Ну здравствуй, это я! - Валерий Перевозчиков

Я специально делаю упрощенные ритмы и мелодии, чтобы это входило сразу моим зрителям не только в уши, но и в души, чтобы ничто не мешало: мелодия не мешала воспринимать текст, а самое главное — то, что я хотел сказать».

Мелодии мои попроще гамм,Но лишь сбиваюсь с искреннего тона —Мне сразу больно хлещет по щекамНедвижимая тень от микрофона.

<1971>

Марина Влади: «Иногда мелодия влечет за собой слово. Тогда мы не спим, потому что ты беспрерывно наигрываешь один и тот же мотив, упорно повторяя слова до тех пор, пока они не подладятся друг к другу и не станут песней. Как чувствительная пленка, ты записываешь эмоции, накапливаешь высказывания. Ты питаешь свое вдохновение пережитыми событиями, ничего не оставляя в стороне. Любая тема вызывает в один прекрасный день стихотворение: война, спорт, лагеря, болезнь, любовь, смерть…»

Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон,Принял пулю на вздохеНо на запад, на запад ползет батальон,Чтобы солнце взошло на востоке.

Животом — по грязи… Дышим смрадом болот,Но глаза закрываем на запах.Нынче по небу солнце нормально идет,Потому что мы рвёмся на запад!

Руки, ноги — на месте ли, нет ли?Как на свадьбе росу пригубя,Землю тянем зубами за стебли —На себя! От себя!

<1972>

В.Высоцкий: «Я пишу очень много песен на военную тему. Буду это делать до тех пор, пока живу, потому что это вечная тема, она никуда не уйдет. Мы дети военных лет. Война коснулась всех, у всех в семьях есть погибшие.

Люди, которые находятся за шаг или полшага до смерти, всегда интересны и всегда были предметами искусства».

Подробнее на эту тему В.В. высказался на другом концерте: «Война близка всем нам, всем нашим людям. Потом, война всегда будет волновать поэтов и писателей — вообще художников. И, конечно, самое главное, что я беру людей для своих песен — даже если это люди обычные — всегда в необычной ситуации: на грани риска, на грани подвига, на грани смерти. А в войну, вы знаете, в каждую секунду можно было заглянуть в лицо смерти. И поэтому я беру людей и темы оттуда и пишу их как человек, который как бы довоевывает… С чувством если не вины, то досады, что я сам не мог быть там».

Юрий Карякин, философ и литературовед, автор знаменитой статьи «По чьей вине», — о способности Высоцкого так мощно пережить войну:

«Дело в том, что мое поколение, не говоря уж о поколении Высоцкого, считало себя обделенным тем, что не воевало. И когда я, скажем, учился в университете, то мальчики, вернувшиеся с фронта, казались другой нацией, были другим племенем. Потом уже как-то время перемешало нас, но все равно та недодача так и осталась чертой поколения. Только мы все мучились этим разжиженно, расплывчато, несобранно, страдали, завидовали тайно и явно, а он… Он как художник кристаллизовал наши чувства.

А чисто по-человечески — это был мужской поступок. Володя понял неосознанно, что, не погибнув там, он не состоится как человек и художник. Это был сон, доведенный до уровня события! Что хотите, но у мужика должно быть ощущение: ну хорошо, повздыхай по поводу трех мушкетеров, повздыхай по поводу Остапа и Анд-рия в «Тарасе Бульбе», но хоть раз поступи! У него, в конце концов, все песни стали поступками. Но их бы не было вовсе, если бы он не погиб на войне».

Я кругом и навечновиноват перед теми,С кем сегодня встречатьсяя почел бы за честь.И хотя мы живымидо конца долетели,Жжет нас память и мучает совесть,у кого, у кого она есть.

1975

Марина Влади: «Иногда ты просыпаешься, шепча бессвязные слова, встаешь с постели, и я вижу, как ты стоишь раздетый, переминаясь с ноги на ногу на холодном полу, вырисовываясь в бледном проеме окна словно одноногая цапля. Ты долго остаешься в такой позе, пишешь на всем, что тебе попадает под руку, потом холодный как льдышка ныряешь под одеяло, а утром мы вместе разбираем скачущие строчки. А бывает, что ты, кажется, задремал, но по тому, как ты ворочаешься с боку на бок, я понимаю, что сейчас ты начнешь говорить. Ты лежишь с закрытыми глазами и едва успеваешь скороговоркой описывать все, что мелькает в твоем воображении, — цветные картины с шумами, запахами и множеством персонажей, характер и внешность которых тебе удается передать в нескольких словах. Мы называем это «снами наяву». Обычно они предшествуют большому стихотворению, в котором почти всегда речь идет о России».

…………………………………………..В синем небе, колокольнями проколотом,Медный колокол, медный колоколТо ль возрадовался, то ли осерчал…Купола в России кроют чистым золотом —Чтобы чаще Господь замечал.

<1975>

Об одной замечательной работе Высоцкого, сделанной не без влияния Марины Влади, вспоминает Всеволод Абдулов: «Алиса в стране чудес» — детище Герасимова, он был педагогом Школы-студии МХАТ. Вначале он предложил сыграть в этом спектакле мне. И я сразу подумал: «Надо, чтобы Высоцкий написал песни…» Володя отказался: «Это что-то детское». Потом приехала Марина, и мы объединились. Она говорила Володе: «Это же любимейшее произведение детей всего мира!» В конце концов мы его убедили. Работа шла целых два года — со скрипом, с диким трудом…»

Аргументы Марины были убедительны еще и потому, что она когда-то во Франции участвовала в радиопостановке по этой книге… «Кроме того, это была лекция о мировом значении Льюиса Кэрролла, о предрассудках, мешающих восприятию классики… Марина Влади выказала здравый смысл… И Высоцкий погрузился в чужеземную сказку…» (Наталья Крымова).

Владимир Новиков: «Началась запись для «Алисы». Досочинил несколько песен в срочном порядке, выматывая жилы. И когда все сложилось вместе, он эту работу полюбил. Бывает и такое: едешь на чьем-то буксире, а потом так разгонишься… Теперь он себя чувствует автором этого спектакля не меньшим, чем Кэрролл и Герасимов. И ему небезразлично, кто и как там будет петь. Попугая и Орленка Эда он зарезервировал для себя. Кэрролла споет Сева Абдулов. Долго искали Алису — наконец нашли Клару Румянову, ту, которая заяц в мультфильме «Ну, погоди!». Вещь получается ни на что не похожая: английская эксцентричность полностью прижилась на русско-советской почве: «Много неясного в странной стране…»

На одном из концертов Высоцкий рассказывал: «Я работал для пластинки «Алиса в Стране чудес». Правда, получилось не совсем для детей. На этой пластинке есть продолжение биографии Попугая. Оказалось, что он пират, плавал на пиратских судах. Я с этим Попугаем знаком, на самом деле его знаю… Я в Одессе познакомился с попугаем, который разговаривал на всех языках мира. Ругался он невероятно. Иногда на непонятных языках. Например, на старофранцузском, как выяснилось».