Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли - Петр Сорокин

Распространение православной религии и утверждение церковной власти на Северо-Западе с присущими региону низкой плотностью населения и удаленностью от основных религиозных центров, сталкивалось с большими трудностями. Языческие пережитки продолжали существовать здесь на протяжении всего средневековья.

В середине XVI в. церковью предпринимаются меры по искоренению языческих верований в Водской пятине. Так, в 1534 г. архиепископ новгородский Макарий отправил священника Илью в сопровождении детей боярских во все погосты Водской пятины со святой водой и окружной грамотой, адресованной ко всем игуменам, священникам и дьякам тех погостов, повелевая немедленно вместе с присланными и со всеми верными сынами церкви приступить к истреблению всех языческих мольбищ по селам, деревням и лесам и к утверждению заблудившегося народа в правилах христианской веры и нравственности.

Местным жителям ставилось в вину, что они «молятся в своих скверных мольбищах деревьям и камням, по наваждению дьявола, что среды и пятницы святых постов они не чтят и не правят и в особенности в Петров день многие едят скоромное да и жертву носят бесам, на те свои скверные мольбища, призывая злых отступников, чудских ар буев, что умерших кладут они в лесах по курганам и холмам с теми же ар буями, а к церквам на погосты хоронить не привозят. Что же из них, которые женаты если у них родятся дети, призывают к своим родильницам сперва все тех же скверных ар буев, которые дают младенцам их имена, а вас… уже после того приглашают крестить младенцев, так же на пиры и празднества свои призывают они тех же скверных ар буев, которые ворожат у них на пиршествах, вызывая северных бесов и смущая христианство своим нечестием» [Гиппинг, Куник 1913]. Архиепископ Макарий призвал христиан истребить видимые предметы обожания язычников, искоренить понятия, связанные с первобытными представлениями, и склонить ар буев к отказу от своих занятий, в случае же упорства отправить их в Новгород.

Сведения, содержащиеся в послании, находят некоторое подтверждение в топонимике Приневья. Здесь в Ижорском погосте на рубеже XV–XVI вв. упоминаются деревни с названием «Арбуево», связанные, вероятно, с этими людьми [ВМОИДР 1851].

Некоторое время спустя, в 1548 г., сменивший Макария архиепископ Феодосий снова обращается к служителям церкви Водской пятины с требованием искоренить язычество.

На этот раз значительное внимание уделяется морально-нравственным аспектам семейно-брачных отношений. В послании отмечается, что «не только мужья от своих законных жен и жены от своих законных мужей живуть в преступной связи с другими, но и многие неженатые имеют обыкновение брать к себе девицу или вдову и сожительствовать без венчания и держать ее недель 5, 6 и 10 иногда же и по полугоду, а потом если принятая им наложница полюбится, вступают с нею в законное супружество, в противном случае же, отсылают на прежнее место ее жительства и берут к себе другую, с которою живут опять же в противу законной связи» [Гиппинг, Куник 1913].

Еще одним предметом церковных претензий был внешний облик и национальные костюмы финских народов. Церковью обращалось внимание на внешний вид ижорской и водской паствы: «Замужния жены и вдовы старые и молодыя бреють себе голову и покров на голове и одежду на раменах носят, подобную мертвецким одеждам». Находя все это предосудительным, церковь требовала «злой и безчинной обычай искоренить» [Гиппинг, Куник 1913, с. 182]. Однако двоеверие продолжает сохраняться и позднее, о чем свидетельствуют и археологические данные.

В XIV–XVI вв. с освоением Приневья русскими происходят ассимиляция и постепенное вытеснение местного населения в глухие леса на побережье Финского залива, где были обнаружены ижорские могильники XV–XVI вв. [Конькова 2001]. Постепенно на исконных Ижорских землях количество представителей этого племени значительно сократилось. Судя по Писцовой книге Водской пятины 1500 г., в Ореховецком уезде насчитывалось около 4220 человек крестьян, из них нерусские имена носили лишь 110 человек, то есть 2,6 % населения, значительная часть населенных пунктов имела русские названия, как видно на примере деревень у устья Ижоры. Однако эти данные не означают, что здесь было подобное соотношение русского и ижорского населения. Православные ижоры, так же как и русские, получали при крещении христианские имена из святцев, они-то и попадали в переписные документы. Хотя у ижорского населения могли быть и свои традиционные имена, и некоторая их часть тоже была зафиксирована в писцовых книгах. Русские переписчики и селениям давали близкие и понятные им названия, которые могли быть переводом ижорских. Местными, судя по всему, оставлялись только непереводимые наименования. Поэтому истинное соотношение русского и ижорского населения в Приневье в это время установить сложно. Вероятно, ижорское население тогда еще преобладало. О сохранении его свидетельствует перепись населения Ингерманландии начала XVIII в. Однако стирание черт национальной культуры финских народов на Северо-Западе происходило уже тогда достаточно быстро.

