Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Весна в Ялани - Василий Аксёнов

Весна в Ялани - Василий Аксёнов

Читать онлайн Весна в Ялани - Василий Аксёнов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 41
Перейти на страницу:

– Ух, шкоды, – говорит Зинаида. – Какую деятельность развели, строители. Умерьте пыл, а то вспотеете – не лето… Женька, иди-ка, сопли распустил, я подотру хоть. – Женька внимания не обращает – занят, не до соплей ему своих и не до бабушки. От внуков взглядом отвлеклась и говорит та: – Нет, что я вам должна сказать… Бесконечное и Абсолютное не интересуются нашими мелкими земными проблемами. Есть кое-кто для этого, рангом пониже… Я так была потрясена… В поезде ехала, кстати, с одной фронтовичкой. Внучат моих, шкод этих, мух, печеньем угощала. Тоже их развитостью всё и поражалась. Много чего она мне нарассказывала… И это всё – поверхность только, пшик… Так я до этого-то начала, не досказала… Случилась у меня мистическая встреча… Совсем недавно… С Сатаной. Я его в споре победила, – сказала так, глядит опять на внуков. Те своим делом занимаются, галдят – как птицы.

Молчат взрослые. Минуту, две ли. Как будто где-то что-то громыхнуло вдруг, трактор завёлся ли – прислушиваться стали. Будто.

И говорит чуть позже Зинаида:

– Он – что ответить – не нашёлся. Такой я довод ему выставила.

– Кто? – спрашивает простодушно Рая.

– Сатана, – говорит Зинаида.

– А! – говорит беззаботно Рая.

– Очурайся, – говорит Галина Харитоновна, поднеся к губам конец платка, будто чего-то испугалась, на дочь глядит при этом искоса. – Чё говоришь-то?!

– А ты-то что? Ну, ты-то что бы понимала! – говорит Зинаида матери. Смотрит на внуков. Говорит им: – Мухи. Соорудили что – дворец?

Мухи не слышат – увлеклись: на стройплощадке полполенницы – счастье для бабушки, а для прабабушки – беда.

Рая смеётся. Несколько дней назад ещё сверкала гордо золотом, нынче рот полый у неё. Зубы с Электриком пропили. Теперь она прогал стеснительно ладонью прикрывает. Зубы-то, говорит, мои были, кровные, а не его. У Электрика, по словам Раи, и пропивать нечего – одни руины, кто их купит?

– Может, отметим? – предлагает Рая. – День Победы.

– Чаем, – говорит Зинаида. – Зелёный, ароматизированный.

Рая смеяться перестала, погрустнела.

– У меня обыкновение, – говорит Зинаида, – спорить с кем-то лишь тогда, когда я в правоте своей уверена на сто процентов, – и продолжает: – К чаю оладьи есть, рулет черничный и конфеты.

– Холодно чё-то, – говорит Галина Харитоновна.

Встала. Пошла, крестясь, в ограду. Вовсе уж что-то захромала. Слышно, как дверью хлопнула, поднявшись на крыльцо, – вступила в сени.

Докурил Коля. Раздвинув мураву, пальцами в землю вмял окурок. С корточек поднялся. На месте топчется – вроде как уходить сразу не вежливо.

– Ну, я… – склонился за пакетом.

– ГеэР, а может, мы немного?.. – говорит Рая, вскидывая и опуская, словно таким образом передавая кому-то секретный сигнал, выщипанные, подкрашенные брови и выразительно поглядывая при этом на пакет, который Коля в руке уже держит.

– Да мне на кладбище…

– Чё, не дойдёшь, если по стопочке?..

– Да там…

– Одни непьющие там, что ли?.. Я про покойников… Каши с тобой, ГеэР, не сваришь. Ну, после кладбища… надумаешь.

– Посмотрим. Ну, дак я это…

– Иди уже… на нервы действуешь.

Коля подался.

В дом вступил.

Сидит мать в прихожей на стуле, возле стола, склонив низко голову и руки скрестив на коленях, бездвижно. В пол перед собой смотрит. Только калоши оставила в сенях, в платке и в фуфайке, в чём и на улице была, – не раздевалась. Не глядя, знает, кто вошёл. И говорит:

– Это же чё она городит? Страх-то какой. Додуматься идь надо.

– Не слушай, – Коля говорит.

– Да как не слушать? Не глухая, – говорит Галина Харитоновна. – В уши же чопики не вставишь. Несёт такое. Боже, упаси. Подумать жутко, а не то что… Помилуй, Боже. Когда избавь нас от лукавого… Здря, чё ли, просим?.. Перемоги такое зло, такую силу… Она с ём спорит – с Сатаной, ишшо язык-то опоганишь… Всё с книгой, как ни погляжу… Чё-то она, по-моему, маленько, Кольча… зачиталась.

– Чем это пахнет? – спрашивает Кольча.

– Палит там чё-то у себя, круглые сутки, – говорит Галина Харитоновна. – Вроде соломинки какие-то… траву ли. Там идь не спросишь, спросишь – рад не будешь.

Прошёл Коля в горницу, где обосновалась до осени сестра с внуками, на молочко которых привезла, на свежий воздух.

Всё в комнате разбросано. Визгом взято, как говорит Галина Харитоновна. Горшки ночные, детские игрушки. Карандаши цветные и фломастеры. Маленький, с книжку, компьютер. Постели не заправлены. Какая-то палочка, похожая на бенгальскую свечку, вставленная в пол-литровую стеклянную банку, жиденький, но вонючий дым пускает. На полу, на подоконнике и на кровати книги грудами лежат. Коля и сам читатель страстный – любопытствует.

