Чердынец - taramans

помогал, по мере сил и умений. Но те — не всегда дома сидят. Те еще шаромыги — то на рыбалку, то еще куда. Даже откровенно хреновая погода их не останавливает!

Вот чтобы так не жить, а? — сидишь, занимаешься нужным делом — учишься. Физкультура опять же, здесь тебе и покормят вкусно, а после обеда даже можно поваляться, подремать!

Что еще стал за собой замечать — есть стал прямо как не в себя! Лопаю и лопаю, что бабушка не даст. Даже она стала удивленно поглядывать и вечером рассказала маме.

— Ну чему Вы удивляетесь? Организм растет, пищи требуется много — радоваться должны! — я пытаюсь как-то успокоить родных.

— Да так-то ладно! Просто раньше тебя из-под палки есть заставлять приходилось, а сейчас — вон сам как наворачиваешь! Ну да — все на здоровье! — бабушка в раздумьях.

— Я по телефону с Натальей Ивановной разговаривала, — это уже мама, — практику тебе отрабатывать не нужно, поставят так, по болезни.

«Ага, значит она с нашей классной разговаривала. Ну что ж — это даже и лучше, времени больше будет, разные вопросы решать».

Но мама тут же огорошила:

— Юрка! Ты же помнишь наш разговор про огород? Я с Верой Павловной еще раз говорила, все в силе. Тогда ты с первого июня идешь на огород!

«Вот же блин! Раскатил губу — времени свободного… Ага!»

В настоящее время, да и до конца Союза, было повсеместно распространенным явлением, что подростки в летнее время работали в разных местах, на разных предприятиях. Это было — нормально! Никто не заставлял, но и неработающих летом подростков было — явное меньшинство. Кто-то, может быть, по здоровью, у кого-то другие дела и занятия — поездка в пионерлагерь, к примеру!

У детей была возможность помочь родителям, или просто — заработать себе на что-то. Кто-то копил на велосипед или мопед, кто-то еще чем-нибудь увлекался. И это — не считая работы по дому, помощи по хозяйству, да! А потом это стало редкостью — вот и получили поколение рукожопых никчемушников.

Я вот не припомню своих знакомых парней или девчонок, кто не работал бы летом. Работать можно было либо все лето, за исключением летней практики в школе; либо — один или пару месяцев. Практически на всех предприятиях Кировска летом работали дети. Никто не заставлял переносить тяжести, рубить уголь в шахте, работать по 10-12 часов. Все было — посильным для ребятишек. И работали по четыре-шесть часов, хотя засчитывалось и оплачивалось это как за полный рабочий день для взрослого. Вот такие «гримасы» социализма! Другое дело, что юридически можно было работать только с четырнадцати лет, но как-то оформляли и двенадцатилетних.

Вот и я, как помню, два лета подряд отработал в РТС, на огороде. И лишь на третий год — «взвыл», категорически планируя сменить место работы! Огородом это называли по-простому. Так-то это было подсобное хозяйство. За забором предприятия было огорожено около гектара земли. Там, в летнее время высаживались грядки с огурцами и помидорами, луком, чесноком и прочей капустой. Здесь же были посадки малины, черной и красной смородины, еще каких-то ягод. Все полученное с огорода шло, в первую очередь, в детский сад; потом — какая-то часть в столовую; еще часть — распределялась по рабочим, под зарплату. Из прошлой жизни помню, что цены на эту продукцию были какие-то копеечные — лишь бы затраты окупить.

На данный момент, кроме непосредственно грядок и кустов, на территории огорода уже были строения. Одно — капитальный длинный рубленный дом. Здесь была комнатка-кабинет заведующей. И два помещения — одно большое, через весь дом, с большущими окнами, выходило оно на солнечную сторону. Здесь Вера Павловна, заведующая, начиная с февраля, высаживала разную рассаду. В третьей, довольно темной комнате, с одним небольшим окном, на дощатых стеллажах хранились какие-то мешки с грунтами, удобрениями и прочим неизвестным мне «хозяйством».

Еще на территории огорода были сараи — длинные дощатые, они доходили до угла огорода и даже как-то заходили на следующую сторону. Получалась неправильная, опрокинутая буква «Г». Здание и сараи практически полностью занимали «переднюю» сторону территории огорода, за небольшим разрывом, который закрывал обычный деревянный забор. Остальные стороны территории были огорожены сеткой-рабицей, на деревянных столбах.

Работа на огороде была, прямо скажем, нелегкой. Весь день на солнце, большей частью — согнувшись. Или таскать воду на полив из поставленной на землю автоцистерны, что тоже — занятие не из легких. Воды требовалось много — грядок было изрядное количество и длины они были немалой, метров по тридцать, а то и больше! А потом все это еще и полоть! Жесть!

И платили там — не сказать, чтобы много. Но даже те сорок-пятьдесят рублей в месяц для ребенка были очень неплохие деньги! Да… Но в совокупности, все «тяготы и лишения воинской службы» приводили к тому, что мало кто из мальчишек или девчонок работал там больше одного месяца. Впоследствии сама Вера Павловна признавалась, что кроме меня, два лета подряд, да по паре месяцев — она и не припоминала, чтобы кто-то столько выдержал!

Но так как, несмотря на «текучку» несовершеннолетнего персонала, работать на огороде было нужно, то, как правило, по какому-то графику, сюда направляли на один-два дня женщин из разных отделов РТС. И это было еще одно обстоятельство, которое препятствовало работе здесь пацанов и парней! Дело в том, что женщины были разные. Были и вполне себе пожилые тетеньки. Но! Были и молодые женщины, и даже девушки. Работа на солнце, на земле — это пыль, жара, пот! Тяжко!

Вот работницы, из тех, кто помоложе, и привыкли облегчать себе обстановку и сочетать работу с оздоровлением. Попросту — они работали в купальниках, а то и просто — в трусах и лифчиках. Ну а что — территория огорода — на отшибе, с одной стороны закрыта постройками и заборами, с других — высажены кусты. Кто тут увидит-то?! А то, что тут пацаны работают — так они же сопляки совсем, малолетки — чё их стеснятся, они же ничего еще не понимают!

Ага-ага! Это Вы их так воспринимаете! А вот пацаны Вас — вовсе даже и не так!

Краснеть, сопеть и периодически прятать пах от взглядов других — ну какая тут работа может быть? Это же — сплошное расстройство, нервотрепка и боль в паху от «перестоя»! Ну не понимают девчонки-девушки-молодые женщины всей полноты мужской физиологии, и ее сложностей, и проблем!