Ну здравствуй, это я! - Валерий Перевозчиков

Марина Влади: «Время идет, мы волнуемся и, устав от уклончивых ответов руководителей «Мелодии», добиваемся приема у министра культуры Демичева. Он принимает нас с улыбкой на устах, делает нам знак садиться и, сцепив свои пухленькие ручки, спрашивает, зачем мы пришли. Мы объясняем. Он берет телефонную трубку и, глядя нам прямо в глаза, говорит тоном, не допускающим возражений: «Соедините меня с директором «Мелодии»». И через минуту: «Послушай, почему до сих пор не вышла пластинка Влади и Высоцкого? Немедленно выпустить!»

Уезжаем мы довольные, но через два месяца пластинка все еще не выходит. Нам снова удается добиться приема. Мы наивно полагаем, что приказ не дошел по назначению. Впрочем, приказы никогда ни до кого и не доходили. Мы встречались с Демичевым много раз, и всегда разыгрывалась одна и та же комедия. Повелительный тон по телефону, безоговорочные приказы, шутливые сетования на трудное положение министра, которого никто не слушается, и все в том же духе…»

Владимир Высоцкий на вопрос из зала: «Записывались ли вы на пластинки?» — ответил таю «Да. К сожалению, они не выходят. Выйдут или нет — я не знаю. Лежат два больших диска, готовых к выпуску. Давно уже лежат. Я думаю, залежались. Лет шесть вместе лежат, один к одному, я думаю, уже и не расклеить. Они записаны под оркестр».

Валерий Плотников: «Прошел год, другой, а пластинки все не выпускали. Высоцкий ходил к Демичеву, тогдашнему министру культуры. Тот делал вид, что возмущен. У меня хорошие отношения были с ребятами на «Мелодии». Я подошел и спрашиваю: «В чем дело, почему пластинку Высоцкого не выпускают?» Они мне показали макет — в углу была чья-то резолюция: «До особого распоряжения». Этим особым распоряжением оказалась смерть Володи. Только тогда напечатали одну пластинку с моими же фотографиями, но снятыми по другому поводу».

Нужно добавить, что двойной диск, с пластинкой, где одну сторону занимают песни Высоцкого в исполнении Марины Влади, был выпущен только в октябре 1988 года.

В заключение приведем текст одной из песен, которую Владимир Высоцкий написал специально для Марины Влади.

Я несла свою БедуПо весеннему по льду.Обломился лед — душа оборвалася,Камнем под воду пошла,А Беда, хоть тяжела, —А за острые края задержалася.

И Беда с того вот дняИщет по свету меня,Слухи ходят вместе с ней — с Кривотолками.А что я не умерла,Знала голая ветлаДа еще — перепела с перепелками.

Кто ж из них сказал ему,Господину моему,—Только выдали меня, проболталися.И, от страсти сам не свой,Он отправился за мной,А за ним — Беда с Молвой увязалися.

Он настиг меня, догнал,Обнял, на руки поднял,Рядом с ним в седле Беда ухмылялася…Но остаться он не мог —Был всего один денек,А Беда — на вечный срок задержалася…

31 июня 1971

«Мы тоже дети страшных лет России…»

И обязательные жертвоприношенья,

Отцами нашими воспетые не раз,

Печать поставили на наше поколенье,

Лишили разума, и памяти, и глаз.

«Мешала бюрократия — эта влажная ватная стена…» (Марина Влади). В борьбе с этой «ватной стеной», конечно, союзниками были всемирная известность Марины Влади и всероссийская слава Владимира Высоцкого. Но проблемы были — их просто не могло не быть.

«Мы с Володей спорили — сколько продержится эта поганая система?.. Я говорю:

— Спорим на ящик коньяка — обязательно рухнет!

А Володя:

— Вадим, я бы тебе целую машину привез — только система устоит».

Этот спор выиграл Вадим Иванович Туманов, которого через несколько лет после смерти В.В. эта система пыталась раздавить. Туманов выстоял — рухнула система…

Вспомним известное высказывание (позиция!) В.В.: «Я не диссидент, я — поэт». Но рядом надо поставить не менее известное Хименоса: «Дайте поэту линованный лист бумаги — он будет писать поперек». Андрей Битов сказал: «Высоцкий один поднял глыбу молчания — и уже этим, разумеется, бросил вызов системе». Но социализм в его советской форме и творчество В.В. — это тема отдельного разговора. Наша задача — раскрыть тему «Высоцкий и система» или «Высоцкий и "ватная стена"» на биографическом материале…

Очень точно поняла отношение В.В. к этой самой системе гражданка США Барбара Немчик. Она описывает сцену в аэропорту Шереметьево:

«…Володя поставил машину у входа — там можно стоять десять минут. Подъехал милиционер и в свой мегафон кричит:

— Здесь нельзя ставить машину. Уберите!

Толпа людей, много иностранцев. Володя вышел, а милиционер продолжает кричать:

— Уберите машину!

Володя — такой маленький человек — громко говорит:

— Твою мать! Здесь написано, что я имею право стоять десять минут. И ровно десять минут я буду стоять здесь!

Это была потрясающая сцена. На него все так смотрели! Особенно советские. Все как будто остолбенели. И тогда я поняла, что Володя за каждого из них это сказал… Каждый хотел бы крикнуть милиционеру:

— Твою мать! Я имею право это сделать. И я это сделаю!»

Но это уже 1980 год — к этому времени у В.В. совершенно другой, достаточно высокий общественный статус. И, разумеется, чувство собственного достоинства, которое он умел и смел отстаивать.

Прием на роскошной даче одного замминистра. На фамильярное: «Ну-ка, Володя, спой нам…» — Высоцкий реагирует резко.

Рассказывает Валерий Янклович: «У Володи каменеет лицо, и он говорит:

— Мне немедленно нужно домой!

— Володя, да ты что…

— Я же сказал, мне немедленно надо домой.

Мы сразу уехали».

Вадим Иванович Туманов вспоминает еще один достаточно красноречивый случай: «Телефонный звонок… Володя показывает мне — возьми другую трубку… Женский голос:

— Вы не могли бы дать свой сольный концерт для секретарей ЦК?

— Нет, я не располагаю временем.

Женщина чуть не поперхнулась…

— А если вам позвонит один из секретарей?

— Я же сказал: у меня нет времени…»

Но это уже, повторим, последние годы жизни. А были у Высоцкого и попытки получить официальное признание и как-то внедриться в систему.

Марина Влади: «…Твоя всенародная популярность, как бы она ни была велика, не компенсирует в твоих глазах отсутствие официального признания. Я часто удивляюсь, почему это тебя беспокоит, но ты с горечью отвечаешь:

— Они делают все, чтобы я не существовал как личность. Просто нет такого — и все».