Дети Земли - Павел Ганжа

Кроме того, менталы еще и маскируются изощренно, то нормалов из себя корчат, то братьев и сестер другого ранга. Чтобы хоть какие-то тени их помыслов выведать приходится заниматься различными ухищрениями. Например, апробированный способ – вывести Посвященного из равновесия. Не в физическом плане, конечно, а в душевном. Пусть на долю секунды, но потрясти, отвлечь, заставить ослабить самоконтроль. Для этого все средства хороши. А на первый взгляд, кажется, что нет ничего эффективнее, чем лупануть по менталу добрым старым заклятием или обрушить ему на голову сук стоящего рядом дуба. Но то лишь на первый взгляд…

Попытку физического или энергетического воздействия Посвященный в десяти случаях из десяти примет за нападение и ответит адекватно. И вскипятит поборнику простого и эффективного мозги. Если сил хватит. В любом случае тут уже получается обыкновенная славная драка, зачастую, с тяжелыми последствиями для одной из сторон вплоть до летального исхода. Добро, если попадется слабый ментал на уровне третьего ранга, тогда, как поется – громче музыка играй победу. А вдруг столкнешься с Посвященным первого ранга или Мастером Ложи?…

Поэтому мудрые ашеры палку не перегибали и не рожон не лезли. Пользовались окольными путями. В частности внушали первому попавшемуся прохожему из нормалов, что подозреваемый в принадлежности к Ордену тип – его давний приятель, с которым сто лет не виделись, и к нему стоит подбежать, обнять и хлопнуть по плечу. А "обознавшись" спешно ретироваться. Или сооружали из одного из рыскающих в поисках корма голубей своеобразный мини-бомбардировщик. Понятно, что вместо бомб символ мира сбрасывал другое, сами догадываетесь что, но… эффект от коврового бомбометания непременно оправдывал ожидания. Проще говоря, натравливали на предполагаемых менталов разумное или полуразумное существо. Кроме людей и голубей, для данной акции годились кошки, собаки, вороны и прочие птицы и млекопитающие. Правда с мелкими птицами и грызунами, а тем более с насекомыми номер не проходил. Внушению мелкота не поддавалась. Наверное, ввиду слишком малого количества мозгов.

Да и с птицами-животными, опять же, важно было не переусердствовать. А то укусившую за ляжку собаку Посвященный расценит как опасное посягательство на жизнь и здоровье, и начнет искать хозяина хвостатого агрессора. И вдруг найдет?… Подобный расклад не исключен и в ситуации с голубями, чрезмерно усердствующими в исполнении внушенного приказа. И тогда символы мира могут спровоцировать военные действия…

Между тем, ни голубей, ни собак, ни прохожих, ни прочих подходящих для внушения животных вокруг не наблюдалось. В таких случаях Викина наставница рекомендовала не лезть в бутылку, а просто заговорить с предполагаемым менталом.

Рекомендации старших следует выполнять, они пропитаны кровью предыдущих поколений. Поэтому ведунья с точностью им последовала. То бишь подошла к парню с газетой с намерением завести разговор и одновременно "прощупать" его ауру. На случай характерного изменения ауры и немотивированной агрессивной реакции внутренне собралась и приготовилась воспользоваться Огненным Бичом. И улепетывать со всех ног.

– Извините, Вы не местный житель? – брякнула первое, что пришло в голову.

Парень (на вид ему стукнуло лет двадцать пять- двадцать семь) слегка растерялся, мотнул неаккуратно причесанной головой, словно вынырнув из тесного и душного помещения, свернул газету в аккуратную трубочку и недоуменно протянул:

– А-а?…

Судя по ауре, молодой человек ждал девушку, поскольку в эмоциональных спектрах преобладали легкое предвкушение, сексуальные позывы, скука и напряженность. Причем последняя характеристика преобладала. Интеллектуальный фон и мотивационные спектры отдавали странной бледностью, с подобным явлением Морозова никогда не сталкивалась. И, естественно, насторожилась. Кроме того, если "Ромео" является на свидание, прихватив вместо цветов, газету, это… необычно.

После Викиного вопроса цветовая гамма ауры не изменилась, но края задрожали и подернулись дымкой. А поскольку размазанностью и блеклостью характеризовались ауры менталов, то настороженность возросла многократно. Положа руку на сердце, Вика даже малость струхнула. А вдруг этот якобы молодой и романтичный любитель периодики – Посвященный высокого ранга, Мастер боевой ложи или Грандмастер. Тогда впору звать маму или, на худой конец, Виктора. Авось вдвоем отобьются. Хотя против Грандмастера и вдвоем можно не сдюжить.

Однако отступать было некуда, и Вика повторила сакраментальный вопрос:

– Вы не местный?

– Я?- брови собеседника поползли по лбу. Вверх.

"Нет, свинья!",- едва не сорвалась с уст детская дразнилка.

Молодой человек взирал на девушку с недоумением, по сравнению с которым меркнут чувства австралийских аборигенов впервые столкнувшихся с двигателями внутреннего сгорания. В его глазах читалось: "Что это за штучка и чего ей от меня надо?".

В ауре появились маркеры удивления, а цветовые оттенки, соответствующие скуке, наоборот, исчезли.

"Туповатый, глуховатый или… гениальный актер", – невольно восхитилась изгибом брови Вика.

– А что, здесь еще кто-то есть?

"Ромео" обвел взглядом улицу и протянул.

– Нет, никого…

"Точно, тупой! По сравнению с ним наш Боря Эстонец просто вверх сообразительности и быстроты мышления" – поставила диагноз Вика и специально для прибалтийских товарищей разъяснила:

– Значит, я к Вам обращаюсь, молодой человек… Если Вы здесь живете, то, наверняка, с соседями знакомы?

– Нет, я тут редко бываю, не знаю никого, – замотал головой горячий прибалтийский парень.

– Жаль.

Крепкий орешек. Аура по-прежнему менялась очень вяло и не бледнела. К тому, же ее края перестали дрожать, и ни одного признака, что ее носитель является менталом, не было. Однако сдаваться Вика не собиралась и продолжила приставать к молодому человеку, прекрасно осознавая, что поддерживать столь бредовый диалог, означает заработать в глазах в глазах медленно соображающего романтика репутацию сексуально-озабоченной маньячки или сумасшедшей. Впрочем, мнение данного представителя человечества… или Ордена ее мало волновало. Слава богу, что Оспешинский ее не слышит. Или Яна Шевченко.

– Я племянница Семена Моисеевича из восемнадцатого. Приехали с братом, а дяди дома нет! И телефон отключен. Сунулись к его другу из двадцать девятого, вдруг, он в курсе – там тоже тишина. Вот и мечемся…

Любитель газетного чтива пожал плечами, словно говоря, что понимает и сочувствует и ждет, когда прилипчивая девица, наконец, отстанет. В ауре сгущались оттенки раздражительности.