Сонники. Астрология. Гадания. Хаббард какой-то – Дианетика.

Детективы в мягком переплёте. Бушков. Маринина. Донцова. И –

Иностранные… Какая-то Елена Рерих. Блаватская. Ещё какие-то.

Про этих Коля и не слышал.

Много их, все не разглядишь.

Вернулся к матери в прихожую. И говорит:

– Чё-то ещё там вроде шаит.

– Этим и пахнет, – говорит Галина Харитоновна. – Уж голова, как колокол, гудит, чуть не раскалыватса, – жалуется. – К отцу-то ты пойдёшь, собрался? – спрашивает.

– Собрался, – Коля говорит. – Пойду.

– Дети-то как ишшо не угорят?.. С ног прямо валит.

– Но, ядрёно.

– Поешь? – спрашивает Галина Харитоновна.

– Да нет, – отвечает Коля, – не хочу.

– Тебе чё дать туда с собой?

– Не надо. Луша положила.

– Может, и я схожу… попозже.

– Потом, находишься – не встанешь.

– Давно была уж на могилках… Года уж три тому, поди, или четыре… Ох, чё городит, чё городит. Она маленько…

– Ты не слушай.

– Как же не слушать?.. Она же дочь мне – не прохожая.

– Ну, я пойду.

– Ступай, ступай, родной, меня не переслушашь.

Пошёл Коля. У двери уже.

– Вот такие мы бываем, – говорит Галина Харитоновна. Встала, к иконам повернулась – что-то бормочет.

Обождал Коля, пока мать помолилась, и говорит:

– Я во дворе потом почищу.

– Сёдня-то нет, конечно. Праздник, – говорит Галина Харитоновна. – Я помаленьку там выкидывала, убирала – не заросло.

– Зачем?

– Не станешь же сидеть… Тебя всё ждать?

– Подождала бы… Может, и завтра.

– Не загадывай. Когда получится, и уберёшь.

– Ну, я пошёл, – говорит Коля.

– Ну, с Богом, – говорит Галина Харитоновна. – Иди задами. От посторонних глаз подальше. Там эта Рая, расшаколда. Ишшо увяжется.

– Да не.

– Не не, а да, не знаю бытто… Ей лишь бы выпить. Ты там не сильно…

– Я…

– Смотри… Луша домой потом не пустит. Переживаю…

– Ну, это самое… пошёл я, – говорит Коля.

– Ступай, ступай, – говорит Галина Харитоновна. – И я с тобой бы… да со своей клюкой-то… горе, горе. Ишшо обед готовить надо, сварить супчишко…

С кракадэлками.

Вышел Коля из дому. Взял под навесом в ограде железные грабли. С граблями на плече, придерживая их левой рукой, с пакетом – в правой, из ограды вышел в огород. Через воротца – на Турпановскую улицу, когда-то многолюдную, теперь почти пустую. Пять домов на ней осталось. Три нежилых из них, а два – кто-то из города купил себе под дачу – не ради дома, ради огорода.

Тут, сразу же за родительским домом, возле изгороди, хлысты лежат. Семь лиственниц прогонистых, сорок берёз нетолстых, три осины. Коля не раз уже их пересчитывал – сколько литров бензину понадобится, чтобы их распилить, прикидывал. Хлысты грязные – тащили волоком их по земле. Пилить надо будет осторожнее, чтобы цепи не затупить, думает Коля.

То они махом…

Точить придётся часто – стачивать. Денег на новые не наберёшься.

На зиму хватит матери. Себе я, Луше, напилю. Ещё поленница у матери с зимы осталась… Эти – на лето, баню истопить.

С горы спустился. Куртюмку, в берега уже вошедшую, но ещё мутную и полноводную, по мосткам миновал. Стал подниматься в длинную, почти километровую, пологую гору. Тут на виду уже и кладбище.

Шагает Коля. Вспоминает.

Лето. Последнее перед школой. Звёздный август. Лет семь Коле или восемь. Играли они с ребятами в войну. В сосняке, под кладбищем, был у них, луговских и линьковских, штаб. У противников, мальчишек с Городского края, штаб находился в ельнике, по дороге в Култык. Немцами были то одни, то другие – бросали жребий, кому выпадет. На немцев соглашались с неохотой. Всем хотелось быть русскими, даже немцам настоящим – много их тогда в Ялани жило, ссыльных, отбывших до этого какой-то срок поблизости, в лагерных посёлках Волчий Бор и Монастырский. Дети-то, в основном, уже в Ялани народились, Колины ровесники. Спрятался Коля во время боевых действий на кладбище – засел между двумя старинными купеческими памятниками, тише мыши затаился: враги появятся – не ожидающих, перестрелять их. Обнаружили всё же его шустрые и глазастые противники, дав длинную очередь из деревянных автоматов, крикнули ему: Коля, падай, ты убит! Упал Коля – и душа из него вроде как вырвалась. Будто взмыл он, Коля, душа ли его, вверх, в небо, и смотрит на всё сверху, в том числе и на себя, лежащего на кладбище, среди могил, убитого. Вернулся в себя Коля, душа ли его, странным образом – кто будто втиснул, но вставать – раз уж убитый-то – так и не стал, по-честному лежать остался между памятниками. Все и забыли про него. Не подошёл никто к нему и не сказал ему, что война закончилась и можно оживать. Солнце зашло, похолодало. Потом уже, когда совсем на кладбище стемнело и небо вызвездило, услышал он, как кричит в Ялани потерявшая его мать: Коля! Коленька, ты где?!

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 41
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Весна в Ялани - Василий Аксёнов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться