Часовщик - Пётр Макаров

‑ А может, они где истинную, старую книгу откопали, да и поправились?

‑ Что же, Русь крестили неверно?

‑ Того не ведаю. Сам, было дело, искал ответ. Хотите ‑ скажу, к чему пришел, хотите ‑ как вернемся, бегите в храм божий, доносите на тех, кто своим умом жить пытается. Будет три костра в Туле, к радости тех, кто думать не хочет.

‑ Ты, Олег, хоть и умен, а за языком‑то следи! Басурмане столу московскому служат, иной раз и латиняне, как же доносить на тебя? ‑ Стефан, кажется, перехватил главенство среди оппонентов. Хотя, какое "среди" ‑ всего‑то двое их.

‑ Ну, тогда слушайте, до чего я сам дошел.

‑ Господь един, это раз.

‑ Господь дал нам, кроме души, еще разум и сердце, чтобы не только в поту и труде добывали мы хлеб свой, но украсно украшали мир сей, ко славе Его ‑ это два.

‑ Как бы не искажали Писание или старую веру, а изначально одному богу славу пели, молитвы обращали ‑ это три.

‑ И последнее. За всё, что делаем ‑ мы сами в ответе. Первородный грех Христос искупил, а уж дальше, за всё, что сотворим, самим отвечать!

‑ Да как же, разве знаем мы промысел божий? Как крестное знамение класть‑то?

‑ Ваня, у тебя сабля на боку, мной кованая. Важно ли тебе, какого цвета я в тот день штаны надевал? На рубку влияет? Вот и я думаю, не на руку господь глядит, когда нас судит, а на дела наши. Христос сказал ‑ "не убий", а Павел написал послание к воинам ‑ и ведь оба правы! Грешно человека жизни лишать, но если ты дом и детей своих защищаешь ‑ можно и должно! И если для обороны отечества ты Перуну, ангелу мщения Его, молитву вознесешь, о победе, и его же перед ударом добрым помянешь, попросишь о твердости руки ‑ разве не увидит твое истинное побуждение Господь, разве осудит?

‑ Так о волшбе‑то что?

‑ Что ж, ты второй раз спросил, отвечу тебе, Иван. Многое господь в человека заложил, да не всё сразу видно. Кто к богородице пришел, звезду Вифлеемскую в небе увидав? Волхвы, Ваня, волхвы! Что же, нечестивым уменьем они волю Его прозрели? И с умениями этими то же ‑ коли для дела Господня применишь, для красоты мира его, или красу эту защитить чтобы ‑ вой ты правильный. А коли против Святой Руси пойдешь, или забавы ради людишек изничтожать будешь ‑ приду к тебе я, или Василий, а может, Савва заглянет ‑ и на том закончится путь твой, а начнутся муки адские! Дано тебе умение, да не по нему судить будут ‑ по делам.

‑ Так не дается пока уменье‑то.

‑ А по сему ‑ спать всем, я на страже, потом Савву подыму, за ним ‑ Василию бодрствовать. А завтра, пока кашеварить буду, с луками всем играть, а то стрелки из вас... Тебе, Стефан, тоже ‑ рубишься знатно, а стрелок... коли мне Семен Андреич разъезд доверил ‑ так будет вам, кроме службы, и учеба. Позорище, татары крымские, пастухи голопузые, лучше вас с луком‑то!

‑ Так они с детства...

‑ Вот сей час встану я, Стефан, на дальнем бугре, а ты от ближнего попробуешь меня стрелой взять. Сначала ты боевой, потом я тя учебной!

‑ Так темно ж.

‑ Вот и поглядим, каков ты умелец. Агафий‑то стрелу в стрелу кладет, не всякая девка так вышивает, как он из лука бьёт. Что, доставать стрелы тупые, а, Стефан? Или спать пойдешь, а завтра с моими воями в учебу встанешь?

‑ Дык с холопами...

‑ Вот c Иваном, Саввой, да Василием и встанешь. Они, кстати, не холопы, самолично я зрел, как писец их из книг вычеркивал! Потом еще Ивана на саблях поучишь! Мой дозор, коли вернется, то целым, а ежели и примет смерть ‑ такую память оставит за собой, что враг при русском имени хвост поджимать будет!

