Вехи прожитой жизни - Руслан Георгиевич Илаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только я обосновался в поликлинике, так сразу же обратил внимание на одно обстоятельство. Длительное отсутствие постоянного руководителя в медицинском учреждении привело к падению трудовой дисциплины. На работу врачи и медицинские сестры приходили с ощутимым опозданием, а уходили, когда заблагорассудится. Коллектив был большой — более двухсот человек, а наладить заново механизм и сломать устоявшиеся стереотипы требовало колоссальных усилий и нервов. Необходимо было срочно восстановить расшатанную трудовую дисциплину. Василию Семеновичу было хорошо известно, что как только начнешь требовать ее выполнения, сразу появляются недовольные и раздраженные. Правда была и в том, что в учреждении количественно преобладали женщины, а у каждой из них — свой индивидуальный характер. На меня он надеялся более всего, ибо одному ему было бы не справиться с этой массой простодушных нарушителей.
Я понимал, что за два дня проблему с восстановлением дисциплины не решить, но принимать меры необходимо было в самое ближайшее время. Где- то около девяти часов утра оба входа в поликлинику были закрыты. Главный врач находился в фойе главного входа, а я занял позицию в левом крыле первого этажа и притаился за запертой дверью. Мимо моей засады прошло более десятка знакомых фигур. Закрытые двери непрерывно дергали, пытаясь проникнуть внутрь поликлиники. Не поверите, но через полчаса опоздавших набралось уже более двух десятков. Им участливо сообщили по мобильникам сердобольные коллеги, что ведется проверка по опоздавшим и о том, что обе входные двери перекрыты. В окна не влезешь, на них установлены решетки. Опоздавшие уже знали, кто стоит за дверью на левом крыле, и они хором упрашивали меня открыть ее. Нет, отвечал я, двери вам не открою, и просил проследовать к центральному входу на перепись опоздавших. Подобные мероприятия продолжались и последующие недели, проводились они внезапно и без предупреждения.
Когда информация о наших засадах распространилась по всем учреждениям здравоохранения района, у нарушителей в амбулаториях и ФАП- ах появилось справедливое чувство страха. Количество опозданий, а также самовольных ранних уходов во время рабочего дня в них резко сократились, затем прекратились вовсе.
В целом процесс преодоления дисциплинарных правонарушений прошел безболезненно, главный врач никого не наказал, что в коллективе оценили по достоинству. Василий Семенович был мудрым руководителем. Народ подтянулся, и все вскоре забыли о своих мелочных обидах на его придирки и проверки.
Работать с Василием Семеновичем было интересно, но затем его, почему- то внезапно, отправили на пенсию. Произошло это следующим образом. В 2010 году всех сотрудников поликлиники пригласили в актовый зал, последним зашел глава администрации Пригородного района, рядом с ним стоит Василий Семенович. Первое лицо района неожиданно объявляет всем присутствующим о добровольном желании Багаева Василия Семеновича уйти с должности главного врача на заслуженный отдых. Затем представляет нового главного врача Тамерлана Албековича Кучиева, которого мы все очень хорошо знали, ибо он был заместителем главного врача, уже бывшего.
Василий Семенович возглавлял здравоохранение Пригородного района двадцать восемь лет. На день своего увольнения ему исполнился 71 год. Сейчас, когда я пишу эти строки, прошло двенадцать лет с того памятного дня, и Василию Семеновичу уже 83 года, но он, как я слышал, плодотворно работает — возглавляет частную поликлинику во Владикавказе.
Фотограф
Как- то летним воскресным днем во Владикавказе на проспекте Мира у входа в парк имени Коста Хетагурова мы с отцом случайно столкнулись с одним мужчиной с весьма броской внешностью. Элегантный, с аккуратной стрижкой, одетый в темно серый костюм, удачно подобранным по цвету галстуком, и усами, а- ля Радж Капур (был такой популярный индийский актер), он выделялся среди посетителей парка элегантными манерами. На его шее на фирменном ремешке висел дорогой фотоаппарат «Зенит». Незнакомец, судя по всему, работал фотографом в парке. Но, увидев моего отца, мгновенно сбросив манерность и лоск, заревел на весь парк: «Спаситель!», повис на нем, обхватив руками и ногами. Папа очень смутился, но, судя по всему, был искренне рад встрече с незнакомцем. Прошло лишь несколько месяцев, когда мы вернулись в Осетию из Чечено- Ингушетии, где обитали в течении последних десяти лет. Поэтому эта неожиданная встреча была предрешена обстоятельствами, самым верным, из которых было наше возвращение на землю обетованную. Затем они зашли в «стеклянный павильон» рядом с парком и, заказав четыреста грамм водки и салат из огурцов и помидоров, радостно отметили встречу. Мне в ту пору было четырнадцать лет, и я предпочел остаться снаружи. Тем более, что был весьма удивлен, ведь отец абсолютно равнодушен к алкоголю, а тут он выпивает в обнимку с этим человеком. Явно здесь была какая- то тайна, известная только им одним. Позже, по дороге домой, на мой вопрос о странном поведении мужчины и его реплике папа не захотел дать мне вразумительного ответа, всячески уклоняясь от разговора о нем, и намеренно переводя разговор на другие темы. Думаю, что причина этому заключалась в моей молодости.
Прошло пять лет, когда мы вновь случайно встретились с «фотографом» в парке, опять повторилась бурная встреча, затем посещение «стеклянного павильона», водка и салат. Однако все же произошли изменения — я был уже студентом третьего курса Северо- Осетинского государственного медицинского института. По окончании их посиделки мы продолжили свой путь, а незнакомец неспешно удалился в парк и вновь превратился в профессионала — фотографа, и как мы успели заметить, заказов от посетителей у него было весьма много. Вновь охваченный любопытством и интригой, вызванной повторной встречей со странным незнакомцем, я задал отцу тот же вопрос, что и пять лет назад, почему этот мужчина так экзальтированно реагирует на встречи с ним и каким образом он участвовал в его спасении. Папа сдался и поведал мне его историю:
— Фамилия его Габеев или Гобеев, точно
