веках до н. э. на территории современной Иордании существовали небольшие и известные последующим поколениям из Ветхого Завета королевства, такие как Эдом, Моав, Гилеад (современный иорданский город Джераш) и Аммон, столицей последнего был город Рабат Аммон (нынешняя столица государства Амман). Практически все города Иорданской долины были широко задействованы в международной и весьма прибыльной торговле, которую как Египет, так и другие средиземноморские страны вели со странами Аравийского полуострова и Персидского залива.

Несколькими веками позже, согласно ветхозаветному преданию, именно через эти земли прошел Моисей, который вел еврейский народ через пустыню и с вершины горы Небо увидевший Землю обетованную. Впоследствии Ханаан завоевали евреи и начался их многолетний конфликт с филистимлянами. Вероятно, название Палестина ведет свое происхождение именно от этого народа (в современном арабском языке оно сохранилось как «falastin»). В конце XI века до н. э. филистимляне были оттеснены евреями на восточный берег реки Иордан.

Через какое-то время истощенное постоянными конфликтами Израильское царство завоевала Ассирия. Потом Ассирия уступила место Нововавилонской державе, а та — могучей империи Ахеменидов. Ее власть над долиной Иордана просуществовала чуть более двух веков, до тех пор, пока непобедимая армия Александра Македонского не нанесла Персидскому царству сокрушительный удар.

С III по I век до н. э. судьба Иорданской долины вершилась тремя народами — евреями, греками и набатеями. Евреи, вернувшиеся из вавилонского плена еще в конце VI века до н. э., осели, в основном, на земле Гилеад (Джераш), греческое население составляли солдаты, оставшиеся здесь после смерти Александра Великого. Набатеи, кочевники-арабы, говорившие на арамейском языке, пришли в иорданские земли из пустыни приблизительно в VII веке до н. э. Они монополизировали торговлю пряностями между Аравийским полуостровом и Средиземноморьем и накопили немалые богатства.

В 301 году до н. э. иорданские земли попали под контроль Птолемеев, царской династии, основанной одним из полководцев Александра Македонского — Птолемеем I. Вновь прибывшие в долину Иордана греческие поселенцы стали возрождать старые города, основанные еще при Александре, и строить новые. В этот период Амман был переименован в Филадельфию, призванную увековечить имя египетского фараона Птолемея II Филадельфа.

Долина Иордана манила потомков еще одного полководца — Селевка, который основал династию после смерти Александра. Селевкиды заявили Птолемеям о своих захватнических притязаниях, и Сирия и Египет вступили в полосу затяжного конфликта. Набатейское царство воспользовалось подходящей ситуацией, «расправило плечи» и начало планомерно расширять свои границы к западу от столицы — Петры, все больше наживаясь на караванной торговле с Сирией и Аравией. В 198 году до н. э. Селевкидам удалось, наконец, вытеснить Птолемеев из Палестины и укрепиться там более чем на столетие.

В I веке до н. э. римский полководец Гней Помпей, именовавшийся Великим, вынудил Селевкидов убраться из долины Иордана, при этом бывший тогда на престоле царь Арет III заплатил римлянам очень приличный выкуп за сохранение собственной жизни.

С 37 по 34 год до н. э. этими территориями правил римский вассал Ирод Великий, бывший, кстати, сыном набатейки и эдомита (т. е. жителя Эдома, по-гречески — Идумея). В 106 году уже нашей эры при императоре Траяне Набатейское царство окончательно перешло к Риму и даже было переименовано в Arabian Petrea. Хотя это обстоятельство отнюдь не помешало ему всячески процветать, находясь под римским владычеством в течение как минимум трех веков.

Но угасание государства началось именно тогда. Ведь набатеи были своего рода таможенниками или пограничниками. Они собирали дань с проходивших мимо караванов. Занимаясь этим веками, они и скопили свои сказочные богатства, слава о которых не давала покоя многим поколениям кладоискателей. Как раз в это время началось возвышение другой жемчужины Ближнего Востока — Пальмиры. Караваны пошли другими путями, а жителям Петры оставалось лишь сожалеть об утраченном величии и могуществе.

Петра успела побыть и частью Византии, пока два страшных землетрясения 363-го и 747 года окончательно не добили ее. Во времена господства арабов и крестовых походов город уже был мертв. Лишь местные бедуины жили в многочисленных пещерах, храмах и мавзолеях из розового камня. Весь остальной мир про Петру забыл.

И лишь поиски сокровищ, которые должны были быть спрятаны где-то здесь, продолжали манить сюда самых разных авантюристов. С той поры на главном символе Петры — Казне остались многочисленные следы от пуль. Бедуины считали, что если попасть в нужное место, то на них прольется золотой дождь. Увы, он не пролился, хотя кто знает, может быть, они просто стреляли не туда, куда надо. Вполне возможно, что фантастические набатейские сокровища еще лежат где-то в этих розовых руинах.

Предания о затерянном среди скал и песков древнем городе будоражили европейцев не одно столетие. А недоступность его еще больше подогревала воображение. Но все его поиски были тщетными. Отдаляясь во времени, Петра приобретала призрачные черты, пока в августе 1812 года не была наконец обнаружена швейцарским исследователем Иоганном Людвигом Буркхардтом, который в надежде отыскать потерянный город отправился вместе с одним из караванов из Дамаска в Каир.

Поскольку он прекрасно говорил по-арабски, был одет, как кочевник, и вообще выдавал себя за мусульманина Ибрагима ибн Абдаллу, ему не составило особого труда упросить местных арабов отвести его на могилу брата Моисея, пророка Аарона, погребенного, по преданию, на вершине одной из гор якобы для принесения жертвы.

К удивлению Буркхардта, бедуин повел его в горы. Издали они казались совершенно непреодолимыми, но при подходе к ним в одной из скал внезапно обнаружился узкий проход в глубокое ущелье — Сик. После двадцатиминутной прогулки по дну извилистого каньона взору изумленного швейцарца открылись грандиозные развалины мертвого города, в которых он опознал Петру — потерянную столицу набатеев. От этого открытия он пришел в такой восторг, что чуть было не выдал себя. Но дело было сделано — Буркхардт оказался первым европейцем за последние шестьсот лет, который увидел это чудо света.

Как выяснилось впоследствии, Петру зря считали потерянным городом. Он никуда не терялся. Дело в том, что случайно, а может, и намеренно, но мусульманские географы не совсем точно нанесли его местонахождение на карту. А ведь еще в XVIII веке, когда готовилось к выпуску в свет лондонское издание трудов Иосифа Флавия, расположение Петры было указано в нем абсолютно точно. Но позднейшие расхождения и погрешности в различных описаниях и картах привели к тому, что истинное место нахождения Петры было не определимо, потому открытие Буркхардта практически сразу же привлекло к себе пристальное внимание.