Добрым демоном и револьвером - Харитон Байконурович Мамбурин

— Алистер, не убивайте его!

За моей спиной из темного угла, куда не доставали лучи лампы, выходил молодой человек, чьи черты лица слегка плыли. По его коже, темному костюму и белой сорочке медленно перемещались темные пятна, большая часть которых напоминала овалы. Узнал я его не по лицу и даже не по одежде, а по характерному жесту разведенных рук, протянутых вперед ладонями ко мне.

— Сэр Авис Грейшейд, — поздоровался я с потомком Генриха Грейшейда, Лорда Теней, — Чем обязан?

— Еле успел, — то ли сообщил, то ли пожаловался молодой человек, — Вас настоятельно просят не вредить присутствующему здесь генералу Черрсу. И комиссару Теннору, если он еще жив. А он жив? Жив. Отлично!

От ног молодого человека кобрами метнулись, удлиняясь, две узкие тени. Одна коснулась генерала, вторая комиссара и, через несколько секунд, они обмякли, теряя сознание.

— Мне нужны ответы, — хмуро сказал я, прекрасно понимая, от чего имени может действовать правнук Лорда. Мы уже встречались с Ависом, когда тот выдернул меня на заседание, обозванное «Сбором Свидетелей», причем сделав это в весьма категоричной манере. Не по своей воле. Стоящий передо мной с безоружной, хоть и плывущей улыбкой член нашей маленькой клики Древних играл роль эдакого смертоносного Гермеса, выныривающего из теней там, где будет угодно его прадеду, но гораздо чаще, Дикурию Октопулусу.

— Безусловно, — серьезно кивнул Авис, — Но для начала позвольте вас транспортировать в безопасное место? Снаружи уже готовят штурм.

— Сейчас позову жену, — кивнул я. Рейко сидела в самой дальней комнате, закутке без окон и с одной дверью, на расстоянии достаточном, чтобы я, в самом крайнем из случаев, мог активировать Тишину.

— И, если можно, — донеслось мне в спину, — возьмите на себя труд захватить с собой этих двух мистеров. Я гораздо слабее вас физически, лорд Эмберхарт.

Измерение Теней — место опасное и густонаселенное. Попасть в него совсем несложно, даже будучи обычным человеком. Особенно здесь, в Лондоне, где стоит сделать лишь шаг, чтобы очутиться в его теневом двойнике, натуральной столице всего плана. Другой вопрос, что сделавший этот шаг назад может и не вернуться. Скорее всего не вернется. Даже я, владеющий необходимыми для перемещения навыками, оставлял для себя и Рейко шаг в Тень на самый крайний случай.

Правда, опасность становится равной нулю, когда вас сопровождает член правящей фамилии. Ну, хотя бы потому, что вы не перемещаетесь ножками, а превратившись в нечто вроде тонкой струи черного тумана, с бешеной скоростью несетесь туда, куда угодно одному из Грейшейдов, контролирующему Тени поблизости. Ощущения, правда, от того, что ты себя чувствуешь вращающейся струей черного тумана, что с безумной скоростью проносится по миру вечных сумерек, не очень хорошие. Особенно если ты совершенно к подобному не готовая 17-летняя беременная японка с врожденной вспыльчивостью и силой полубога.

— Я хочу его убить!! — лютовала Рейко, стараясь добраться до смущенно улыбающегося Ависа, которого я закрывал собственной грудью, стоя перед женой на коленях, — Алистер! Он правнук, да? У барона должно быть много правнуков!! Пусти меня!!

— Не спеши, золотце моё, — увещевал её я, — Сэр Грейшейд не виноват. Он просто посланник. А вот кто нас подставил, чтобы взять генерала, мы сейчас узнаем. Узнаем же, да, сэр Грейшейд?

Авис охотно кивал, приглашая нас жестами и словами в стоящий неподалеку дом, испуганно обещая ответы, кофе, ласку и защиту. Бесить японку он определенно не хотел, а я, глядя на свирепую как росомаха жену, подумал, что планы нужно ускорять. Если у Рейко не выдержат нервы от наших приключений, то грустно станет всем, кто окажется поблизости. Ненадолго, так как её молнии неотличимы от естественных. Испепелит все и всех, а затем будет плакать, если попутно пришибет кого-нибудь нужного. Например, меня.

Особняк, принявший нас в свои теплые и светлые недра, ничем не отличался от сотен таких же, разбросанных на охраняемых территориях угодий, куда не допускались посторонние. Двухэтажное здание, четырехметровые потолки, немолодой, но полный достоинства паркет, выдержавший на своем веку всякое. И… полное отсутствие кого-либо живого.

— То есть, мне тащить их дальше, — сумрачно сказал я сам себе, неся двух слегка искалеченных мерзавцев следом за идущим впереди Ависом.

— Сюда, лорд Эмберхарт, — учтиво приоткрыл перед нами дверь Грейшейд, — Вас давно ждут.

Пройдя в кабинет, я остановился, обведя тяжелым взглядом всех присутствующих, ожидаемо пялящихся в ответ, а затем развел руки в пародии на раскрытые объятия. Пальцы разжались, сбрасывая двух беспамятных англичан на пол, а я произнёс самым ядовитым тоном:

— Господа, моя радость от вашего лицезрения готова поспорить лишь с моим удивлением!

В чем особенность сладко-горького вкуса власти и денег? Почему от них практически невозможно отказаться? В способности оказывать большее влияние на детерминированный хаос вокруг. Мужчина, которому не нужно думать, что завтра будут есть его дети, где они с семьей будут жить, и где взять средства на нужные вещи — это довольный мужчина. Ему незачем думать о досадных мелочах, он способен парить своим разумом куда выше и свободнее, чем те, кто погряз в быте и нужде. А еще его не так просто швырнуть на колени одним или парой ударов судьбы или недоброжелателей. Чтобы сохранить и преумножить богатство, чтобы избежать искушений злоупотребления властью, нужен еще и контроль. Аристократы похожи на стоящих на плотах людей в то время, как остальные барахтаются в реке жизни, пытаясь отыскать наиболее комфортное для себя течение.

Обратная сторона медали в том, что мы слишком привыкаем контролировать всё вокруг. Привыкаем, что с нами считаются, что наши интересы учтены изначально, что мы — величина, которую нельзя игнорировать. Точно также попался мой отец, искренне считавший, что демоны Ада не могут его подвести или использовать не конвенционным образом, потому как сотрудничество между ними и Эмберхартами тянется сквозь тысячелетия. Надо будет ему открыть глаза перед его смертью. Скорее всего, осознание, что он был чужой пешкой, специально подготовленной всего лишь для одного хода, будет для него наихудшим концом. Только вот, вижу, что и меня участь сия не миновала.

— Как я рад здесь, в тьме чужой страны, наполненной опасностями и предательством, встретить своего личного поверенного! — оскалился я, глядя на лысеющего молодого японца самого непрезентабельного вида, — С моей души просто упал камень, На-ка-я-ма-сан!

Дарион Вайз, скрывающийся под этой маской, был достаточно