Основным занятием населения Водской пятины было земледелие. К рубежу XV–XVI вв., судя по тем же писцовым книгам, 66,7 % обрабатываемых земель принадлежало здесь боярам и купцам, 18 % – владыке, наместнику, монастырям и церковнослужителям, и только 14,7 % – своеземцам-черносошным крестьянам, причем основная часть этих земель располагалась к северу от Невы [Гадзяцкий 1940, с. 146]. Выращивали здесь рожь, ячмень, сеяли лен. Существенную роль в хозяйстве занимало животноводство, продукты которого, упоминаются в писцовых книгах: баранина, овчина, сыр, масло, куры, яйца. Однако большое значение по-прежнему сохраняли охота и рыболовство, продукция которых упоминаются в тех же источниках.

Сигизмунд Гербернштейн так охарактеризовал земли, к северу от Новгорода: «… хотя эти области, преисполненные реками и болотами, бесплодны и недостаточно удобны для поселения, тем не менее они приносят много прибыли от своих мехов, меду, воска и обилия рыб… Область эта гораздо холоднее чем даже сама Московия». В географическом описании путешественника имеются неточности, они есть и на картах того времени, «Из Ладожского озера выливается большая река Нева, которая, через шесть приблизительно миль, впадает в западном направлении в Немецкое море. При устье ее, во владении Московского государя, на середине реки расположена крепость Орешек, которую немцы называют Нутембургом». И конечно не обходилось без чудес, присущих, по мнению европейцев, всем дальним странам: «Водская область к северо-западу от Новгорода. Рассказывают за чудо, что какого бы рода животные не были сюда привезены, они меняют свою масть на белую». Наиболее значимой достопримечательностью этих мест, по мнению Герберштейна, была цепочка порубежных крепостей: Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Корела [Герберштейн 1866, с. 110–117].

На неспокойном рубеже

В Копенгагенском архиве хранится донесение выборгского губернатора Ролова Матсона тогдашнему шведско-датскому королю Христиану II, датированное 21 августа 1521 г. В нем говорится о нападении морских разбойников на русский торговый город Ниен, судя по всему, располагавшийся в устье Охты: «… вблизи России явился корабль с несколькими яхтами к одному городу, называемому Ниэном, который они (морские разбойники) ограбили и сожгли; и взяли у русских все, что им попалось под руку. И прибыло несколько человек, подданных Вашего величества, живущих в Выборгской губернии, в море на островах, и жаловались мне, что они взяли и разграбили у них суда и имущество, которое эти бедные люди имели при себе, когда плыли в Ниэн и из Ниэна за припасами; и выбросили несколько человек за борт, а потом пустили по ветру суда этих бедняков. Узнав об этом, снарядил я свои яхты, и посадил на них людей Вашего Величества. Они вступили в бой с двумя лодками, отнятыми у русских и у других купцов. На судах было найдено много добра – имущество, захваченное ими у подданных Вашего Величества, рожь, соль и прочее, купленное ими для своего продовольствия. На судах было 14 человек, которые и производили этот разбой. Они теперь содержатся здесь у меня с судами и с имуществом. Кроме того, здесь находится посол Великого князя[51] и требует, чтобы я возвратил русским их собственность, найденную на судах и похищенную у них неприятелем. Люди же Вашей милости шли на смерть, чтобы отбить у неприятелей упомянутое имущество…» [Писцовые книги Ижорской земли 1859, т. 2, с. IV–V]. О каком городе идет речь, не совсем ясно. Скорее всего, это было какое-то крупное поселение недалеко от устья Невы, возможно, на Охте. Хотя, как известно из более ранних документов, пираты могли подниматься и достаточно далеко вверх по течению реки. Единственным городским поселением, существовавшим здесь, был Орешек, однако, сомнительно, что речь идет о нем.