‑ Ты меня сведи с каким татарином, Олег, он меня без всяких стрел попомнит!

‑ Это в лесу попомнит. А здесь, тебе с полста шагов под обрез шлема, в самый глаз стрелу вкатят, а потом пойдут твоей жене породу улучшать. Так что иди‑ка спать, Стефан, завтра до свету подыму.

Вот уже и гонористый наш укладывается. Хороший рубака, но лучник ‑ оторви и выбрось. И ведь знает ‑ ан не по чести ему на учебе с бывшими холопами стоять. Ничего, как я стреляю, он видел, и дичину, мной добытую ел ‑ так что встанет завтра, как миленький. И стрелять будет, и Ивана сабельному бою учить. А то взяли моду ‑ со службы не возвращаться!

Глава 11

‑ Савва. Тебе уж давно научиться стрелять пора. Чес‑слово, что ты там выглядываешь, куда стрела попадет? Ты стрелу да лук, пока тетиву тянешь, прочувствуй, да с целью и сведи ‑ мыслью сведи. Как почуешь, что стрела попадет, так и пускай.

‑ Так тяжко, не удержать лук натянутым, Олег Тимофеич.

Вообще говоря, Савва прав. В руках у него не спортивная игрушка для стрельбы на полсотни метров, а тугой боевой лук. Удержать тетиву на нем, даже и по‑татарски ‑ задачка не из простых. А по‑европейски, так и пробовать не стоит. Меня Агафий учил по‑другому, как и всех местных лучников учат ‑ цель глазом зацепил, стрелу наложил ‑ и пошла левая рука вперед, а правая ‑ к уху. И никакого "пора ‑ не пора" для выстрела, всё на смутных, для новичка, ощущениях. А умелец и не задумывается, тем более ‑ не выцеливает мишень. Тот же Агафий с сотни шагов стрелы кладет так, что место попадания ладонью с запасом накрыть можно. И пускает, как пулемет бьёт ‑ гуськом летят. Но мне сейчас нужно, чтобы Савва не просто стрелять выучился, а гарантированно поражать цель, с одной стрелы. Тут стрелу "вести" надо, при необходимости ‑ полет корректировать. Причем не перышки отклонять ‑ на это времени нет, а именно исправлять траекторию, напрямую, волей, напряжением души, если хотите.

‑ А ты не жди, Савва, ты с луком да стрелой сначала слейся, потом, слушай их, да и натягивай. Когда стреляешь, нет отдельно ни тебя, ни стрелы, ни коня под тобой. Есть ты‑стрела, есть ты‑лук, и есть цель, куда попасть надо. И ты‑стрела должен идти в эту цель, как жеребенок к кобыле ‑ не отвлекаясь и не отклоняясь. Ветер подул ‑ вильни заранее, цель сдвигаться начала ‑ тоже полет поправь.

Что интересно, у Василия получается куда лучше, чем у Саввы, даром, что учиться стрельбе позже начал. Или это навык отрешенности срабатывает? Еще в кузне пытался его учить, когда у самого хорошо получаться начало ‑ ударить, как надо, и куда надо. Но тогда особых успехов не было, а вот сейчас ‑ как просветление на мужика нашло. Я, обычно, вижу, как моя сила стрелу обволакивает ‑ вот и у Василия что‑то похожее намечается. Еще рыхлое его внимание ‑ или, всё же, сила? ‑ скользит‑распределяется по древку, пытается и наконечник охватить ‑ но обычно соскальзывает. Да еще, не иначе, как подсмотрел ‑ каждую стрелу сначала на пальцах покачивает, вслушивается ‑ тогда‑то и начинается обволакивание вниманием.

А Стефан, кажется, сам с собой соревнуется ‑ и оттого нервничает и злится. Поправить его сейчас, что ли? Не буду. Пусть злость перегорит, золой осыпется. Вот останется нудная, но нужная работа, каждодневное упражнение, тогда, глядишь, и чутьё придет.

Смешно ‑ рассуждаю, как пожилой учитель, а ведь сам недавно стрелял на уровне того же Стефана. Но ‑ так меня учили. Что в рукопашной, что в музыке, талант ‑ пять процентов успеха. Девяносто пять ‑ упорный, тяжелый труд. Плохо выученный гений, проиграв схватку, скажет ‑ "не мой день", а твердый профессионал спокойно пойдет готовиться к следующей ‑ оценивать свои слабые стороны, разбирать бой, искать интересные решения ‑ и работать, работать, работать. Порядок бьёт класс, всегда в итоге, и обычно ‑ в каждом конкретном случае.

Наш дозор который уж день накручивает километры по начинающей желтеть траве. Привычно поскрипывает толстая кожа седел, чуть позвякивают брони, иногда фыркают лошади. Передний дозорный ‑ "действующий", напряженно оглядывает лежащую впереди местность ‑ не мелькнет ли между холмами, или на краю какой рощи, всадник. Так же пристально оглядывается задний. Остальные трое едут посредине ‑ вернее, едем, следы выглядываем. Впереди сейчас Василий, позади Савва ‑ самое, наверное, надежное сочетание. Повезло, наверное ‑ вытянули поутру парное дежурство ребята. К полудню мы их сменим ‑ я Савву, а Стефан ‑ Василия. Это уже не жребий, а я распределил, чтобы сзади ехать. Толку от моей сверхчувствительности сейчас немного, дальше пятидесяти сажен не достану. Зато постоянные "оглядывания" не слишком утомляют. Не рассеивается внимание от усталости, не устает шея всё время вертеться. Потом, уже под вечер, пересяду на Перса и поеду впереди, а Савва в тыловом охранении. Как раз места будут удобные ‑ можно за один дневной переход достичь какой‑то безымянной малой речушки. Ну и оттуда, соответственно, к вечеру до нашей зоны патрулирования добраться. Поэтому, под вечер ‑ вперёд, всё же у головного дозора больше шансов столкнуться с противником. Но нарвались мы раньше, с самого с раннего утречка.

Еду, значит, стрелу в пальцах качаю, пытаюсь с наконечником поработать. Конечно, при неспешной стрельбе, например, на соревнованиях каких, и то, что умею уже, неплохо. Но в бою нужно стрелять быстро, например, при схождении. Положишь тяжелого конника из первого ряда стрелой ‑ дальше попроще будет. Не положишь ‑ работай саблей. Конечно, кое‑чему я у Агафия и Стефана научился в фехтовании, но стройной системы пока нет, скорее, набор из находок мастеров. "Приемчики" и по‑отдельности работают, но нужен класс ‑ когда связки идут одна из другой, на интуиции. Не дело это, каждый удар просчитывать на "полусознательном" уровне, как быстро голова ни работай в состоянии "темпа". Так что, пока ставим эксперимент в миниатюре. Камешек в левой руке работает, как помеченная, и оставленная вниманием цель, а я пытаюсь так обработать наконечник, чтобы его, при минимальном контроле с моей стороны, притягивало к этой самой цели. Если получится ‑ будет что‑то вроде системы телеуправления, не помню, какого рода, вроде бы второго[9]. Но пока особых успехов нет ‑ очень уж быстро "стекает" наложенное заклятие. Именно заклятие ‑ соответствие описаниям в фентезийной литературе почти стопроцентное. Самостоятельно действующая система, накладываемая, простите за тавтологию, наложением рук. Пока, однако, больше обломы идут. На дерево накладывается просто, держится неплохо ‑ но малейшее колебание, например, влажности, и "течет" схема. Даже чуть сильнее обычного внимание сосредоточишь ‑ и всё, как 220 на микросхему компа подать. Проверено за множество ночных бдений. С металлом по‑другому. Утечки, судя по скорости рассеяния, еще больше ‑ но при определенной концентрации остается что‑то вроде незапитанной схемы. Держится долго ‑ но при "подаче напряжения" быстро расходует энергию. Лучше всего пока получается с камнем. Но нет у меня наконечников с местом для камешка, а привязывать, или приклеивать несоосно стреле ‑ такое искажение аэродинамики пойдет, что никаким заклятием не выправишь. Так что, если с металлом работать не научусь, придется переделывать боезапас. То есть, автоматом ‑ отказываться от точной стрельбы трофейными стрелами. Будни мага‑воина, етить.